Роберт Маккаммон - Лебединая песнь. Последняя война
Лайнер задрожал, как будто ехал по булыжной мостовой. На несколько секунд он зарылся в черные облака и во тьме свет вспышек и шаровых молний врывался в окна. Потом он переменил курс и продолжил кружение, уклоняясь от черных столбов.
Он подумал о жене и сыне. Пропали. Подумал о Вашингтоне и Белом Доме. Пропали. О Нью-Йорк-Сити и Бостоне. Пропали. Подумал о лесах и шоссейных дорогах на земле под собой, подумал о лугах и прериях и пляжах. Пропало, все пропало.
— Давайте, давайте все же приступим.
Хэннен с щелчком открыл подлокотник кресла и выдвинул маленький пульт управления. Нажав кнопку, включил связь между апартаментами и пультом пилота, потом набрал свое кодовое имя и повторил координаты нового курса. Лайнер сделал вираж и полетел вглубь континента, удаляясь от руин Вашингтона.
— Мы будем в зоне приема через пятнадцать минут, — сказал он.
— Не…
Помолитесь ли вы со мной? — прошептал Президент, и оба они склонили головы.
Когда закончили молитву, Хэннен сказал:
— Капитан? Теперь мы готовы, — и уступил свое место офицеру с чемоданчиком.
Человек сел напротив Президента и положил чемоданчик на колени. Он отомкнул наручник маленьким лазером, напоминавшим карманный фонарик. Потом достал запечатанный конверт из внутреннего кармана мундира и разорвал его, чтобы извлечь маленький золотой ключ. Он вставил ключ в один из двух замков чемоданчика и повернул направо. Замок разомкнулся с тонким звуком включающегося экрана. Офицер повернул чемоданчик замком к Президенту, который так же вынул из кармана пиджака запечатанный конверт, разорвал его и вынул оттуда серебряный ключ. Он вставил его во второй замок, повернул его налево, и снова послышался тонкий звук, слегка отличный от первого.
Капитан ВВС поднял крышку чемоданчика.
Внутри была маленькая компьютерная клавиатура с плоским дисплеем, который установился вертикально, как только крышка открылась. В нижней части клавиатуры были три кружка: зеленый, желтый и красный. Зеленый кружок начал светиться.
Рядом с президентским креслом, прикрепленная к штирборту лайнера, выступавшему из-под окна, висела маленькая черная коробка с двумя кабелями, зеленым и красным, аккуратно уложенными в нее. Президент размотал кабели, медленно и осторожно; на их концах были разъемы, которые он вставил в соответствующие разъемы сбоку компьютерной клавиатуры. Черный кабель соединил теперь клавиатуру с вытяжной антенной длиной в пять миль, тянувшейся за лайнером.
Президент колебался всего несколько секунд. Решение принято.
Он отстучал на клавишах свой опознавательный код из трех букв.
На дисплее компьютера появилась надпись: Здравствуйте, господин Президент.
Он откинулся назад в ожидании, в углу рта билась жилка.
Хэннен поглядел на часы: — Мы в зоне, сэр.
Медленно, отчетливо Президент отстучал: Вот Белладонна, Владычица Скал, Владычица обстоятельств.
Компьютер ответил: Вот человек с тремя опорами, вот Колесо.
Лайнер сделал горку и заметался. Что-то проскребло по борту самолета, как будто ногтем по школьной доске.
Президент отстучал: А вот одноглазый купец, эта карта — Пустая — то, что купец несет за спиной, — ответил компьютер.
От меня это скрыто, — отстучал Президент.
Засветился желтый круг.
Президент сделал глубокий вдох, как будто перед прыжком в темную, бездонную воду.
Он отстучал: Но я не вижу Повешенного.
Ваша смерть от воды, — пришел ответ.
Засветился красный круг. Дисплей сразу же стал чистым.
Затем компьютер доложил: — Когти выпущены, сэр. Десять секунд, чтобы отменить.
— Боже, прости меня, — прошептал Президент, его палец потянулся к клавише «N».
— Иисус! — неожиданно проговорил капитан ВВС. Он смотрел в окно, рот его широко открылся.
Президент посмотрел.
Сквозь смерч горящих домов и кусков изломанных предметов, страшное видение метнулось как метеор вверх, к воздушному командному пункту. Целых две драгоценных секунды понадобилось Президенту, чтобы разобрать, что это было: разбитый, искалеченный автобус «Грейхаунд» с пылающими колесами, из разбитых окон и лобового стекла которого свешивались обугленные трупы.
Над лобовым стеклом вместо названия пункта назначения была табличка: «Заказной».
Пилот наверное увидел его в то же самое время, потому что моторы заревели, ускоренные до предела, а нос задрался так резко, что сила ускорения вдавила Президента в кресло, как будто он висел полтысячи фунтов. Компьютерная клавиатура и чемоданчик сорвались с колен капитана, обе вилки выскочили из розеток, чемоданчик упал в проход, заскользил по нему и застрял под другим креслом. Президент увидел, как автобус завалился набок, тела посыпались из окон. Они падали, как горящие листья. И тут автобус ударил по крылу и штирборту с такой силой, что двигатель на консоли взорвался.
Половина крыла была грубо вырвана, второй двигатель у штирборта стал выбрасывать языки пламени как рождественская свеча. Куски развалившегося от удара «Грейхаунда» попадали в воздушную воронку и, засосанные ею, исчезли из вида.
Искалеченный воздушный командный пункт стал заваливаться на крыло, два оставшихся мотора дрожали от напряжения, готовые сорваться со своих креплений. Президент услышал собственный вскрик. Лайнер вышел из-под управления и опустился на пять тысяч футов, пока пилот пытался справиться с тягами и рулями. Восходящий поток подхватил его и забросил на тысячу футов вверх, а затем тот с воем стал падать с десяти тысяч футов вниз. Лайнер завращался из-за обломанности одного крыла и наконец под острым углом понесся к изувеченной земле.
С места его падения взметнулось черное облако, и Президента Соединенных Штатов не стало.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
БЕГСТВО К ДОМУ
ГЛАВА 12
МЫ ПЛЯШЕМ ПЕРЕД КАКТУСОМ
— Я в аду! — истерически думала Сестра Ужас. Я мертвая и с грешниками горю в аду!
Еще одна волна нестерпимой боли охватила ее.
— Иисус, помоги! — пыталась крикнуть она, но смогла издать только хриплый звериный стон. Она всхлипывала, стиснув зубы, пока боль не отступила. Она лежала в полной тьме и думала, что слышит вопли горящих грешников в дальних глубинах ада — слабые, страшные завывания и визг, наплывавшие на нее как серая вонь, испарения и запах горелой кожи, которые привели ее в сознание.
— Дорогой Иисус, спаси меня от ада! — молила она. Не дай мне вечно гореть заживо!
Страшная боль вернулась, грызла ее. Она свернулась калачиком, вонючая вода брызгала ей в лицо, била в нос. Она плевалась, визжала и вдыхала кислый парной воздух.
