Наталья Калинина - Ледяной поцелуй страха
— Не знаю, Андрей, жилой ли это дом. Посмотрите, на балконах нигде не развешано белье.
— Это еще не показатель, Полина. Вон на том балконе, смотрите, стоит велосипед. И на окнах висят занавески.
Девушка решительно дернула на себя выкрашенную в красный цвет с кое-где облупившейся краской дверь и вошла внутрь. В подъезде было относительно чисто и как-то… стерильно. Откуда возникло это ощущение «стерильности», она поняла уже позже, когда они после бесплодных звонков во все квартиры первого этажа, стали подниматься на второй: в подъезде ничем не пахло. Здесь не витали ни застоявшиеся запахи приготовляемой изо дня в день еды, ни табака, ни кошачьей мочи, ни, наоборот, моющих средств, с помощью которых вымыли лестницу. Полина поделилась своим наблюдением с Андреем. Мужчина кивнул, словно принимая ее замечание и складывая его в копилку к остальным, и позвонил в дверь.
Тщетно. Сколько они ни звонили, сколько ни стучали, им никто не открыл. Ничего не оставалось, как покинуть дом и отправиться исследовать поселок дальше.
Когда они вышли из подъезда, Андрей оглянулся и дернул Полину за руку:
— Смотрите!
Она оглянулась и не сразу поняла, что имел в виду ее спутник. И только когда тот указал на окно на втором этаже, поняла: бледно-желтая занавеска на нем слегка колыхалась, будто некто отодвинул ее и затем поспешно задернул.
— Вы успели кого-то заметить?!
— Нет, — бросил Андрей, уже вбегая обратно в подъезд. — Какая это может быть квартира?
Он, прыгая через ступени, взбежал на второй этаж и принялся настойчиво названивать во все двери.
— Эй! Откройте! Мы видели, что кто-то есть!
— Пожалуйста, откройте! — присоединилась к мужчине Полина. — Мы не сделаем ничего плохого! Мы только хотим узнать обратную дорогу отсюда!
— Бесполезно, Полина. Не выламывать же дверь… — сдался мужчина после долгих бесполезных попыток. — Занавеску могло тронуть сквозняком.
— А я почти уверена в том, что в квартире кто-то есть. И что за нами наблюдали, — проворчала девушка, спускаясь по лестнице. — Только вот уже не знаю, хочется ли мне с этим «кем-то» встречаться. Мы не знаем, кто там притаился — враг или друг.
— Друг бы открыл дверь… Враг… Не знаю. Думаю, что если кто-то и есть, то… нейтральный. Не враг и не друг. Но тот, кто по каким-то причинам не желает выходить с нами на контакт. Ладно, Полина, попытаем счастья в другом месте.
Чем они дальше удалялись от центральной площади, тем сильнее менялся внешний вид поселка. Если в его центре еще более-менее создавалось впечатление обжитости, то чем ближе они подходили к окраине, тем больше встречались с запустением и разрушением, повергавшими их в уныние. Тротуары, если они где и были, зияли дырами и широкими трещинами, сквозь которые пробивалась трава. Во дворе следующего жилого дома, копии того, в котором они уже побывали, стояла сломанная скамейка, от которой остались лишь бетонные опоры да пара прогнивших, лишенных краски досок. А в самом доме на окнах не только не висели занавески, но и кое-где оказались выбитыми стекла.
— Думаю, даже бесполезно сюда заходить в поисках жильцов, — сказал Андрей. Но все же они обзвонили все квартиры, и опять безрезультатно.
— Прямо Чернобыль какой-то, — тихо вымолвила Полина, глядя на пришедшую в упадок детскую площадку с ржавыми качелями, покосившимся «зонтиком» в песочнице, крыша которого местами была изъедена ржавчиной до дыр. Андрей поднял забытую кем-то пластмассовую куклу с выбитым одним глазом и полуприкрытым другим, со свалявшимися в паклю грязными волосами и абсолютно голую.
— У меня в детстве когда-то была такая, — сказала Полина. — Помню даже, называлась эта кукла «пупс Даша». Современные девочки, думаю, с такими уже не играют.
Андрей положил куклу на одну из вкопанных ребром в землю автомобильных шин, и Полина вспомнила, что в детстве с подругами любили перепрыгивать с одной шины на другую.
— Может, мы и правда оказались в прошлом? В этом, как его, тысяча девятьсот восемьдесят третьем? — спросил Андрей, покидая площадку.
— Если бы мы оказались в прошлом, все не было бы в таком запустении. Может, как в Чернобыле, что-то случилось, что заставило его жителей оставить поселок в краткие сроки.
— Давайте быстро осмотрим оставшуюся часть поселка и вернемся в гостиницу. Все же мне неспокойно как-то. Оставили одних Настю и Никиту.
— Да, вы правы.
Дальнейший осмотр места лишь убедил их в том, что здесь царит запустение. Они смело заглянули в бараки в самой дальней части поселка. Рискуя провалиться в дыры прогнившего пола, осмотрели все комнаты — и правда, создавалось впечатление, что хозяева покинули поселок стремительно. За бараками Полина обнаружила наполовину вросший колесами в землю трактор советских времен. А на обратном им встретилась пара брошенных автомобилей: «Жигули» и «Запорожец» старых моделей.
— Чем больше тут хожу, тем больше ощущаю себя туристом в Чернобыле. Не хватает только экскурсии на ядерный реактор, — грустно пошутил Андрей.
— Когда я работала над одной книгой и мне понадобились описания заброшенных зданий, я использовала чернобыльские фотографии, — ответила Полина. — И впечатлений только от их просмотра мне уже оказалось достаточно. Мне бы не хотелось совершить подобную экскурсию. Но скажите, Андрей, как странно представлен этот поселок! Здесь — многолетнее запустение. А «фасад» принаряжен и ухожен. Даже флаг на здании администрации развевается отнюдь не советских времен, а современный. Зачем? Чтобы сбить с толку заблудившихся путников? Не дать им заподозрить в первые моменты неладное?
— Неладное мы заподозрили еще в дороге, когда на пути не встретили никого, — хмуро напомнил Андрей. — И вы правы, как раз здание администрации нас и успокоило своим цивилизованным видом. Уж не используют ли его как приманку?
— Утешает то, что пока с нами ничего плохого не сделали, наоборот, кормят.
— Не на убой ли откармливают? — усмехнулся мужчина. И, перехватив настороженный взгляд девушки, невесело рассмеялся: — Замолкаю. Похоже, своим пессимизмом я лишь расшатываю вашу веру в то, что мы выберемся из этой передряги. Полина, а ведь и правда, какой сюжет для вашего романа! Прав был Геннадий.
— Мне нравится сочинять истории, примерять их на себя, но только в воображении, — вздохнула она. — Кстати, может, Геннадий уже и выбрался, как знать. Вдруг это я заигралась в расследование и сбила всех с пути, а Геннадий уже на самом деле на полпути к станции.
— Может, и так, — кивнул Андрей. — Но если выбрался он, значит, выберемся и мы.
