Кодзи Судзуки - Темные воды
В этот момент Эноеши был уверен, что знает ответ на следующий вопрос, который он собирался задать Юшиджиме.
— У мальчика не было ботинка на одной ноге? — спросил он.
Юшиджима должен кивнуть в ответ. Ведь они нашли только один ботинок на винте!
Предполагая отклик, Эноеши следил за реакцией Юшиджимы. Но тот прищурился, посмотрел на небо и отрицательно покачал головой.
— У него были ботинки на обеих ногах?
На сей раз Юшиджима ответил прямо:
— Обе ноги были босые.
В его голосе не было и тени колебаний или неуверенности, и это сбило Эноеши с толку.
* * *Во всяком случае, сидеть без дела он не мог. Ему пришло в голову, что можно было бы попытаться опять завести мотор и сдвинуть яхту с места. Увидев, что манжета рубашки мешает ему, когда он пытается потянуть за рычаг газа, он предпочел поменять ее, а не просто закатать рукава, и начал расстегиваться. Юшиджима лежал у него в ногах, не меняя позы. Минако, сквозь открытую дверь салона, увидела, что Эноеши расстегивает рубашку, и радостно воскликнула.
— Ты наконец-то решился нырнуть!
Увидев, что Эноеши одевает запасную рубашку, она, без сомнения, была крайне разочарована. У него не было ни малейшего желания подныривать под яхту, и ее слова только укрепили его в этом нежелании. Тон, которым она сказала это, подразумевал, что нырять и осматривать киль — его обязанность как мужчины. Он же со своей стороны не испытывал перед этой женщиной никаких обязательств.
Заведя мотор, Эноеши попытался сдвинуть яхту с места — вперед, потом назад, — но безрезультатно. Раздраженный своим бессилием, да еще задетый грубым замечанием Минако, Эноеши начал приходить в ярость. Он тоже чувствовал, что слишком пассивно ведет себя. Надо бы дать понять этим людям, что он мог бы, захоти только, чмокнуть их яхту на прощанье и отплыть себе к берегу. Дать им понять, что он-то свободный человек.
Это его намерение все больше вызревало в его сознании. Ведь, если рассудить, иначе не вызвать подмоги. А так можно добраться до берега, позвонить в спасательную службу, и они пришлют буксир.
Эноеши вынул из шкафчика свой пластиковый кейс и начал складывать туда одежду и обувь. Убедившись, что в кейсе осталось еще немного места для воздуха, он плотно его закрыл.
Сначала Минако просто отчужденно глазела на то, как он раздевается, но в конце концов его странное поведение привлекло ее внимание.
— Эй, что это ты задумал?
Эноеши закрепил кейс на левом бедре, зажал его между ног и встал на скамейку.
Минако двинулась к нему, но прежде, чем ее пальцы коснулись его тела, он уже был в воде. Он не поплыл прямо вперед: сначала надо было освоиться в воде, получше закрепить кейс. Обернувшись, он увидел лица супругов Юшиджима, которые, свесившись с борта, смотрели на него, как парочка попугаев из деревянной коробочки. Минако, кажется, всхлипывала, но Эноеши, подпрыгивающий на волнах, не мог слышать, что она говорит.
— Все будет в порядке! Я позвоню в спасательную службу!
Он постарался прокричать это как можно громче, но не был уверен, что они его расслышали. Минако все еще, кажется, подвывала. Ну ничего, всего через час здесь будет буксир. Но пока он придет, они успеют понять, какой ад разверзся как раз под тем очаровательным миром, который они так любят навязывать другим.
Развернувшись, он поплыл, гребя только руками и зажав между ног плавучий пластиковый кейс. Он проделывал это несчетное число раз в плавательном бассейне, двадцатикратно проплывая — с пластиковой доской между ног — двадцатипятиметровую дорожку. Не бойся, говорил он себе. Но дело было вовсе не в физической выносливости. Его внимание сосредоточилось на собственных ногах. Его сердце заходилось при одной мысли: а если мальчик-утопленник оставит в покое яхту и припустит за ним? Конечно, открой Эноеши глаза и посмотри в воду, он бы увидел прямо перед собой опухшее лицо мальчика. Это отвратительное видение преследовало его, мешая плыть. Он потерял много сил, и слабость с каждым взмахом рук становилось все сильнее, внутренности рвались наружу. Когда его начало тошнить, он почувствовал, что его жизнь в опасности. Паника равносильна смерти. Ночь была безоблачной, и луна ярко светила над заливом. А огни Морского парка Вакаса не делались ближе... С ума сойти, как медленно преодолевает он это небольшое расстояние!
Эноеши заставил себя сделать перерыв, перевернулся на спину и стал отдыхать. Убедившись, что ни во рту, ни в носу воды нет, он начал отчаянно вдыхать воздух. Он пытался вытеснить кошмар, воображая еще не виданное им до сих пор обнаженное тело женщины, с которой недавно начал встречаться. Представлять сокровенные прелести доступными — единственный способ преодолеть мрачные кошмары.
Подняв голову над водой, он увидел, что уже довольно далеко отплыл от яхты и что берег ближе, чем она. Пожалуй, он уже миновал две трети пути. Силы вернулись к нему. Берег, который казался ему таким далеким, в действительности был в пределах досягаемости. Одно последнее усилие — и он на земле. Эноеши перевернулся и яростно начал грести руками.
* * *Но лишь тогда, когда он вскарабкался на бетонный бык, он снова почувствовал себя живым. Нижняя часть быка была под водой, а вершина — совершенно сухой, и прикосновение к ее зернистой поверхности согрело его сердце. Обернувшись, он увидел «Минако» на том же месте, беспомощно болтающуюся на волнах.
Внизу, у основания быка, с шумом ударялись о бетон волны. Если свалиться туда, можно получить серьезную травму. Он решил, для подстраховки, перебраться на набережную на четвереньках. Бросив взгляд вниз, он увидел в щели между соединительными блоками маленький детский ботиночек.
Вот он — его можно потрогать. В смутном свете фонаря он выглядел черным — может, оттого, что пропитался водой. Носочек застрял в щели — должно быть, оттого ботинок и слетел с ноги. Вероятно, владелец ботинка играл на вершине быка и зацепился ногой. На матерчатой верхней части ботиночка было изображение Микки-Мауса, а если приглядеться, можно увидеть, что ботинок — правый. На пятке чернело имя, которое даже при тусклом освещении читалось отчетливо — Кацухиро. Ошибки быть не могло. Этот ботинок был парным к тому, что найден застрявшим в лопастях винта яхты.
Эноеши оторвал взгляд от находки. Собственное спокойствие удивило его. Он невозмутимо заметил про себя: «Если правый ботинок здесь, значит, ребенок в самом деле босой».
Поглядев на море, он увидел, что яхту беспрестанно болтает, а между тем вода вокруг нее гладкая и спокойная. Эноеши показалось, что вдали мелькнула фигура ребенка, который, играя, толкает туда-сюда киль яхты.
