Даша Пар - Мёртвая бабочка
– Так о чем ты хотел со мной поговорить? – мирно поинтересовалась я, продолжая наслаждаться ароматом сигары, а теперь ещё и еле уловимым запахом, идущем от бутылки с бренди. На этикетке было написано «Гран Дуке д' Альба Ор», по-испански, судя по всему. Уверена, что эта бутылка очень дорогая, иначе бы Константин не стал бы её пить. В какой момент, я заметила, что он жуткий сноб?
– О любви, – и он высоко поднял бокал, прежде чем отпить из него.
– Что, вампиры любят как-то по-особому? – немного напряженно спросила я.
– Вот об этом я и хочу с тобой поговорить. Для начала углубимся немного в физиологию людей. Как ты знаешь, любовь бывает двух видов – физиологическая, она обусловлена природным желанием иметь потомство и высокая, та, необъяснимая и… пугающая. Любовь из-за физиологии длится в среднем от двух до пяти лет. Как по статистике разводов среди людей. Она связана с периодом, когда женщина беременеет и после вскармливает ребенка. Любовь и родительский инстинкт удерживает мужчину возле женщины, оберегает и защищает её. Это необходимо для поддержания популяции вида.
– И сейчас ты скажешь, что у вампиров всё не так?
– Ну да. Мы не размножаемся как люди. Не можем иметь детей в их понимании. У нас другой способ размножения. Когда вампир находится среди людей, он инстинктивно начинает искать особого человека, который лучше всего подойдёт для обращения. Когда он такого находит, то он влюбляется в него. Ну, и, разумеется, человек не может устоять перед чарами вампира. После обращения, связь со стороны вампира усиливается, к ней примешивается родительская связь, а вот у птенца влюбленность в хищника заменяется только родительской связью. Так всегда бывает, что у людей, что у вампиров – дети любят своих родителей не так сильно, как они их. Самое болезненное происходит, когда ребенок вырастает и связь рвется. Вампир продолжает испытывать сильные чувства по отношению к своему ребенку, а вот птенец… либо будет чувствовать уважение или привязанность, либо нет. Фрида тебе не рассказывала про своего ребенка?
– Она упоминала о нем вскользь, – я покачала головой, доставая сигареты. То, что говорил вампир откровенно пугало меня, заставляло чувствовать себя одинокой и ранимой.
– Она любила его физиологической любовь, и когда он ушел, это разбило ей сердце. Девушка ещё не скоро придет в себя и покинет своё логово.
– Кажется, я начинаю понимать, в чем проблема – никогда не знаешь – любовь эта физиологическая или же та, высокая? – печально спросила я.
– Ты ухватила саму суть, – кивнул Константин, делая ещё один глоток бренди, – многие наши биологи считают, что именно этот страх является одним из сдерживающих факторов нашего размножения.
– Это делает нас очень одинокими, – грустно прошептала я, вспоминая Даниэля. Интересно, знает ли он об этом?
– Не только нас, но и вообще всех. Люди также подвержены этому страху, просто им не предстоит провести вечность в напрасных надеждах и боли расставаний.
– Это одиночество в крови, да? – меланхолично спросила я.
– Да, моя малышка. И я хочу, чтобы ты знала – может, тебе и кажется, что я жестокий создатель, монстр, насильно обративший тебя… ты так думаешь, ведь так? Но я хочу, чтобы ты знала – пускай между нами не возникло связи, когда я встретил тебя, ведь ты была ещё маленькой… но сейчас эта связь есть. И до тех пор, пока ты не перейдешь к другому создателю – ты моя маленькая малышка и я буду заботиться о тебе, – в его глазах таилась эта странная тоска, которую я успела увидеть в глазах Фриды и я, в очередной раз, задумалась, куда он меня затащил? В какое космическое одиночество он меня привел в погоне за выгодой?!
– Не думай, что после этих слов я расплачусь и повисну у тебя на шее, – холодно сказала я, туша сигарету и поднимаясь с кресла, – твои слова лишь сильнее укрепили мою ненависть к тебе и злость за то, что ты со мной сделал!
– Я говорил тебе об этом не из-за себя. Я вообще не хотел поднимать эту тему. Каждый вампир сам доходит до неё, каждый в своё время, – он также поднялся с дивана и подошел к окну. Он даже не посмотрел в мою сторону, показывая, что мои слова не волнуют его.
– Я рассказал тебе об этом из-за этого мальчика… кстати, как его зовут?
– Даниэль. И он не мальчик, он спящая кукла, – я медленно опустилась обратно на кресло, – почему ты решил, что я влюблена в него?
– Родительская связь, помнишь? – он повернулся ко мне, облокотившись о подоконник, – я почувствовал твои желания, а потом Принц доложил мне о твоей прогулке с каким-то человеком.
– Черт побери, почему ты об этом мне раньше не сказал? Я же говорила, что кое-кого встретила? Почему сейчас? – возмущенно вскрикнула я.
– Потому что ты сказала, что не будешь с ним встречаться! – укоризненно ответил он, – я поверил тебе.
– А, ладно… – и я обреченно махнула рукой, – всё равно парень оказался слишком… холодным для меня. Он это ты в раннем вампирском детстве!
– Для того, что это говорить, ты должна была видеть меня, когда я был маленьким, – рассмеялся вампир, – похоже, он не поддержал твоё мировоззрение?
– Да.
– Не расстраивайся, рано или поздно, но ты изменишься и найдешь себе друзей. Мы же не чудовища.
– О, если мне это разрешишь ты или же мой будущий «рабовладелец», – и я вызывающе задрала подбородок.
– Не смеши меня, дорогая! – воскликнул он, – как я уже говорил – мы не злодеи. Ты сама всё поймешь, просто наберись терпения.
– Единственное, я не понимаю, как физиологическая связь могла возникнуть между мной и спящей куклой? Ведь он уже можно сказать обращен.
– А может это и есть та самая великая любовь? Или же просто тебе понравился его запах, и ты захотела его съесть?
– Он говорил, что вампиры чувствуют спящих кукол и не едят их, – недоверчиво возразила я, пропуская мимо ушей первую часть фразы. Великая любовь? Да не смешите мои тапочки!
– Да, мы чувствуем спящих кукол, но это не мешает нам питаться от них… особенно если они согласны на это. В былые времена, съесть спящую куклу чужого клана – это был подвиг и смертельное оскорбления, так что никакого физиологического барьера нет. Паразит никак не препятствует этому. Он же не разумен, так как считают некоторые.
– Понятно, – кивнула я.
– Ну, я рад, что мы поговорили, – и он затушил сигару и убрал её обратно в коробочку, – если у тебя есть ещё какие-то вопросы – задавай.
О да, у меня были ещё вопросы! Но спросить прямо – убил ли он моих родителей и свел ли он моего брата с ума? Боюсь, я пока не готова получить ответ.
– София, ну пожалуйста, прости меня! – раздался в трубке обеспокоенный голос Даниэля, – я же не знал…
