Вольфганг Хольбайн - Анубис
— Ну, если бы этот монстр меня…
— Никакого монстра там не было, профессор, — не дал ему договорить Том.
— Что значит не было? — оторопел Могенс. — Я его видел собственными глазами!
Том ответил не сразу, а когда заговорил, его голос изменился, стал тише, и сам он старался не смотреть Могенсу в глаза.
— Боюсь, это я должен извиняться перед вами, профессор, — сказал он. — Вчера вечером вы видели не монстра, а меня.
— Тебя? — Могенс решительно покачал головой. — Нет, Том, совершенно точно нет. Я знаю, что видел. Я хотел включить свет, но тока не было, и я вспомнил, что ты говорил, чтобы я просто позвал тебя, если будет что-нибудь нужно. Так что я вышел из дома, чтобы поискать тебя. И тут услыхал шаги и заметил какую-то тень. Кто-то бродил по лагерю.
— Мы выключаем генератор сразу, как только последний человек поднимается наверх, — пояснил Том. — Он жрет слишком много горючего, а его специально доставляют из Фриско. — Он поднял плечи. — Надо было предупредить вас. Извините.
Как будто дело было в этом!
— Я видел кого-то, — не отступался Могенс. — И я пошел за ним. Он прокрался через лагерь и направился к старому кладбищу!
— Это был я, — упорствовал Том.
Могенс вытаращил на него глаза:
— Ты?
— Я каждый вечер обхожу лагерь, — подтвердил Том. — А иногда еще раз и ночью. Бывает, что в лагерь пробираются любопытные. Дети из города или индейцы, которые воруют все, что плохо лежит, а потом меняют на выпивку. И другие… с не такими уж безвредными умыслами. Иногда я выхожу и на кладбище, чтобы посмотреть, все ли там как следует. Вчера вечером я тоже ходил туда. И все время мне казалось, что за мной кто-то идет, поэтому я спрятался за могильную плиту и ждал. А когда потом подошли вы… — Он изобразил виноватую гримасу и с видимым усилием посмотрел Могенсу прямо в глаза. — Мне так жаль, профессор. Если бы я знал, что так напугаю вас, то показался бы раньше.
— Не смеши меня! — сказал Могенс. Голос его дрожал. — Зачем ты это делаешь, Том? Чтобы меня успокоить? Ни к чему. Я знаю, что видел!
Но знал ли он на самом деле? А что если Том говорит правду, и это был действительно он, а не чудовище из его прошлого? Тогда ему придется признать, что он, как истеричная старая дева, испугался тени и грохнулся в обморок.
— Я знаю, что я видел, — не сдавался он. Но даже в его собственных ушах это прозвучало как чистое упрямство и уже не столь убежденно.
— Я не сомневаюсь, — ответил Том. — Но ведь могло быть так: почти десять лет назад вы пережили жуткую историю. Доктор Грейвс вам не друг, и, возможно, сама встреча с ним пробудила в вас тяжелые воспоминания. А к тому же еще все эти страшные вещи внизу, в храме. От них одних у всякого нормального человека начнутся кошмары.
— Ты за кого себя держишь? — раздраженно спросил Могенс. — За психиатра?
— А потом вы услышали шаги и покрались за мной. Да еще на кладбище! — гнул свое Том. — Тут все ваши воспоминания и нахлынули снова. И ваш гнев на доктора, которому вы никогда не простите, что он бросил вас в беде. И боль от утраты вашей подруги, и память о той страшной ночи. Да еще это кладбище, от него даже мне иногда становится не по себе. — Он со вздохом покачал головой. — Это я был таким дураком, что возник перед вами как из ниоткуда, вот вы и увидели этого… монстра. Со мной было бы точно так же. Да и с любым другим.
Могенс смотрел на юношу широко распахнутыми глазами. Он не мог сказать, что его шокировало больше: веская логика, стоявшая за словами Тома, или легкость, с которой мальчик распознал и проанализировал его ситуацию. Необразованный деревенский сирота, не знающий даже своего возраста? Смешно! Кем, черт побери, был этот мальчик?
Последний вопрос Могенс произнес вслух.
— Вы мне льстите, профессор, — ответил Том. — Но на этот раз вы ошиблись. Я совсем не такой уж умный. Я просто умею наблюдать, а времени, чтобы обдумывать, у меня навалом.
— И ты обожаешь розыгрыши, — сурово дополнил Могенс. Но, странное дело, он не мог сердиться на Тома всерьез. Особенно сейчас. Какой бы убедительной ни выглядела аргументация Тома на первый взгляд, Могенс знал, что она не соответствует истине. Однако что-то в нем жаждало принять ее за правду.
— Нет, — со смехом возразил Том. Могенс не мог бы с уверенностью сказать, в чем заключалась разница, но уже в следующий момент Том снова казался застенчивым бледным юношей — которому до мужчины оставалось больше лет, чем отделяло от детства, — смотрящим широко открытыми любопытными глазами на мир, которого он не понимал и которому доверял больше, чем того следовало. — Я просто беспокоюсь о вас, профессор. Знаю, это не совсем мое дело, но… — Он тщетно поискал слова и наконец, пожав плечами, сказал: — Вы не такой, как доктор Грейвс и другие.
— Не такой?
Дверь распахнулась, и ворвался Грейвс. Его лицо побагровело от бешенства, и он с такой силой захлопнул за собой дверь, что Том испуганно вздрогнул и вскочил со стула.
— Проклятые земляные черви! — лютовал он. — Ни разу… — Он оборвал себя на полуслове и полушаге и быстро завертел головой из стороны в сторону. Могенсу стало ясно, что одним-единственным взглядом Грейвс охватил не только все помещение, но и всю ситуацию. Под конец его взгляд уперся в покрытые засохшей грязью туфли Могенса, которые валялись на полу у кровати.
— Ты уходил из лагеря, Могенс? — спросил он и, не дожидаясь ответа, развернулся к Тому. Не то чтобы гнев в его глазах усилился, но явно получил другую окраску.
— Том! — набросился он на мальчишку, — я же велел тебе информировать профессора Ван Андта, что никто не должен покидать территорию без моего специального распоряжения!
— Он сделал это, — поспешно вступился Могенс за Тома еще до того, как тот попытался защититься.
Грейвс задумчиво сдвинул брови, и Том на полсекунды явно потерял самообладание, потому что посмотрел на Могенса совершенно растерянно, что, конечно, не укрылось от взгляда Грейвса.
— Это не его вина, — категоричным тоном продолжал Могенс. — Том уже по дороге сюда поставил меня в известность о твоем пожелании. — Он сел в постели, с трудом преодолевая искушение плотнее закутать плечи одеялом, когда почувствовал холодок, пробежавший по спине. Вместе с Грейвсом в дом ворвался поток ледяного воздуха, и все же Могенс не был уверен, от него ли его пробила дрожь. Возможно, причина крылась в ледяном взгляде, которым Грейвс мерил его.
— Значит, недостаточно внятно, — сказал Грейвс тоном, не оставляющим сомнений, как мало он поверил словам Могенса.
— О нет, Том выразился достаточно ясно, — холодно ответил Могенс. — Мне только не понятно, какую роль ты отвел для меня. Я здесь сотрудник или пленник?
