Дия Гарина - Темна египетская ночь
Ну, я и раскололся.
– Да-а-а…Дела-а-а… – протянул экстрасенс Андрюша, впиваясь в меня цепким взглядом. Ненавижу, когда он так смотрит! Будто на запчасти разбирает…
– Дела, – я согласно кивнул, и невесело усмехнулся, – И дела хреновые. Хорошо, хоть с тобой напоследок свиделись…
– Ты что, джедай? Никак без боя сдаешься?! – вскинулся экстрасенс.
– Да я даже до арены своими ногами не дойду. Какой уж тут бой!
– Дойдешь, Игорек, дойдешь, – усмехнулся Андрюша, отходя на пару шагов и внимательно разглядывая что-то над моей головой, – И мечом намашешься – мало не покажется. Скажи спасибо Ольге, она своей энергией тебя так накачала, что я даже стоять близко не могу. Нужно только направить потоки куда следует и тебе основательно полегчает.
С этими словами Андрей энергично замахал руками, и начал описывать вокруг меня сужающиеся круги.
– Ну, вот и все, Игорек – он отер со лба астральный пот и скривился, натолкнувшись на золотой обруч, прочно обосновавшийся на его голове после нашего вторжения в Египет, – Конечно, все симптомы убрать не удастся, уж извини, но жизнь станет терпимой. На один день. Как раз отоспишься, придешь в себя и до арены на своих двоих доковыляешь. А потом уже я подключусь. Многого тоже не обещаю, сам понимаешь, силенок у меня поубавилось изрядно, но сражаться сможешь. Все остальное в твоих джедайских руках.
– Спасибо…
– Не знаю такой валюты. Если выберемся из этого зверинца с тебя черпак! Коньяка «Хенесси». Я теперь на благородные напитки решил перейти. С такими украшениями водку глотать как-то не с руки. Время менять имидж. Кстати, о времени… Ты не можешь хотя бы приблизительно сказать, во сколько твой поединок начнется? Меня ведь действительно надолго не хватит, можешь рассчитывать максимум на час.
– Раньше часа ночи никогда на арену не выходил, – ответил я, продираясь через заросли памяти, основательно заросшей сорняками наркотических видений.
– Значит, ровно в двенадцать сорок пять я начну тебя подпитывать, – подытожил экстрасенс Андрюша и, крепко сжав мою руку, повторил, как тогда на арене, – Держись, джедай.
Я уже собрался ответить, что-нибудь соответствующее возвышенному моменту, но тут тишину расколол знакомый грохот аварийного выхода, и в мои широко распахнутые глаза уставился зрачок «УЗИ». Кажется, мне принесли ужин.
Ночь прошла так, как обещал великий и ужасный экстрасенс Андрюша, то есть терпимо. Энергия, полученная от Ольги, заставила «ломку» сбавить обороты и я даже умудрился несколько часов провести в блаженном сне. Утро тоже было вполне сносным. Но с каждым следующим часом я чувствовал, как тают мои заемные силы, открывая дорогу боли и дурноте. Так что, когда после полуночи в комнату вошел сияющий Карим, меня едва хватило на то, чтобы перестать дрожать, как осиновый лист под октябрьским ветром.
– Господин Семенов, – на этот раз он был сама вежливость, и его «ю» снова звучало как «вы», – Вы не слишком скучали без меня? Нет? Как настроение? Боевое? Прекрасно. Потому что сейчас ваш выход. Надеюсь, вы сумеете дойти до арены своим ходом.
Когда сопровождающие шефа охранники отвязали меня и утвердили на негнущихся ногах, Карим еще раз придирчиво изучил мой далеко не цветущий вид.
– Превосходно. Сегодня ваша смерть принесет мне немалый доход и еще большее удовольствие. Только смотрите, не вздумайте свалиться после первого же удара, зрители могут что-нибудь заподозрить. Впрочем, нет. Насколько мне известно, вы всегда сопротивляетесь до последнего. Что ж, тем интереснее будет наблюдать за вашей агонией. Вместе с госпожой Ритой.
В ожидании моего ответа, он скрестил руки на груди, и только тогда я сообразил, что изменилось в его облике: ему сняли гипс. Прослушав минуту молчания в моем исполнении, двоюродный племянник, скомандовал секьюрити «на выход» и меня повлекли по узким коридорам туда, где «египтянина Рамзеса» с нетерпением ждали бетонные стены, желтый песок и почтеннейшая публика. А также гладиатор-неумеха, от рук которого мне предстояло погибнуть ради пополнения кошелька и удовлетворения амбиций ничего не забывающего Карима. Потому, что до обещанного Андреем сеанса добровольной сдачи энергии оставалось еще целых двадцать минут. Время вполне достаточное, чтобы из меня сделали бифштекс. С кровью.
Мне действительно удалось дойти до выхода на своих заплетающихся двоих, но и только. Привалившись к стене, я отрешенно созерцал, как поднимается решетка вместе с куском бетона, пропуская в коридор яркий свет, гул пребывающих в предвкушении трибун и голос ведущего, разрывающий динамики:
– Леди и джентльмены! Встречайте нашего фаворита – Рамзеса.
Приветственный рев прокатился по рядам зрителей, и, не дожидаясь пока автоматные стволы вытолкнут меня под слепящие лучи прожекторов, я крепко стиснул дрожащие в ознобе руки и быстро шагнул на желтый песок арены. Рев ударил в уши как таран, а яркий свет заставил мгновенно зажмуриться, причиняя глазам физическую боль. Потребовалось приложить немалые усилия, что бы их открыть. И вовремя. Потому что разряженный викингом гладиатор, нетерпеливо поджидавший моего появления, со скоростью гоночного «болида» ринулся на меня, замахиваясь тяжелым полутораручным мечом. Па-ба-ба-бам.
Я едва успел подхватить шлепнувшийся возле ноги копеш и в последний момент увернуться от нападающего, но на этот нехитрый маневр ушли немногие оставшиеся в запасе силы. И едва не прозевал второй бросок распалившегося гладиатора. Вернее прозевал, потому, что когда мое тело соизволило среагировать на команду посланную мозгом, было уже поздно, и я кувырнулся на песок, выпустив меч из обессилевших рук.
Хрусть-хрусть-хрусть.
Мелкие песчинки противно скрипят на зубах, не забывая попадать и в другие открытые для общения части лица. А именно: в глаза и уши. Чему определенно способствует мое беспомощное горизонтальное положение. Встать. Немедленно встать! Иначе оставшихся мгновений жизни мне не хватит даже на то, чтобы высказать свое мнение о происходящем трехэтажных выражениях второго русского языка.
Легко сказать «встать»! А если все мышцы выкручивает так, словно меня поместили в гигантскую мясорубку и пустили ее на самых малых оборотах? А если желудок постоянно передает привет из глубины души и норовит пойти посмотреть, что творится на белом свете в данный не слишком приятный для своего хозяина момент? А если перед глазами плавает кровавая пелена, мешая разглядеть, чем занимается этот гориллоподобный субъект, чья подсечка довела меня до столь плачевного состояния? А если… И это притом, что я еще даже не ранен! Во всяком случае, серьезно. Какое уж тут «встать»! Хорошо хоть успеваю откатиться так, что направленный в мой многострадальный живот клинок, погружается в песок едва ли не до половины, лишь слегка зацепив кожу на боку.
