Таня Хафф - Договор крови
— Было ли это обычным явлением?
— Это не было обычным явлением...
— Было ли оно настолько необычным, что ее тело могли похитить в исследовательских целях? — бесстрастным голосом продолжала свой допрос Вики.
— Нет, смею вас заверить, таковым оно не являлось.
— Мне бы хотелось взглянуть на историю болезни.
Доктор Фридман бросила взгляд на лежащую перед ней папку. Разумеется, подобные документы имели конфиденциальный характер, но Марджори Нельсон была мертва, и ей все эти тонкости были уже безразличны. А ее дочь оставалась в живых, и, если содержимое документа могло бы способствовать выявлению недостатков предпринятых мер лечения, пропади она пропадом, эта конфиденциальность. Однако в деле не оставалось никаких подробностей, которые бы она утаила в течение последнего часа этого дознания — подробности были изъяты из ее памяти с хирургической точностью, сколь пугающей, столь и впечатляющей. Приняв решение, женщина подтолкнула папку через стол и спросила:
— Могу ли я быть еще чем-нибудь полезной?
— Благодарю вас, доктор. — Вики опустила папку в свою сумку и встала. — Я еще свяжусь с вами.
Словно это было вовсе не то, что она имела в виду, доктор Фридман предприняла еще одну неловкую попытку:
— Говорили ли вы с кем-нибудь еще о вашей утрате?
— Моей утрате? — Ее собеседница натянуто улыбнулась. — Я говорю об этом со всеми. — Она кивнула, скорее обозначая уход, чем прощание, и вышла из кабинета.
Доктор Фридман, как только дверь захлопнулась, пришла к выводу, что выбор слова «утрата» был не слишком удачным.
* * *Ей почти удалось это. Она почти добралась до необходимого места в памяти. Определенно там было что-то, что ей необходимо сделать. Что она должна была сделать.
* * *— Кэти. Там какой-то шум.
— Какого рода? Растягиваются ткани? Трещат суставы, что именно?
— Голосовой шум.
Кэтрин вздохнула.
— Дональд...
— Нет, в самом деле. — Он выпрямился, все еще собираясь натянуть спортивную фуфайку на руки, которые поднял вверх посредством подачи электронного сигнала. — Это что-то вроде стона.
— Ерунда. — Девушка слегка отстранила его и осторожно потянула фуфайку вниз. — Быть может, это просто выходили остатки воздуха. Ты неаккуратно с ними обращаешься.
— Возможно, но я также знаю разницу между отрыжкой и стоном. — Побледнев, молодой человек отошел к своему столу и упал на стул, срывая по пути обертку с мятной жевательной резинки. — Я начну сегодняшнюю серию биопсий. А ты закончишь наряжать своих Кена и Барби.
* * *— Ваша мать была довольно обычной милой женщиной. — Миссис Шоу печально улыбнулась над краем кофейной кружки. — Вы, возможно, были самым экзотическим моментом в ее жизни.
Вики позволила себе ощутить сочувствие собеседницы как волну, накатившую на скалу, и подтолкнула сползшие очки на место.
— Вы уверены, что она не была вовлечена во что-либо... необычное за последние несколько месяцев?
— Ох, ну конечно же нет. Она рассказала бы мне об этом, если бы такое случилось. Мы болтали обо всем на свете, ваша мама и я.
— И вы знали о состоянии ее сердца.
— Разумеется... — Внезапно покраснев, пожилая женщина поспешила найти способ, чтобы отвлечь внимание собеседницы от своих последних слов. — Простите, может быть, еще кофе?
— Нет, благодарю вас. — С этими словами Вики поставила кружку, принадлежавшую ее матери, на ее же стол, затем наклонилась и осторожно положила лицом вниз свою фотографию, сделанную в день выпуска из академии.
«Расследование не должно становиться вашим личным делом. — Голос инструктора полицейской академии эхом отдавался у нее в голове. — Эмоции не дают осознать факты, и вы можете пройти мимо какого-нибудь с виду незначительного свидетельства, которое окажется необходимым для раскрытия дела».
— Вообще-то, если с вашей матерью произошло хоть что-то необычное, об этом могла бы знать доктор Брайт. — Миссис Шоу поставила на стол кружку и участливо наклонилась вперед. — Когда она узнала об этом сердечном заболевании, то убедила вашу мать, что необходимо провести множество исследований.
— Какого типа исследования?
— Я не знаю. Не думаю, что ваша мать...
"Прекратите так говорить! Ваша мать! Ваша мать!
У нее было имя".
— ...знала.
— Могу я увидеться с доктором Брайт?
— Боюсь, не сегодня днем. Сейчас она присутствует на заседании кафедры, но думаю, завтра утром она сможет найти время, чтобы встретиться с вами.
— Благодарю. — Вики встала. Губы ее изогнулись в безрадостной улыбке. Она чувствовала себя скорее патером Брауном, нежели Арнольдом Шварценеггером[3].
* * *— Черт побери, взгляни на часы. Уже почти половина девятого. Неудивительно, что я проголодался.
Кэтрин осторожно поместила чашку Петри в инкубационную камеру.
— Голоден? Не понимаю почему, ты же весь день поглощаешь сахар.
— Кэти-Кэти! И еще считаешь себя ученым. Сахар только заглушает чувство голода, он его не удовлетворяет.
Белесые брови его собеседницы изогнулись.
— Не думаю, что ты так уж прав.
Дональд надел куртку.
— Кого это волнует? Давай сходим за пиццей.
— У меня еще уйма работы.
— У меня тоже найдется, чем заняться. Но сомневаюсь, что смогу трудиться в полную силу, если все, о чем я думаю, — это как бы набить желудок. — Дональд пересек комнату и, ущипнув девушку за плечо, выразительно повел бровями. — И не сомневаюсь, что всего несколько секунд назад я слышал, как твой животик тоже требовал обратить на него внимание.
— Видишь ли...
— Разве твое исследование не заслуживает полного внимания?
Она негодующе выпрямилась.
— Можно подумать, ты сам этого не знаешь.
— Отвлеченная чувством голода, ты можешь нанести своим исследованиям чудовищный вред. Пойдем. — Молодой человек подхватил ее пальто. — Ненавижу перекусывать в одиночестве.
Признавая справедливость, по крайней мере, последнего утверждения, Кэтрин позволила ему провести себя к двери.
— А как же с ними?
— С ними? — На миг он не мог понять, к кому относятся эти слова, потом вздохнул. — Мы можем принести для них пепперони, пропустить его через миксер и скормить им внутривенно, идет?
— Это совсем не то, о чем я думала. Они сидят здесь, не в боксах. Не следует ли нам...
— Оставь их в покое. Мы скоро вернемся. — Он буквально силой перетащил ее через порог. — Ты сама заявила, что они нуждаются в стимуляции.
— Ну да, я это говорила...
Убедившись, что Кэтрин стоит в коридоре, Дональд Ли вернулся и выключил верхнее освещение.
— Не вытворяйте здесь ничего такого, о чем пожалеете, когда мы вернемся.
