Евгения Грановская - Особняк у реки забвения
– Не знаю, как объяснить… Но как только я это осознал, на душе стало черно, как в подземной пещере. А в груди душно – как будто сердце обложили глиной.
Максим вздохнул:
– Сел я тогда на поезд и махнул на родину. В областном центре пересел с поезда на электричку. Полчаса – и я дома. Но в дороге меня сморило, и я задремал. Проснулся, глянул в окно – и вроде бы увидел знакомые деревья и заборчик. Выскочил. Продрал глаза и понял, что стою на каком-то диком полустанке.
– А где ты раздобыл мопед? – спросила Ирина, внимательно выслушав рассказ Максима.
Он улыбнулся:
– Не поверишь: купил у кассирши. Или у кассира. Я так и не понял, кто там в будке сидел – женщина или мужчина. Сунул в окошко двести баксов и забрал древний драндулет.
– А в лес-то зачем сунулся?
– Хотел напрямки проехать. По дороге получалось на тридцать километров длиннее.
Ирина горестно усмехнулась:
– Проехал…
– И не говори!
Из-за соседнего столика поднялся вице-мэр.
– Черт бы вас побрал с вашим флэшем, – проворчал он. – Пойду схожу за бумажником.
– Проверьте заодно, как там наш буян, – попросил его Арвид, самодовольно развалившись в кресле.
– Ладно, – буркнул вице-мэр.
Толстячок повернулся и, продолжая шептать себе под нос проклятия, зашагал к двери, ведущей в холл. Максим снова повернулся к Ирине.
– Ну а ты? – спросил он. – Тут вроде кто-то говорил, что тебя тоже подобрали в лесу?
Ирина поднесла к губам сигарету и нехотя ответила:
– Решила добраться до пансионата своим ходом и угодила в овраг.
Максим посмотрел, как она пускает дым, и весело проговорил:
– Ясно. Выходит, мы с тобой из одной команды.
– Из какой?
– Из команды самонадеянных кретинов.
Ирина засмеялась:
– Выходит, что так!
Максим накрыл рукой ее ладонь и мягко произнес:
– Мне было очень хорошо минувшей ночью. Правда. И знаешь – я тебя не забуду.
– Это ты сейчас так говоришь. А пройдет пара месяцев и…
Из отеля донесся крик. Рука Ирины, сжимающая сигарету, застыла в нескольких сантиметрах от рта, как будто крик парализовал едва начатое движение.
Арвид вскочил на ноги.
Крик повторился. Теперь вскочил и Максим.
– Ирина, Виктория, оставайтесь здесь! – быстро проговорил актер. – Арвид, за мной!
И бросился к двери. Продюсер поспешно последовал за ним.
Сухова сидела за столиком бледная от ужаса.
– Неужели снова? – хрипло пробормотала она.
Прошло несколько минут, в течение которых люди, оставшиеся на террасе, не произнесли ни слова.
Дверь скрипнула, и на террасу вышел вице-мэр. Его пухлое, невыразительное лицо было бледным. На широком лбу поблескивали капли пота.
Сухова вскочила на ноги и шагнула вперед, словно была готова ринуться в бой.
– Что? – испуганно спросила женщина. – Что там произошло?
– Там… – Вице-мэр облизнул посеревшие губы. – Там…
– Да что случилось-то? – не выдержала Ирина. – Скажите толком!
– Там… Волин… – выдохнул вице-мэр.
– Где?
– У себя в номере. Он…
Лицо вице-мэра дернулось, он всхлипнул и зажал лицо пухлыми ладонями.
– А, черт… – Ирина встала из-за стола и стремительно зашагала к двери.
– Подождите! – окликнула ее Сухова. – Я с вами!
Виктория Петровна зацокала каблуками по деревянному настилу террасы.
– Дамы! – окликнул их Тимур Маратович. – Это может быть опасно! Умоляю, давайте дождемся Ханта!
Ирина пропустила его слова мимо ушей и вошла в здание. Виктория Петровна последовала за ней.
Пробежав по узкому коридору, женщины свернули за угол, но тут дорогу им преградил Арвид.
– Не входите туда! – взволнованно воскликнул он.
Ирина неуверенно остановилась. Сухова же просто оттолкнула продюсера и сердито выкрикнула:
– Я имею право знать!
– Даю слово, вам не стоит на это смотреть, – заверил ее Арвид.
Сухова промчалась по коридору, распахнула дверь, ведущую в номер Волина, и стремительно ворвалась внутрь.
Из номера донесся ее приглушенный вопль. И тут же женщина выскочила в коридор, добежала до угла, где ее шумно вырвало.
Ирина отвела от нее взгляд, посмотрела на Арвида и тихо спросила:
– Что с Волиным?
– С Волиным? – Арвид поджал губы. – Даже не знаю, как сказать… Видите ли, кто-то всадил ему в голову тесак.
Ирина побледнела.
– Как?
– Глубоко, – севшим голосом проговорил Арвид. – Там повсюду кровь и… мозги.
7
Когда Арвид и Максим вошли в номер Мезенцева, тот стоял у раскрытого окна и курил. На голове у профессора по-прежнему красовалась повязка. За окном накрапывал дождь. Его капли монотонно и тоскливо стучали по жестяному подоконнику.
– Профессор, у вас открыта дверь! – громко сказал Арвид.
Мезенцев обернулся. Взгляд его выражал полнейшее спокойствие.
– А почему она должна быть закрыта? – спросил он. – Вы ведь заперли Волина. Нам ничто не угрожает.
– Вы курите? – удивленно проговорил Максим.
– Да, – отозвался Мезенцев. – А вас это как будто удивляет?
– Но ведь у вас сотрясение мозга, – напомнил Арвид.
Мезенцев усмехнулся:
– Мне стало легче. Кстати, что там за шум? Тьютор затеял какую-то очередную игру?
Максим и Арвид переглянулись.
– Что-то вроде того, – ответил Максим. – Профессор, вы все время были у себя в номере?
– Да. А что? Что-то случилось?
– И вы никуда не выходили?
– С тех пор как вы меня сюда притащили, нет.
– Чем же вы занимались? – спросил Арвид не слишком уверенным голосом.
– Да ничем, – пожал плечами Мезенцев. – Сперва просто лежал и наслаждался головной болью. Потом, после того, как подействовал анальгетик, достал из сумки книгу и немного почитал. Теперь вот решил покурить. – Он взглянул на дымящуюся сигарету и, наморщив лоб, проговорил: – Странно. У сигареты какой-то резиновый вкус. Интересно, мне так из-за травмы кажется?
– Может быть, – сказал Максим. – Профессор, вам нельзя оставаться одному.
– Почему? Я себя довольно сносно чувствую. И я люблю одиночество. – Мезенцев чуть прищурил глаза за стеклами очков. – Почему вы на меня так смотрите?
– Видите ли… – начал Арвид и покосился на Максима, как бы ища у него поддержки. – Видите ли, в пансионате кое-что случилось, пока вы отдыхали.
– Что именно?
– Волин…
– Этот неандерталец опять кого-то избил?
– Нет. Скорей наоборот.
– Кто-то избил неандертальца? – Мезенцев усмехнулся. – Что ж, я готов заплатить смельчаку награду из собственного кармана.
– Его не избили, – сказал Максим, внимательно наблюдая за лицом профессора. – Его убили. Рассекли тесаком голову.
Мезенцев медленно перевел взгляд с Максима на Арвида. На его губах мелькнула тень улыбки.