Наталья Александрова - Медальон инквизитора
Ох, каким взглядом ответил ему Игорь Иванович! Угроза постепенно уступала в нем место страху. Ага, это тебе не за могущественную Контору прятаться! До него наконец дошло, что здесь ему никто не поможет. Эти отморозки понятия не имеют, в какую квартиру они попали. А может быть, как раз имеют? И его кто-то сдал? И все это делается с ведома начальства?
Он растерялся.
Константин повернулся к одному из своих подручных, снова щелкнул пальцами и показал на Оксану:
– Отведи ее в другую комнату. Сейчас я разберусь с этим красавчиком и зайду поговорить с ней...
Бандит схватил Оксану за плечо, вывел в коридор и втолкнул в дальнюю комнату.
Эта комната была обставлена так же просто, как первая, – диван в потертой бежевой обивке, низкий комод с поцарапанной столешницей и небольшой застекленный книжный шкаф, только вместо книг стояли там старые канцелярские папки с завязочками. Стекло на одной из полок было выбито, на другой – треснуто и заклеено синей изолентой, и на папках видны были лиловые выцветшие штампы – не то «Спецсанупр», не то «Начспецком», а то и вовсе что-то нечитаемое.
Оксана опустилась на диван и затихла. Ее охранник остановился у двери, сложив руки на груди.
Из соседней комнаты донесся приглушенный крик – видимо, Константин приступил к допросу.
Оксана вздрогнула и покосилась на своего стража. Тот и бровью не повел. Не смотрел злобно, не усмехался мерзко, не грозил увечьем и смертью – просто спокойно смотрел перед собой. Дисциплинированный, значит, приказа ждет.
Оксана вжалась в спинку дивана и задумалась о своем положении.
Пока с каждым часом оно становилось все хуже и хуже.
Правда, как она и рассчитывала, бандиты спасли ее от маньяка из Конторы, но сами они были, пожалуй, еще опаснее. Во всяком случае, от первой встречи с Константином у нее остались самые неприятные воспоминания. Сейчас он занят Игорем Ивановичем, но скоро перейдет к ней. И тогда ее вряд ли кто-нибудь спасет...
Внезапно Оксана почувствовала странное жжение, как будто на груди под блузкой у нее лежал горячий уголь. Покосившись на охранника, она прикоснулась к груди и нащупала свой медальон.
Он действительно был горячим.
Что бы это значило?
Из соседней комнаты донесся голос Константина, который позвал ее охранника. Тот покосился на Оксану, вышел в коридор и запер за собой дверь на задвижку.
Оксана проводила его взглядом и вытащила медальон из-за пазухи. Он становился все горячее и горячее. Она взяла его в руки и повернула. Теперь необычного вида узор в виде креста оказался снаружи.
Из-за стены снова донесся хриплый приглушенный крик – Константин продолжал свое излюбленное занятие.
Оксана вздрогнула и при этом случайно дернула медальон. Тонкая золотая цепочка неожиданно оборвалась, медальон упал на пол и закатился под книжный шкаф.
Положение у нее было безвыходным, в будущем ее не ждало ничего хорошего, но неожиданно потеря медальона расстроила больше, чем предстоящий допрос с пристрастием. Этот медальон достался ей от матери и был ей очень дорог, но не только это взволновало ее сейчас, в нем было что-то большее...
Оксана подошла к шкафу, опустилась на колени и попыталась нашарить медальон.
Однако, как она ни старалась, рука не пролезала под шкаф.
Тогда она встала и попробовала отодвинуть шкаф в сторону.
Шкаф неожиданно легко сдвинулся со своего места...
И вдруг в стене за ним обнаружилась потайная дверка.
* * *В комнату инквизитора постучали.
Брат Бернар, который истово молился, стоя на коленях перед изображением Девы Марии, еще раз перекрестился и повернулся к двери:
– Войдите!
В комнату заглянул его помощник и проговорил, смиренно потупив взор:
– Ее привели, достопочтенный брат. Она находится в комнате для допросов.
Инквизитор вскочил, сжал кулаки – но тотчас взял себя в руки, опустил глаза, подобно своему помощнику, и произнес с подобающим случаю смирением:
– Благодарю тебя, брат Мартин. Да будет все исполнено к вящей славе Господней!
* * *Фрау Ситтов сидела в комнате для допросов, сложив руки на коленях, как послушная девочка. В ее медовых глазах еще не было страха или отчаяния, одно только удивление.
Подняв глаза на инквизитора, она удивленно, но без робости спросила его:
– В чем я провинилась, господин?
– Молчи, когда тебя не спрашивают! – прикрикнул на нее помощник инквизитора. – Отвечай только на вопросы! И называй господина инквизитора святым отцом!
– Спокойно, брат Мартин! – с мягкой, отеческой улыбкой остановил инквизитор своего ретивого помощника. – Эта несчастная женщина не отвечает за свои слова...
Отеческий тон и мягкая улыбка стоили брату Бернару невероятного напряжения всех сил, ибо при виде фрау Ситтов сердце его сперва замерло, а затем забилось как безумное, в глазах потемнело, а во рту стало сухо, как в пустыне. Тем не менее он с подобающим достоинством проследовал к своему месту и опустился в кресло. После этого взял в руки распятие и проговорил, глядя на подсудимую, но стараясь не встречаться с ней глазами:
– Ты ли фрау Маргарита Ситтов, жена торговца?
Женщина замешкалась, и брат Мартин раздраженно воскликнул:
– Отвечай, когда тебя спрашивает господин инквизитор, да не забывай прибавлять «святой отец»!
– Конечно, это я, – с прежним удивлением в голосе ответила Маргарита. – Зачем ты спрашиваешь о том, что и так знаешь, господин... святой отец?
– Господин инквизитор волен спрашивать тебя о чем угодно! – не удержался брат Мартин. – Твое же дело – отвечать и не говорить ничего лишнего!
– Успокойся, брат Мартин! – перебил его инквизитор. – Пусть она говорит, что знает, а ты, как подобает, аккуратно записывай ее слова. Итак, обвиняемая признала, что она – жена торговца фрау Маргарита Ситтов...
Он потер ладони, словно почувствовал холод, и задал следующий вопрос тем же мягким, отеческим тоном:
– Скажи, дочь моя, когда именно ты впервые вступила в сношения с Дьяволом?
– Что ты такое говоришь, господин... святой отец? – Фрау Ситтов истово перекрестилась. – Разве можно даже поминать его имя? Меня страх берет...
– Отвечай! – выкрикнул помощник инквизитора, привстав. – Отвечай на вопросы и не говори лишнего!
– Я добрая христианка! – проговорила женщина с возмущением. – Мне противна сама мысль о... о том, кого ты помянул!
– Вот как? – Инквизитор зашуршал листами протокола, положил один из них перед собой и продолжил с прежней мягкостью: – А вот тут у нас есть показания свидетеля, который утверждает, что ты, дочь моя, занималась богопротивным колдовством!
