Бетси Палмер - Пятница 13-ое
На крыльцо вышел доктор Эмишли Лютер и Тэм Робинсон. Все с удивлением смотрели на полицейскую машину.
Полицейский вышел из автомобиля и лениво направился к доктору. Он остановился и поприветствовал врача. Эмишли приветливо улыбнулся и кивнул головой полицейскому.
— Знаешь, я понимаю, Эмишли, что ты занимаешься тут серьезным делом, но здесь в окрестностях живут люди, и многим не очень нравится то, чем ты занимаешься. Ну, понимаешь, тут психи вокруг… Как-то к ним отношение такое… Ну ты понимаешь, о чем я говорю.
Доктор пожал плечами.
— Эмишли, я, конечно, понимаю, что ты делаешь уважаемую работу, но тут опять вот у Хебертов нашли пару твоих ребят. Они там на участке занимались… Ну догадываешься, чем они занимались…
Второй полицейский в форменной фуражке открыл заднюю дверцу форда и вытащил двух ребят: парня и девушку. Ребята весело смеялись и прижимались друг к другу. Парень все еще пытался обнять девушку за талию.
— Шагайте, шагайте, умники, — сказал полицейский в форменной фуражке.
Парень и девушка направились к своим.
— Мы их нашли в лесу у Хебертов. И знаешь, док, они трахались, как сумасшедшие. — Полицейский улыбнулся.
Доктор улыбнулся ему в ответ.
— Нам повезло в этот раз, — продолжал полицейский.
— Почему это? — удивился доктор.
— Да, знаешь, док, они на этот раз трахались друг с другом, не как-то там по-другому.
Не успел полицейский переговорить с доктором, как затрещал мотор и прямо к дому подкатил добитый черный мотоцикл. За рулем сидел толстый мужчина с плаксивым лицом в кожаном шлеме на голове, а за ним сидела немолодая женщина. Она спрыгнула с мотоцикла и сказала:
— Ты сиди тут, сиди и ни с места. Я буду говорить, а ты молчи.
И она побежала к полицейскому и доктору. Женщина закричала и остановилась буквально в одном шаге от шерифа. Шериф попытался улыбнуться неряшливо одетой женщине. Он смотрел на ее растрепанные волосы, на искаженное гримасой негодования лицо, но чтобы как-то скрасить ситуацию, он сделал ей комплимент:
— Ты очень хорошо сегодня выглядишь.
Женщина возмутилась еще больше. Она вспыхнула. Ее как будто бы прорвало. Она замахала руками, и истошным голосом завопила:
— Заткнись, шериф! Ты — дерьмо! Заткнись! — она еще больше замахала руками. — Шериф, ты эту психушку закрой немедленно! — верещала миссис Хеберт. — От этих сумасшедших одни только неприятности. Они не уважают чужую частную собственность. Они все сумасшедшие!
Как бы в подтверждение ее слов закричал мужчина на мотоцикле и замахал рукой в черной перчатке без пальцев.
— Правильно, мама, правильно! Дай ему, дай! Покажи им гадам, покажи!
— А ты заткнись, — обратилась женщина к своему сыну, заткнись! Я сказала, молчать, ублюдок! Молчи когда я разговариваю.
Мужчина схватился за руль мотоцикла и попытался завести мотор.
— Но ведь эти дети никому ничего не делали, — попробовал успокоить женщину шериф.
— Да, да? Ты так думаешь?! Ничего не делали! Ничего не делали!
Мужчина, сидящий на мотоцикле, вновь замахал руками:
— Делали, делали! — кричал он, — делали, я сам видел! Делали! И будут делать! Пока не прикроют эту проклятую больницу. Психи все кругом!
По лицу мужчины пробегала судорога. Она искажала и без того некрасивое лицо. Она делала его очень похожим на лицо самого настоящего психически больного человека. Глаза закатывались, на губах появлялась пена.
— Они делали все это в моем саду!
— Правильно, мама, делали! Все им скажи!
— Заткнись ты, такую твою мать! — обратилась миссис Хеберт к своему сыну, — заткнись! А то я тебе голову оторву, ублюдок!
Мужчина вновь положил тяжелые руки на руль мотоцикла и замолчал.
Через секунду он вскрикнул:
— Ну скорее же, мама, скорее! Я жрать хочу. Скорее давай.
— Я вам в последний раз всем говорю, — женщина обвела безумным взглядом пациентов клиники, доктора и полицейского, — если кто-нибудь из вас еще раз подойдет к моей ферме, то я вам всем головы оторву! Ясно?! Не трогай меня, шериф, — закричала она на полицейского, который пытался ее утешить, взяв за плечи.
— Не трогай, не прикасайся ко мне! Ты знаешь, шериф, у меня в кармане — бомба!
Лицо женщины исказила гримаса ненависти к полицейским и вообще ко всему миру.
Парни и девушки начали смеяться и улюлюкать.
Женщина вскочила на мотоцикл, обняла своего толстого сына. Мотор затрещал, и мотоцикл, вздымая клубы пыли, помчался со двора лечебницы.
Ребята продолжали хохотать и весело хлопать в ладоши.
Томми все это видел в окно. Он в недоумении пожимал плечами, пытаясь сообразить, что же здесь собственно произошло, и как он здесь будет жить дальше. И еще он так и не смог сообразить: кто же тут сумасшедший, кто же тут больной. Ему сразу же бросилось в глаза, что Хеберты, только что бывшие во дворе лечебницы, больше похожи на сумасшедших, чем веселые и счастливо улыбающиеся ребята, которые смотрели вслед удаляющемуся мотоциклу, увозящему со двора двух препротивных психов, как они считали, миссис Хеберт и ее толстого неряшливого, вонючего сына.
— Ну хорошо, хорошо, детишки, — сказала Тэм, оглядывая своих подопечных, — пошли, пошли по местам, веселье окончено.
И все двинулись в дом.
— Слушай, док, ты, пожалуйста, поосторожнее, — обратился шериф к доктору Лютеру, — ты предупреди ребят, чтобы они к ней не подходили. Ты же видишь, что она — сумасшедшая. Она еще может им что-нибудь сделать мерзкое.
— Да, да, я скажу. Я все устрою. Не волнуйся, шериф.
— Ну ладно, счастливо!
Шериф подал руку, доктор пожал ее, и они расстались. Но, садясь в машину, шериф приоткрыл дверь:
— Слушай, док, мне сказали, что к вам прибыл новенький. Томми Чарлиз. Это правда?
— Да. Только что. — Ответил доктор.
— Ну и какой он? — поинтересовался шериф.
— Ну как, какой? — доктор пожал плечами, — обычный, как все дети. Просто он очень много пережил, — продолжал доктор.
— Ну что ж, удачи тебе, приятель!
Шериф помахал рукой и захлопнул дверь своей машины.
Во дворе лечебницы, которую обступал лес, кипела работа.
Мускулистый парень Вик в короткой безрукавке и сильно потертых джинсах рубил дрова. С тупым упрямством и остервенением он вонзал лезвие обоюдоострого топора в толстое полено, которое никак не хотело перерубаться. Его давно нужно было перепилить простой пилой, но парень явно не соображал этого. Он все бил и бил топором в одно место.
Понемногу топор углублялся в древесину. Вику явно не было куда спешить. Он просто нашел себе занятие и чтобы ни о чем не думать, сек дерево.
