Сергей Антонов - Полнолуние
– Сегодня у меня дел по горло, – Лев Евгеньевич увенчал дворец для голубей островерхой крышей, пририсовал сердечко на фронтоне и удовлетворенный качеством чертежа откинулся на спинку кресла. – А вот завтра…Завтра, мы Артурчика по косточкам разберем. Езжай в Махово и держи все под контролем, Гриша!
Перед важной командировкой, Хряк побывал в спортзале. Подвешенная на толстом тросе боксерская груша не могла говорить, поэтому сносила сокрушительные удары Григория с молчаливой покорностью.
Хряк бил от всей души, вкладывая в каждый взмах громадного кулака ненависть, которую испытывал к Большакову, посмевшему обидеть драгоценного шефа. Будь на месте груши сам Артур, он давно бы скончался в страшных муках от сильного внутреннего кровотечения.
Глава 14. Дом
Иван открыл массивный и простой, как кремневое ружье замок. Дверь, скрипнув несмазанными петлями, впустила наследника в дедовский дом и тут же захлопнулась от порыва ветра. Оказавшись в полной темноте, капитан почувствовал легкую панику. Однако никто на него не набросился и, когда глаза привыкли к мраку, Платов убедился в том, что попал в самый обычный дом. На прямоугольном столе стояла керосиновая лампа, и лежал коробок со спичками, который, судя по наклейке, был куплен еще за одну старорежимную копейку.
Иван поднял, качнул лампу и убедился в том, что та наполнена керосином под завязку, словно кто-то позаботился о том, чтобы наследник не сидел в темноте.
Язычок пламени разогнал мрак по углам. Весь дом был разделен на две комнаты. Причем вторая явно не использовалась прежним хозяином. Подольный не баловал себя излишествами и жил в спартанской обстановке. Два простых, но прочных табурета, стол, небольшая тумбочка, кровать, украшенная потускневшими никелированными шарами, большое, засиженное мухами зеркало на стене составляли всю меблировку. Во второй комнате стояли только массивный деревянный сундук и пластмассовая ваза с засохшей веткой папоротника.
Если покойный Прокоп и был колдуном, то явно принадлежал к клану чернокнижников-аскетов.
Платов выбрал на связке ключ, подходивший к замку на сундуке, и откинул крышку.
Он ожидал, что в нос ударит запах нафталина, однако уловил только слабый аромат восточных благовоний. На дне сундука лежал черный балахон с капюшоном, несколько свечей странной формы и покрытый затейливой резьбой, короткий деревянный посох. При слабом свете керосинки Иван увидел, что посох увенчан головой змеи, вырезанной так искусно, что она казалось живой.
Содержимое сундука подтверждало слухи о странном хобби Подольного. Платов вернулся в первую комнату, осмотрел печь, из-под осыпавшейся штукатурки которой выглядывали кирпичи, потрогал пальцем лезвие валявшегося на полу топора. Единственным, что еще заслуживало внимания, были настенные часы-ходики. Сработанные в псевдонародном стиле они представляли собой кошачью морду. Как только Иван потянул за болтавшуюся на цепочке гирю, механизм ожил. Мерное «тик-так» нарушило гнетущую тишину.
Повеселевший капитан решил заняться постелью. Встряхнув одеяло, он поднял такую тучу пыли, что зачихал и решил, что будет спать не раздеваясь.
Поскольку осмотр дома был закончен и других развлечений не предвиделось, оставалось только потушить лампу. Платов уже протянул к ней руку, когда раздалось мяуканье. Оно исходило из-под пола.
Иван с трудом унял дрожь в руках и взял керосинку. Под настойчивое и ставшее беспрерывным «мяу», он отыскал на полу стальное кольцо. Из-под поднятой крышки люка в комнату проскользнул толстый кот. Он отряхнулся и посмотрел на Ивана с видом хозяина, на законную территорию которого вторгся чужеземец. Круглая морда кота была разделена на две половины: черную и белую.
– Ты как в погреб попало страшилище? – Платов наклонился, чтобы погладить кота, но тот выгнул спину и зашипел.
– Ага! Значит мы еще и с характером? Тогда не рассчитывай на то, что я тебе жрачку давать буду!
Угроза на кота не подействовала. Изящно взмахнув хвостом, он двинулся к печи, одним прыжком вскочил на узкий кирпичный уступ и разлегся там, изредка удостаивая Ивана взглядом прищуренных зеленых глаз.
– Контакт установить не удалось! – пробурчал Платов, расстилая на кровати свою куртку. – И все равно – спокойной ночи, кошачье отродье!
Кот в ответ заурчал. Иван думал, что долго не сможет уснуть на кровати человека знавшегося с нечистой силой, но к своему удивлению провалился в пучину сна очень быстро.
Участковому из Липовки снилось, что он спускается в подвал дома на краю оврага, сжимая одной рукой скользкие перила лестницы, а другой – колдовской посох со змеиной головой на конце. Спрыгнув на земляной пол, он почувствовал: свободе движения что-то мешает, опустил глаза и увидел, что одет в длинный черный балахон.
Поджидавший его внизу кот, терся о дверь в углу подвала и призывно мяукал. Иван попытался открыть дверь, но та не поддавалась. Не помог и удар плечом.
Платов еще раз дернул за ржавую ручку и в этот момент почувствовал, что посох в его руке ожил. Змеиная голова мерно покачивалась из стороны в сторону, сверля Ивана черными бусинками глаз.
– Ключи! Они откроют перед вами все двери! – прошипела гадина, показывая черный раздвоенный язык.
– Все, кроме этой! – поправил кот свою земноводную подружку.
– Кроме этой! – согласилась змея голосом мужика из управы. – Кроме этой!
Платов проснулся от того, что ему стало тяжело дышать. Кот успел устроиться у него на груди и мирно спал.
– Пошел вон! – Иван столкнул нахала на пол и тот, обиженно мяукнув, забрался на старое место.
– И на хрена мне сдался этот дом? – бросил Платов в темноту, усаживаясь на кровати.
Ему сильно захотелось оказаться в родной Липовке, прокатиться на мотоцикле до отдела и, если понадобится, вновь помочь отыскать Сидорину утерянное по пьяне имущество.
Невеселые размышления нарушили звуки, доносившиеся из погреба. Иван встал. Стараясь ступать бесшумно, подошел к крышке люка, опустился на колени и приложил ухо к полу. Кто-то или что-то внизу было. Платов услышал осторожные шаги и шуршание. Он приподнял крышку люка.
– Эй, кто там?
Звук шагов резко оборвался.
– Пора завязывать с этими чудесами! – Иван бросился к керосиновой лампе, зажег ее и, отбросив крышку, заглянул вниз. Погреб выглядел, как прямоугольный колодец размером два на два метра. Деревянная лестница упиралась в земляной пол. Свет лампы освещал все пространство не оставляя никаких сомнений в том, что там никого нет. И все-таки Платов был на сто процентов уверен в том, что услышанные им шаги не являлись галлюцинацией.
