Скотт Вестерфельд - Тайный час
Джессику порадовало то, что он не прячет глаза за темными очками. Глаза у Джонатана были очень красивые.
Молча, не спуская с Джессики глаз, он наблюдал за тем, как она мало-помалу овладевает собой.
— Я не знала, что ты — полуночник, — наконец сумела выговорить она.
— А они тебе не сказали? — рассмеялся Джонатан. — Ну, ясное дело.
— Они про тебя знают?
— Конечно. С первого дня, как только я сюда переехал.
Джессика недоверчиво покачала головой. В нее вколачивали науку полночи добрых шесть часов подряд, но ни Рекс, ни Десс, ни Мелисса не удосужились хоть словом обмолвиться о том, что в городе есть еще и пятый полуночник.
— Секундочку, — проговорила Джесс. Ей вдруг кое-что пришло в голову. — А ты — единственный, о ком мне не рассказали? Сколько же еще таких?
Джонатан усмехнулся.
— Только я, я один, — сказал он. Джессика смотрела на него в упор. Она все еще не вполне совладала с собой и мало что понимала.
— Да нет же, больше никого нет, — более серьезно сказал Джонатан. — Только про меня они умолчали.
— А что, они тебя не любят? Он пожал плечами.
— Я не член их клуба, понимаешь? То есть, Рекс — он нормальный парень, а Десс вообще классная. — Он помедлил. Наверное, не хотел говорить плохое про Мелиссу. — Но просто они все воспринимают уж слишком серьезно.
— Слишком серьезно?
— Ага. Ведут себя так, словно они выполняют какое-то сверхважное задание по поручению Всемирного Совета Полуночников или кого-нибудь такого же пафосного.
— А Всемирный Совет Полуночников существует? — поинтересовалась Джессика.
Джонатан рассмеялся:
— Нет. Но Рексу ужасно хотелось бы, чтобы существовал. Он считает, что все эти штуки, связанные с полуночью, имеют какое-то, жуть какое тайное, глубокое и мистическое значение.
Джессика непонимающе заморгала. А она и не думала сомневаться в том, что тут действуют глубинные и мистические силы. Да-да, ей все именно таким и казалось — глубоким и мистическим.
— Ну а ты как думаешь, Джонатан?
— Я думаю, что нам очень повезло — мы хозяева целого мира. В нем можно играть, его можно исследовать. Что хочешь — то и делай. И зачем нужно придумывать какую-то там великую цель?
Джессика кивнула. С тех пор как на нее напал темняк, тайный час для нее превратился в трагедию, в смертельную угрозу. Но ведь самый первый ее сон был совсем иным. Он был таким… легким.
— Для Рекса, — продолжал Джонатан, — время синевы — будто какой-то толстенный учебник, и он все время по нему готовится к выпускному экзамену. А для меня это переменка.
Джессика кисло глянула на него:
— Между прочим, на площадке для игр — здоровенные громилы.
Он пожал плечами:
— А я обгоню любого громилу. Мне это всегда удавалось.
Джессика подумала: «Ой, не врет ли он?» Но Джонатан вел себя легко и непринужденно. Он сел на подоконник верхом и сидел ни разу не взглянув через плечо. Не боялся упасть.
— Вам всем, похоже, тайный час очень нравится, — грустно проговорила Джессика. — Каждый из вас находит в нем какую-то радость. А для меня это просто кошмар, страшный сон. Эти твари… эти твари пытались меня убить прошлой ночью.
— Десс мне так и сказала.
— Она рассказала тебе про меня?
— Да, еще тогда, когда Рекс заметил тебя, в самый первый день. А сегодня утром она дала мне твой адрес. А ты что же, думала, что я тебя с помощью экстрасенсорных способностей разыскал?
— Если честно, я думала — по телефонной книге.
— Вас туда. еще не внесли, — с улыбкой ответил Джонатан. — Я проверил. Но Мелисса «прозвонила» тебя прошлой ночью по экстрасенсорной службе «411»,[20] а Десс позвонила мне.
— Десс дала тебе мой адрес, а мне про тебя не рассказала?
— Она бы рассказала, но только не при Рексе. Мы с ним… не сходимся характерами. Если честно, я так думаю, что ему не помешало бы принять меня в клуб. Но Десс предпочитает в это не вмешиваться.
— О… — Джессика прижалась спиной к стене. — Чем дальше, тем запутанней…
— Да, это просто ужасно, что ты так скоро столкнулась с темняком, — признался Джонатан. — Но прошлой ночью по всему городу что-то жуткое творилось. То ли у темняков был канун Нового года, то ли еще какой праздничек. А ты первый раз вышла из дома в полночь?
Джессика уже собралась было утвердительно кивнуть, но покачала головой. Она совсем забыла про первую ночь. Из-за того, что Десс и Рекс ей весь день вколачивали в голову легенды и историю полуночников, она стала думать только об опасностях, которые таило в себе время синевы, а о чудесной замершей грозе успела позабыть.
— Наверное, это здорово, — тихо промолвила она, — радоваться тому, что ты — полуночник.
— Не надо так называть меня, — так же тихо отозвался Джонатан. — Я не «полуночник». Это словечко Рекса.
Джессика нахмурилась:
— А мне оно кажется вполне нормальным. В нем есть смысл, и оно уж точно звучит лучше, чем, скажем, «двадцатичетырехчасовик».
— Пожалуй, да, — с улыбкой кивнул Джонатан. — Да и слово «полночь» мне нравится. По крайней мере с тех пор, как я переехал в Биксби.
Джессика вдохнула поглубже для храбрости и бросила взгляд на залитую синим светом улицу. Еще до того, как наступило время синевы, ночь была очень красива и романтична, а уж теперь — и подавно. Листья, опадавшие с величавых дубов, замерли в воздухе, будто стайки птиц с темным оперением. Синева перекрасила желтые и красные листья в черные.
Джессика вспомнила, как выглядели в первую ночь дождевые капли, как кончики ее пальцев освобождали их из полночного плена. Интересно, а если она будет прикасаться к листьям, станут ли они падать? Ей вдруг захотелось пробежаться по улице, выхватывая из воздуха пригоршни листвы. Когда она жила в Чикаго, там она никогда не могла пройти мимо сосулек: всегда обламывала их, словно этим могла разрушить чары зимы.
Но посреди черных листьев Джессике по-прежнему мерещился тот темняк, что напал на нее и гонялся за ней. Эта жестокая тварь могла притаиться где угодно в замершем мире. Джессика поежилась и отвернулась от окна.
Собственная спальня до сих пор казалась ей чужой. В синем свете комната выглядела тусклой, как тающие воспоминания. В воздухе повисли неподвижные пылинки.
— Полночь очень красива, — сказала Джессика. — Но очень холодна.
Джонатан нахмурился:
— А мне никогда не бывает холодно. И жарко тоже не бывает. В полночь я всегда себя чувствую как в погожую летнюю ночь.
Джессика покачала головой:
— Я не про такой холод.
— А, понятно, — кивнул Джонатан. — Да. Порой действительно кажется как-то уж слишком пусто. Так, словно мы — последние люди на земле.
