Александр Варго - Нечто
– Я не узнаю тебя, – Алекс нахмурился. Он задумчиво посасывал трубку. – К тому же, странно от тебя слышать, что ты говоришь о решении какой-то проблемы. Я полагал, что ты участвовала в операциях по другим причинам.
– Во-вторых, это становится слишком опасно, – Нелли сделала вид, что не слышала Алекса. – Вон, Жуле всю щеку расхерачили, но он ладно, лишь бы пол-литра под рукой всегда было. А если бы мою физиономию так разукрасили? Стал бы ты со мной встречаться?
– Нелли, хватит, – сказал Алекс. Он почувствовал себя неуютно.
– И потом, дела-то в ментовке не закрывают. Раз есть тело, то есть и дело. А тел уже о-го-го! Пусть менты и не так рвутся раскрывать эти убийства, но в прессе все чаще всплывают наши подвиги, а СМИ тем более не дремлют. Ты читал статью в «МК»?
– Угу. Только не в «МК», а в Интернете, – угрюмо отозвался Алекс. Ему вдруг тоже расхотелось курить. – Только дела по нашим пациентам расследует не ментовка, а прокуратура.
– А, один фиг, это не меняет дела.
Девушка присела на кровать. Взяла с журнального столика пустой бокал и посмотрела сквозь него на свет.
– Ты просто не можешь признаться себе, что тобою движет. Ведь никакая идеология не оправдывает то, что мы делаем. Никакой ты не врач, не санитар, тем более леса или города. А все мы? Кто мы такие?.. Мика? Он бывший скин, ему насрать, кого валить, ни цвет кожи, ни раса, ни пол не имеют значения. Скажешь китайцев – будет резать китайцев, скажешь детей – значит, детей. Для него мир делится на две категории людей – врагов и потенциальных врагов. Жуля? Деградирующий алкаш, к тому же еще и дебил. Вот и получается, что все мы психи. Извращенцы и психи, и место наше в комнате, обклеенной подушками. Единственное исключение – Гюрза.
– Нелли, – попробовал вставить слово Алекс, но она его словно не слышала.
– Главное отличие Гюрзы – это то, что он считает, будто все делает правильно, и верит, что от этого есть прямая польза. И это очень плохо, Леша. Это страшно. Все эти бедолаги для него хуже тараканов. Помнишь, был такой Гиммлер, кажется, он командовал гестапо? Я случайно в одной программе услышала его цитату о евреях. Что-то вроде: «Войну с евреями нужно воспринимать не как войну с нацией, а как борьбу с вредными насекомыми». Точно не помню, но смысл таков. Так вот, Гюрза такой же. Он не видит перед собой человека, у которого тоже когда-то был дом, работа, семья… Он видит шлепок грязи, который нужно размазать и втереть в землю, чтобы он не вонял и его не было видно.
– Вот как мы заговорили, – протянул Алекс. Нелли будто подменили, он просто не мог понять, что могло так повлиять на его девушку.
– Да, заговорили, – сказала она, не замечая иронии Алекса. – Нашли на ком силы пробовать… Уж если так руки чешутся, езжайте в Ханкалу или Грозный «чехов» потрошить. Там добровольцы нужны. Что, слабо?! Конечно, куда проще убивать беззащитных бомжей, – вымученно произнесла она. Алекс не знал, что ответить, но и сказать, что Нелли не права, у него язык не поворачивался.
Она поставила бокал обратно на столик и вдруг прильнула к Алексу.
– Давай уедем отсюда, Лешка, – девушка прижалась к нему всем телом. – Я боюсь. Сначала было стремно, но какой кураж – побили бомжей, вот круто! Вспомни, что первое убийство совершил именно Гюрза. А потом пошло-поехало…
– Нелли, если их оставлять в живых, они всегда смогут опознать нас, – возразил Алекс, хотя был потрясен откровением девушки. Неужели это говорит она, бывшая наркоманка, которая сама хладнокровно расправилась как минимум с семью бомжами! Она, у которой на спине хитро улыбается волосатый монстр с восемью лапами!
– Если их оставлять, мы будем чувствовать себя как на пороховой бочке, – не сдавался он, и Нелли рассмеялась, но смех этот был печален.
– Эх ты, «бочка»… Странно слышать от тебя такие ассоциации. Тебе ведь совсем не это нужно. И, кстати, что касается бочки. Мы давно на ней сидим, если ты еще не заметил, Лешенька. И фитиль уже тлеет. Вопрос в том, когда эта бочка рванет. Так-то.
Какое-то время они лежали в полном молчании.
– Они мне снятся, – снова заговорила Нелли, глядя в потолок, состоящий из зеркал. – Каждый раз я просыпаюсь в ужасе. Вчера мне снилось, как из-под кровати вылезает тот, ну, помнишь… – Нелли запнулась, подбирая подходящее слово, но, так и не найдя, продолжила: – Вылезает и, как тогда, снова хватает меня за ногу и пытается впиться зубами. А я вижу, что у него нет зубов, в десны вживлены бритвы. Он что-то булькает, пытается сказать, я хочу убежать, но не могу, ты же знаешь, как это обычно происходит в кошмарах…
– Ну, перестань, – Алекс обнял девушку.
– Я не могу смотреть в зеркало, – сказала она. – Уже перед тем как взглянуть на него, меня начинает трясти, мне кажется, что на меня взглянет мерзкая бесполая тварь. Уедем, Алекс. Хотя бы на время, у меня в Калуге живет тетка, она очень хорошая, – произнесла Нелли. Казалось, вот-вот, и она расплачется. – Работу мы найдем. Я обещаю…
– Обещаешь? – резковато перебил ее Алекс. – Ты считаешь, мы сможем уехать? А сможешь ли ты уехать от самой себя, позволь задать тебе банальный вопрос? Это будет жить с тобой вечно. Как паук на твоей спине.
Нелли молча встала и вышла из комнаты, и Алекс понял, что перегнул палку.
– Нелли! – крикнул он, но девушка не возвратилась. Он догнал ее у кухни и обнял. Так они и стояли обнявшись, абсолютно голые, босиком, и только сейчас Алекс понял, как сильно ее любит.
– Второго июня запланировано в Ясенево. Последний раз. А потом уедем хоть в Семизадрищенск. Обещаю, – прошептал он.
– Не нужно никакого Ясенева, Лешка. – Нелли крепко стиснула его плечи, и юноша поразился, насколько сильны ее руки. – Поехали сейчас. Прямо сейчас.
– Что, вот так, голыми? – попробовал пошутить Алекс, но Нелли не улыбнулась.
– Я хочу жениться на тебе, – вдруг сказал он. И удивился, как сразу легко стало.
– Ты что, серьезно? – Нелли с недоверием вглядывалась в глаза Алекса.
– Хоть завтра в ЗАГС, – твердо сказал он, и они прыснули со смеху.
– Я тебя очень люблю, – тихо сказала Нелли. – Но, пожалуйста, давай не пойдем на акцию.
– Да что ты, в самом деле? – Алекс все еще никак не мог свыкнуться с внезапным преображением Нелли. – Как будто первый раз… Все продумано, косяков не выйдет. А потом сразу уедем.
– Ты что, боишься Гюрзу? – спросила Нелли.
– Срал я на Гюрзу, – в голосе юноши появились металлические нотки. – Он мне не указ. Но раз операция запланирована, ее нужно провести. А о наших планах я сообщу нашим накануне второго числа.
– Как знаешь, – Нелли высвободилась из объятий Алекса и пошла одеваться.
27
Рост изо всех сил старался держаться приемлемой скорости, и это ему удавалось, хотя и с большим трудом. Когда он выезжал из арки, мимо него по встречной пролетели две милицейские машины с ревущими сиренами. «Что-то долго они ехали», – подумал Рост. И хотя с момента операции прошло не более двадцати минут, ему казалось, что минуло целое столетие.
Если «восьмерку» никто не засек (в чем он практически не сомневался), то у него есть все шансы выйти сухим из этой переделки. Все участники перестрелки мертвы, даже если водитель-секьюрити, по которому дал очередь Адил, выжил, допросить его смогут не сразу. Да и что он видел? В основном Рост находился к нему спиной, на голове каска, пол-лица скрывал платок… Второй охранник банка, не рискнувший высунуть нос наружу, вряд ли его разглядел. Женщина с коляской? Она была слишком напугана, чтобы запомнить номер машины. Правда, именно сейчас его больше заботила раненая рука, нужно обязательно взглянуть на нее, как только представится возможность. Рукав куртки быстро напитывался кровью.
Теперь он раздумывал, куда ехать. К Квадрату? Рост с большим наслаждением разрядил бы в него всю обойму, но он не знал местность, где расположен тот заброшенный дом. В казино? Ха-ха, отличная идея. Рост представил себе картину: он на полной скорости подъезжает к «Баклану», вываливается с «калашом» и мешками баксов, проходит мимо офигевших охранников и важно говорит: «Мне фишек, да побольше. Играю на все…» Кстати, сколько здесь денег? Наверное, немало, раз Квадрат пошел на такой риск.
Его догнала машина ДПС. Поравнявшись с Ростом, она некоторое время держалась рядом, словно сканируя салон «восьмерки» на предмет наличия запрещенных предметов, затем резко рванула с места. Рост успел заметить, что сидящий на пассажирском сиденье тучный сержант усердно жевал шаурму. Росту даже показалось, что он видит жирные капли кетчупа и мясного сока, капающие милиционеру на китель. Машина ДПС унеслась, но Рост всем телом ощутил ужасную слабость. Все внутренние органы будто вывернули наизнанку, превратив их в кровоточащие мокрые тряпки, горло моментально высохло. Состояние было препаскуднейшее, даже там, у дверей «Метрополя», он не чувствовал себя так паршиво.
«Теперь, Ростик, ты будешь всегда испытывать нечто подобное, увидев человека в серой форме. Приготовься к этому».
