Иван Тропов - Рассказы разных лет (сборник)
И все равно это было смешно — в круге из полудюжины гвардейцев, каждый их которых в одиночку мог разделаться с тремя такими графами и дюжиной их невест.
Вот только собак в кругу не было. Они замерли у входа в залу, тихо рыча и топорща шерсть. И когда Князь шагнул вперед, они не последовали за ним.
— Всем выйти, — сказал Князь.
Гвардейцы медлили.
— Он опасен, милорд. У него арбалет.
— Всем выйти, — повторил Князь.
Вслед за гвардейцами вышли и собаки. Сели у входа, охраняя. Князь закрыл двери.
Граф опустил арбалет и клинок.
— Милорд, я прошу вас только об одном. Клянитесь честью дворянина, что моя невеста не пострадает.
— Я обещаю вам это, граф. Но буду просить вас об ответной милости.
Граф нахмурился. Потом кивнул.
— Конечно, милорд… — быстро сказал он. — Все, что угодно.
Князь не ответил.
Он отстегнул плащ, сбросил с лица маску. Стянул перчатку с левой руки. Снял перстень…
Потом он говорил, говорил долго.
О том, как трудно удержаться на лезвии клинка. О любви. О том, что теперь граф должен будет делать… И еще о том, что все когда-то кончается, и однажды граф сможет отправиться на юг, чтобы снова увидеть свою невесту.
А еще через четверть часа мужчина и женщина вышли из замка. И человек в черном камзоле, проведший их через заслон стражников, отсалютовал им, когда они вышли на южную дорогу.
* * *Когда Князь Любви вышел из замка, он ступал чуть неуверенно, как-то неловко… Словно все вокруг было ему непривычно и странно.
— Ваша карета, милорд, — с поклоном встретил его у крыльца человек в черном камзоле.
— Как вас звать, сударь?
— Шмальке, милорд. А вот и ваши собаки. Это Нежность, это Ласка.
Собаки покосились на Князя — и вдруг рванули за угол дома. Так быстро, что и не понять, куда они пропали. То ли свернули за угол, то ли растворились в голубоватых утренних тенях…
Человек в сером плаще не шелохнулся, когда Ласка и Нежность соткались из теней и бросились на него.
Он лишь улыбнулся, потом поднял руку.
Ласка радостно осклабилась и ткнулась носом в холодные пальцы. Лизнула стальные перстни, усыпанные черными камнями. Нежность, чуть не сбив его с ног, уткнулась в бедро и терлась, словно ластящаяся голодная кошка — не отрывая жадного взгляда от камней в перстнях.
— Ну идите, идите, — пробормотал человек. — Не сейчас, милые, не сейчас. Не время. Этого Князя любовь спасла — да здравствует новый Князь! Идите, песики. Год, два — это не так уж много. Скоро мы опять встретимся. Посмотрим, удержит ли любовь и этого Князя на лезвии клинка…
Собаки, понуро косясь на усыпанные черными камнями перстни, отступили и растворились в длинных рассветных тенях.
А человек посмотрел на юг. Туда, куда однажды он отправится, чтобы снова увидеть свою дочь… Обязательно отправится. Но не сейчас. У него еще были силы, чтобы держаться на лезвии клинка — любовь еще хранила его.
Он ушел из города тихо.
Настоящее желание
Распластавшись на золотых крыльях спиной вниз, орел попытался ударить по мячу «ножницами» — в падении через голову, как заправский футболист. И, конечно же, промахнулся.
Желтый, как одуванчики под полуденным солнцем, мяч поскакал к кустам шиповника на краю поляны.
— А вот и не убежишь! — крикнул львенок и помчался вдогонку.
Белый теленок с огромным голубыми глазами вздохнул. Солнце уже клонилось к закату, а значит, скоро им расставаться…
— Не вздыхай так, — улыбнулась маленькая принцесса. — Я же приду завтра.
— Ой… — плюхнулся на задние лапы львенок перед кустом шиповника, в оранжевых розочках которого застрял мяч.
Из-под куста показалось сначала одно длинное розовое ухо, потом второе, а затем появился и весь плюшевый кролик. На нем были синие спортивные шорты и майка.
— Ты кто? — спросил львенок.
— Это вот ты кто? — мрачно сказал кролик. — Зачем чужое берешь?
— Это наш мячик…
— Да больно нужен мне ваш дурацкий мячик! Я вон за ней пришел, кролик нацелил плюшевую лапу на маленькую принцессу.
— Вообще-то, это наш мир, — сказал львенок. — И мы тут, знаете ли, сами как-нибудь разберемся, кому, когда и куда уходить. Принцесса сама решает, когда ей просыпаться.
— Слушай-ка, ты, — кролик ткнул львенка лапой в грудь. — Она из моего мира, понял? И будет расти там. Жить, работать, зарабатывать побольше денег и покупать мои батарейки. Понял?
Львенок нахмурился. Он и вправду кое-что понял.
— А ну с дороги! — рявкнул кролик и попытался оттолкнуть львенка.
Львенок уперся и сам толкнул кролика. Кролик упал в куст.
— Да я тебя…
— Ну-ка иди отсюда, реклама ходячая! — сказал львенок. — Давай-давай, плюшевый! А то порву, как Тузик грелку!
— Ах, так?
Кролик сунул лапу в рот и свистнул. Из-за куста откликнулись барабанной дробью. Не очень громкой, но частой-частой, словно десятки крошечных палочек стучали в крошечные барабанчики. И из-за куста, с обеих сторон, показались плюшевые кролики. Насупившись, они шли, чеканя шаг плюшевыми лапами, и стучали в барабанчики на своих животах…
…бум-бум-бум, стучал по жестяному подоконнику дождь, хлесткий как град.
— Оля, вставай, — повторила бабушка. — А то в школу опоздаешь.
Бабушка развернулась и пошаркала обратно на кухню.
— …до десяти раз дольше, чем другие батарейки! — доносилось из-за стенки, где с утра пораньше орал телевизор. — Энерджа-айзе-ер!
Оля неохотно открыла глаза. Сон кончился как-то странно, но сначала был просто чудесным. Жаль только, что она уже совершенно не помнила, о чем же он был…
Из пуговицы плеера на подушке (она всегда на ночь втыкала в ухо крошечный наушник, чтобы не слышать орущий из-за стены телевизор соседей они его, кажется, круглые сутки не выключали, и хуже всего была реклама, на ней громкость еще прибавлялась, — но во сне ворочалась, и к утру наушник всегда вылетал) тихо неслась ее любимая:
Под небом голубым есть город золотой
С прозрачными воротами и яркою звездой…
Вот только небо было совсем не голубым. За окном был пасмурный и слякотный конец ноября. Оля вздохнула и пошла умываться.
Манная каша, как всегда, была с комками. Но Оля старательно разжевывала их, стараясь не оставлять на дне тарелки. У бабушки и так бессонница, и зачем лишний раз напоминать ей, что она постоянно что-то забывает, — даже кашу мешать? И без того она всегда расстроенная и усталая. Да еще и спина у нее болит так, что никакие пояса из собачьей шерсти не помогают…
