Антон Фарб - Глиф
Поймав еще на флопе две пары, Радомский аккуратно, чтобы не дай бог не спугнуть, раскрутил одного из дурачков на олл-ин, и раздел вчистую. Буквально на следующей сдаче дядя Саша проделал нечто аналогичное с его товарищем. Потеряв все деньги за два раунда, дурачки приуныли и свалили.
За столом осталось трое: Радомский, дядя Саша и горбун, до сих пор игравший ровно и уверенно.
А потом произошло неожиданное. Где-то к часу ночи, когда игра стала по-настоящему интересной, дядя Саша вдруг попер вперед танком, то ли блефуя, то ли действительно заполучив хорошую карту. Радомский предпочел упасть, а странный горбун ответил, и еще как: у дяди Саши был стрит в пиках, а у горбуна — фуллхаус.
Дядя Саша, офигев от такой наглости, бросил игру, оставив Радомского с горбуном наедине.
— Вы — Геннадий Романович Радомский, — впервые за весь вечер подал голос горбун, тасуя карты.
— Совершенно верно. С кем имею честь?
— Это не важно, — сказал горбун. — Я сейчас выиграю у вас все деньги, а потом мы поговорим о вещах более серьезных.
Радомский хохотнул. У него возникло ощущение, что этого хамоватого калеку он где-то видел, и совсем недавно. И, кажется, при большом скоплении народа… Ну точно! На брифинге автоквеста. Работает память, работает старушка…
Горбун тем временем повышал ставки на каждой сдаче. Карта ему просто перла. Радомский даже заподозрил его в жульничестве, но нет: все было по-честному, горбун даже сам предложил поменять колоду, а сдавали они по очереди. Через пять кругов перед Радомским осталась жалкая горка фишек долларов этак на сто. Горбун свои фишки только успевал отгребать в сторону, чтобы не мешали.
— Ну что? — улыбнулся он. — Хватит или доиграем до конца?
— Кто вы такой? — спросил мигом взмокший Радомский. — Что вообще происходит?!
— На свете есть игры интереснее покера.
— Это еще что значит?!
— Я предлагаю вам вступить в Игру. Вы согласны?
— Какую еще, к чертям, игру?
— Самую главную Игру в вашей жизни, — сказал горбун.
Радомский вытер пот со лба, залпом допил виски:
— Ребята, если это какой-то развод, то вы не понимаете, с кем связались…
— Это не развод, — горбун оставался спокойным. — Это Игра. Вы дали толчок к ее началу. Пора бы и поучаствовать.
— Толчок? Начало?! Вы вообще о чем?
— А вы вспомните свою беседу с Загорским три месяца назад. Здесь же, за этим самым столом.
Радомский вспомнил. И вздрогнул. То ли от ненависти, то ли от обиды. Загорский, сволочь, тварь, подонок. Значит, Игра уже началась. Но мне уготована роль обычного игрока…
— Не обычного, — возразил горбун, и Радомский понял, что последние фразы произнес вслух. — Ключевого.
— Это не то, на что я рассчитывал, — резко сказал Радомский.
Горбун пожал плечами.
— У вас нет выбора.
— Ах вот как… — процедил сквозь зубы Радомский. — А не пошли бы вы вместе со своим Загорским, долбаной Игрой, вонючими глифами и всей вашей шушерой знаете куда?!
Горбун опять пожал плечами, встал из-за стола и вытащил из кармана своего дешевого костюмчика визитную карточку с одним только номером телефона.
— Позвоните мне, когда передумаете, и получите свои инструкции.
— Пшел вон! — рявкнул Радомский. — И передай своим, чтобы даже не пытались меня больше подставлять! Я вас с говном смешаю, игроделы сраные!
— До свидания, — все так же спокойно попрощался горбун и вышел, оставив гору фишек на столе.
— Вашу дивизию, — пробормотал себе под нос Радомский, вытаскивая телефон и набирая номер Ники Загорской.
После дюжины гудков в трубке раздался сонный голос:
— Да? Алло?
— Ника? Это Радомский. Мне нужно срочно связаться с Аркадием Львовичем.
— Что? Который час?!
— Я прошу прощения за поздний звонок, — еле сдерживаясь, сказал Радомский, — но мне нужен ваш дед! У вас есть с ним связь?
— Только по е-мейлу… Я ему напишу, чтобы перезвонил… Подождите, а что случилось? У него проблемы? — заволновалась Ника.
— Нет. Пока — нет.
Но будут, добавил он про себя. Еще какие. Я ему, козлу, устрою.
— Достаньте мне номер его телефона. Или назначьте встречу. Соврите, что заболели. Или еще что-нибудь. Мне надо срочно с ним увидеться. Вы сможете это сделать, Ника?
— Я постараюсь, — ответила девушка. — Но я бы хотела знать, что происходит.
— Завтра. Завтра я вам все объясню. А пока — спасибо, Ника!
Радомский сбросил вызов, и телефон в ту же секунду зажужжал, приняв сообщение. Это еще от кого?..
Сообщение было от Ромчика. Уведомление о MMS. Доставить? Да.
Пару секунд ожидания.
MMS принят. Показать? Да, вашу мать, показать!
Фотография. Ромчик. Длинные волосы растрепаны. Руки скручены за спиной. Взгляд — испуганный. На плече какой-то черный мешок. На заднем плане — ободранные обои.
Ну, твари…
Радомский взял со стола визитку горбуна, еще раз взглянул на Ромчика, потом — на визитку, поразмыслил пару мгновений — и набрал номер Вязгина.
10
Еще ночью погода испортилась, небо заволокло тучами, и к утру начал накрапывать дождик — первый в этом году, холодный, мелкий, затяжной.
В доме Анжелы, старом, дряхлом, наполовину просевшем в землю, сырость и зябкость утра ощущались особенно остро. Казалось, что за окном не ранняя весна, а глубокая-глубокая осень, и вот-вот ударят морозы, и вместо дождя с неба посыплется снег.
Страшно хотелось большую чашку горячего кофе. С молоком. Или даже нет, со сгущенкой. Чтобы было сладко до приторности.
Марина понимала, что так ее организм реагирует на стресс. После пережитого ужаса с Илоной, бессонной ночи в больнице, изнуряющей ругани с врачами, промозглой ночной погоды надо было согреться и повысить уровень сахара в крови. Но кофе Анжела дома не держала.
Слава богу, Наташа, ненасытная душонка, добыла где-то «Сникерс» и поделилась с Мариной. Сразу полегчало…
Когда Анжела наконец оторвалась от своего компьютера, Марина с Наташей уже шушукались, как заправские подружки, на тему «надо ли определять пол ребенка заранее или нет»? Для Марины подобная форма общения — шушукаться — была в новинку, и она отнесла временное падение IQ до уровня беременной самки на все тот же стресс.
— Черт знает что такое, — сказала Анжела раздраженно. — Интернет работает через пень колоду. Почта уходит, но не проверяется, поисковики глючат, кое-какие ресурсы вообще недоступны!
— Может, это из-за погоды? — робко предположила Наташа.
Анжела даже не удостоила ее взглядом.
— Ты точно все нарисовала? — уточнила она у Марины.
— Да, — твердо ответила та.
