Александр Варго - Диггер по прозвищу Жгут
Алекс обожал эту маленькую чертовку, которая доводила его до исступления в постели, выдумывая все новые и новые фокусы, но никак не мог привыкнуть к ее мрачной наколке. Даже сейчас, когда он вошел в нее сзади, ему казалось, что паук на ее спине живет своей собственной жизнью, лениво перебирая огромными лапами и вперив в него злой немигающий взгляд. Он вспомнил, что как-то раз, когда он занимался сексом в аналогичной позиции, у него начисто пропала эрекция. Он слез с Нелли, а мрачное чудовище на ее спине нагло ухмылялось… этот паук словно ревновалдевушку. Когда он впервые увидел ее татуировку, его чуть не заключил в свои объятия дядя Кондратий. Между тем Нелли объяснила это до идиотизма просто: «Так прикольно». Уже много позже Алекс узнал, что тату она себе сделала, когда околачивалась на Арбате с торчками. Удивительно, что во время экзекуции ей не занесли никакую заразу. Еще удивительней, что Нелли в свое время прочно сидела на героине, причем дело дошло до «дурки», плюс несколько попыток суицида. Сейчас же о прошлом девушки напоминали только едва заметные шрамы на запястьях (Алекс постарался — нашел хорошего хирурга, который сумел избавить ее от уродливых рубцов).
После секса Алекс все-таки занялся кальяном, и вскоре комнату наполнил пьянящий аромат манго и вишни.
Девушка соскользнула с кровати и подошла к высокому шкафу, остановившись перед зеркалом. Алекс отметил, что ей очень нравится любоваться собой. А любоваться и правда было чем — прекрасно развитая грудь с шоколадными сосками, плоский живот, крутые бедра, стройные ноги и упругие ягодицы — предел мечтаний многих женщин. Картину портил разве что паук. Глядя, как на привлекательной спине в такт ее движению, словно передразнивая, извивается мохнатое чудовище, он вспомнил, что даже договорился с одним мастером, чтобы тот выжег лазером эту мерзость, но неожиданно встретил твердый отпор со стороны Нелли.
— Не устраивает, чеши к другой, — коротко сказала она. Чесать к другой, конечно же, можно, у Алекса было несколько так называемых запасных аэродромов, но почему-то именно к Нелли он испытывал нечто большее, чем просто желание выпустить пар.
Алекс заметил, как посерьезнело лицо Нелли, словно она вспомнила что-то важное.
— Представляешь… Иду вчера домой, вдруг ты мне звонишь, а телефон у меня в сумочке. Я пока его вытаскивала, все внутри переворошила. Иду, разговариваю, а меня бомж догоняет. Молодой, но уже весь засранный. Я уже приготовилась ему по яйцам врезать, думала, сейчас приставать начнет… А он мне кошелек протягивает.
— Что-то типа подставы? — недоверчиво спросил юноша.
— Да нет же! Мой кошелек, Алекс! Наверное, выронила, пока копошилась в сумке. Протягивает и так странно улыбается. Ну, я на автомате говорю «спасибо», сую ему полтинник, а он так с достоинством отвечает: «Спасибо, мадам, но я не нуждаюсь». Врубаешься?
— Псих, скорее всего, — Алекс быстро потерял интерес к истории, но лицо Нелли продолжало оставаться серьезным.
— Знаешь, Алекс, в какую-то минуту я увидела его глаза. Да, у него были черные мешки, белки все в полопавшихся сосудах, но сами глаза… В них столько боли… и в то же время тепла. Ты не поверишь, но я почему-то зауважала его.
— Один приличный бомж, хотя я в это с трудом верю, погоды не делает, — как можно внушительней сказал Алекс, но девушка пропустила его комментарий мимо ушей.
— Знаешь, откуда взялся этот паук? — неожиданно спросила Нелли. Она повернулась к зеркалу спиной и теперь вытягивала шею, пытаясь разглядеть татуировку.
— Нет, ты же мне ничего не рассказывала, — ответил Алекс с некоторой досадой. Ему совершенно не хотелось слушать историю происхождения на спине своей девушки этого волосатого урода.
— Один мой знакомый на Арбате показал этот эскиз, и я согласилась. Он хороший татуировщик, но, к сожалению, его уже нет.
Поймав вопросительный взгляд Алекса, она пояснила:
— Он умер. Обожрался паленой водки, и все. Привет Шишкину.
— Ну, так что?
— Дело в том, что раньше они курили травку.
— Удивила ты меня, Нелли. Я прекрасно знаю, какие у тебя раньше были друзья, — недовольно сказал Алекс.
— Перестань, дослушай. Они как-то бомжевали, денег не было вообще, и оказались на какой-то свалке. Было холодно, они раздобыли где-то ширева и спрятались в канализационном стоке.
— Супер, — прокомментировал Алекс. — Дальше что?
— Дальше у них сорвало башню… А потом он очнулся и увидел гигантского паука, тот выполз из какой-то трубы. Он подползал к каждому по очереди, будто обнюхивая…
— Нелли, ты что, меня за идиота держишь? — перебил ее Алекс, но Нелли спокойно продолжала:
— Он словно ВЫБИРАЛ вкуснее, так мне сказал этот парень. Ему стало так страшно, но он не мог даже пошевелиться и снова вырубился. А когда его привели в чувство, одного из них уже не было. В какой-то трубе позже нашли его останки. Парня разорвали пополам. И мой татуировщик уверен, что это мутант-паук.
— Знаешь, Нелли, я уже достаточно взрослый для таких сказок, — произнес Алекс, и Нелли ничего не ответила.
— Слушай, Леша, — медленно проговорила она чуть позже, продолжая дотошно осматривать свое обнаженное тело. — Не приходило ли тебе в голову завязать со всем этим?
Алекс вздрогнул, ему показалось, что он ослышался. Тем более она никогда ранее не называла его Лешей, только Алекс.
— Оп-па. Неужели на тебя так подействовал этот честный бомж? Тебя что-то не устраивает?
— В общем-то, да. И дело вовсе не в том, что повстречала эдакого добренького бомжика, я давно хотела поговорить с тобой на эту тему. Ну, во-первых, это уже неактуально. Нашлись, понимаешь, санитары леса, детский сад какой-то. Сидим, щеки надуваем, планы разрабатываем… Кутузовы гребаные… Думаешь этими своими акциями проблему решить? — Она оторвалась от зеркала и посмотрела на юношу. Взгляд был острым и пронизывающим.
— Я не узнаю тебя, — Алекс нахмурился. Он задумчиво посасывал трубку. — К тому же странно от тебя слышать, что ты говоришь о решении какой-то проблемы. Я полагал, что ты участвовала в операциях по другим причинам.
— Во-вторых, это становится слишком опасно, — Нелли сделала вид, что не слышала Алекса. — Вон, Жуле всю щеку расхерачили, но он ладно, лишь бы пол-литра под рукой всегда было. А если бы мою физиономию так разукрасили? Стал бы ты со мной встречаться?
— Нелли, хватит, — сказал Алекс. Он почувствовал себя неуютно.
— И потом, дела-то в ментовке не закрывают. Раз есть тело, то есть и дело. А тел уже о-го-го! Пусть менты и не так рвутся раскрывать эти убийства, но в прессе все чаще всплывают наши подвиги, а СМИ тем более не дремлют. Ты читал статью в «МК»?
— Угу. Только не в «МК», а в Интернете, — угрюмо отозвался Алекс. Ему вдруг тоже расхотелось курить. — Только дела по нашим пациентам расследует не ментовка, а прокуратура.
— А, один фиг, это не меняет дела.
Девушка присела на кровать. Взяла с журнального столика пустой бокал и посмотрела сквозь него на свет.
— Ты просто не можешь признаться себе, что тобою движет. Ведь никакая идеология не оправдывает то, что мы делаем. Никакой ты не врач, не санитар, тем более леса или города. А все мы? Кто мы такие?.. Мика? Он бывший скин, ему насрать, кого валить, ни цвет кожи, ни раса, ни пол не имеют значения. Скажешь китайцев — будет резать китайцев, скажешь детей — значит, детей. Для него мир делится на две категории людей — врагов и потенциальных врагов. Жуля? Деградирующий алкаш, к тому же еще и дебил. Вот и получается, что все мы психи. Извращенцы и психи, и место наше в комнате, обклеенной подушками. Единственное исключение — Гюрза.
— Нелли, — попробовал вставить слово Алекс, но она его словно не слышала.
— Главное отличие Гюрзы — это то, что он считает, будто все делает правильно, и верит, что от этого есть прямая польза. И это очень плохо, Леша. Это страшно. Все эти бедолаги для него хуже тараканов. Помнишь, был такой Гиммлер, кажется, он командовал гестапо? Я случайно в одной программе услышала его цитату о евреях. Что-то вроде: «Войну с евреями нужно воспринимать не как войну с нацией, а как борьбу с вредными насекомыми». Точно не помню, но смысл таков. Так вот, Гюрза такой же. Он не видит перед собой человека, у которого тоже когда-то был дом, работа, семья… Он видит шлепок грязи, который нужно размазать и втереть в землю, чтобы он не вонял и его не было видно.
— Вот как мы заговорили, — протянул Алекс. Нелли будто подменили, он просто не мог понять, что могло так повлиять на его девушку.
— Да, заговорили, — сказала она, не замечая иронии Алекса. — Нашли на ком силы пробовать… Уж если так руки чешутся, езжайте в Ханкалу или Грозный «чехов» потрошить. Там добровольцы нужны. Что, слабо?! Конечно, куда проще убивать беззащитных бомжей, — вымученно произнесла она. Алекс не знал, что ответить, но и сказать, что Нелли не права, у него язык не поворачивался.
