Клайв Баркер - Искусство
Рар Уту уже почти растворилась, но, растекаясь по асфальту там, где минутой раньше исчез Хахе, она продолжала спрашивать:
— Что будет дальше?
— Верни ее! — закричал Йе.
— Я же сказал тебе: поздно, — ответил Будденбаум — Кроме того, мне кажется, она и сама не захочет возвращаться.
Рар Уту засмеялась.
— Что дальше? — повторяла она, а ее голос и смех растворялись. — Что дальше?
Асфальт у нее под ногами стал мягким, во все стороны побежали разноцветные огоньки.
— Прекрати! — снова крикнул Йе с такой силой, что тело Теслы перестало ее слушаться. Ноги стали ватные, моче вой пузырь опорожнился, и она, не чувствуя под собой земли, шагнула от Йе к Будденбауму.
— Не подходи! — зарычал Будденбаум и попятился, загораживая собой пятачок раскаленной земли, где исчезала Рар Уту. — Искусство мое!
— Искусство? — переспросил Йе, как будто до него только что дошел смысл подстроенной ловушки. — Никогда, Будденбаум, — сказал он, очень четко выговаривая каждый слог, — никогда ты его не получишь!
Звука ею режущего голоса измученный рассудок Теслы не вынес. В голове у нее будто что-то замкнуло: глаза закатились, язык вывалился изо рта Как только она погрузилась во тьму, сияющая земля разверзлась…
И она увидела крест. В бесконечно долгий момент умирания она с тоской вспомнила, как некогда разгадала загадку: четыре пути, обозначенные на кресте. Один ведет в мир грез, другой — в мир реальности, третий — к животным и четвертый — к богам. А посередине, в самом центре креста, где начинались и заканчивались все пути, где они сходились и разделялись, скрывалась главная загадка — загадка жизни человеческой. Эта тайна не имела отношения к плоти. И к страданиям души на кресте, и к тому, как дух одержал победу над страданием. Загадка заключалась в том, что живые грезы ума, сотворившие дух, душу и плоть, живут радостью.
Когда она вспомнила открывшееся ей знание, время между тем мгновением и этим — годы, потраченные в путешествиях по «Америкам», — сложилось в единый миг и исчезло. Она снова видела зияющую пустоту под Паломо-Гроувом и падала туда, умирая. Глаза закрывались, сердце останавливалось.
Где-то далеко у нее над головой закричал Йе, и она поняла, что сила, захватившая их, теперь добралась и до него.
Она хотела сказать ему, чтобы он не боялся. Что сейчас он попадет туда, где живет будущее; время вне времени, когда все разорванные вещи воссоединяются. Но у нее не было языка. Не было легких. Не было ничего.
Все кончилось.
2
В тот самый момент, когда Тесла шагнула навстречу свету, Гарри, Рауль и Мэв О'Коннел приближались к перекрестку. Им оставалось пройти не меньше сотни ярдов, но свет, сиявший из-под земли, был столь ярким, что Гарри разглядел лицо Теслы до последней черточки. Она была мертва или умирала, но выглядела до странности удовлетворенной.
Там, где Тесла упала, земля вдруг перестала быть твердой. Земля расступилась и поглотила ее, будто сияющая могила.
— Господи, — выдохнул Гарри. — Господи Иисусе Христе…
Он ускорил шаг и почти бегом направился к перекрестку, где били струи света.
Вдруг позади него закричала Мэв.
— Я знаю этого человека! — голосила она — Это Будденбаум! Бог мой, это же Будденбаум! Тот самый ублюдок, с кого все началось.
Она вырвалась из-под опеки Рауля и заковыляла вслед за Д'Амуром.
— Будь так любезен, останови ее! — крикнул Кокер на ухо Раулю.
Рауль был слишком потрясен гибелью Теслы и не ответил. Кокер кричал, пока Рауль не ответил ему:
— Я думал, ты ушел.
— Нет, что ты, — ответил Кокер. — Я всего лишь говорю тише, чем она. Но теперь, друг мой, умоляю, не дай ей вновь исчезнуть из моей жизни. Я хочу в последний раз сказать ей, что люблю ее.
Рауль проглотил слезы. Он уже потерял многих, но эта потеря была невыносима Теслу не убили ни пуля, ни Киссун, ни наркотики, которых хватило бы, чтобы отправить на тот свет лошадь. Но теперь она умерла.
— Прошу тебя, — настаивал Кокер, — иди за Мэв.
— Я сделаю что смогу, — сказал Рауль и последовал за старухой. Та, несмотря на свою дряхлость, почти доковыляла до перекрестка. — Подождите минуточку! — крикнул Рауль, хватая ее за руку. — Кое-кто хочет с вами поговорить!
Мэв ворчливо ответила:
— А я хочу поговорить с ним! — Она кив1гула на Будденбаума — Вон с тем.
— Послушайте, — Рауль взял ее за руку осторожно, но достаточно крепко, — мы с вами встретились не случайно. Кое-кто привел нас к вам. И он сейчас здесь, рядом с нами.
— Спятил ты, что ли? — спросила Мэв, оглянувшись.
— Вы его не видите, потому что он мертвый.
— Плевала я на мертвых, — фыркнула Мэв. — Мне нужен живой. ЭЙ, Будденбаум! — завопила она.
Теперь заговорил Эрвин.
— Скажи ей, кто ты, — призвал он Кокера.
— Я хотел дождаться случая, — отозвался тот.
— Я всю жизнь дожидался случая, — сказал Эрвин. — И вот что вышло.
С этими словами он оттолкнул товарища и сам крикнул в ухо Рауля:
— Скажи ей, что это Кокер! Ну давай! Скажи!
— Кокер? — переспросил Рауль вслух. Мэв О'Коннел замерла на месте.
— Что ты сказал? — пробормотала она.
— Его зовут Кокер, — ответил Рауль.
— Я ее муж, — подсказал Кокер.
— Он ваш…
— Я знаю, кто он, — перебила она, а потом, задохнувшись, переспросила: — Кокер? Мой Кокер? Это не сон?
— Это правда, — кивнул Рауль.
По щекам ее полились слезы. Она повторяла:
— Кокер… Мой Кокер… Мои дорогой, любимый Кокер-Гарри слышал, как заплакала Мэв. Он оглянулся и увидел, что она запрокинула голову, будто муж осыпал ее дождем поцелуев, а она в них купалась. Когда он снова посмотрел на перекресток, Будденбаум стоял на коленях в том месте, где только что исчезла Тесла, и бил кулаками по затвердевавшему на глазах асфальту. Казалось, его вот-вот хватит удар — на лице его смешались пот, слюни и слезы.
— Не смей, стерва! — вопил он на всю улицу. — Я тебе его не отдам!
Энергия продолжала исходить из земли мелкими петля ми и спиралями, и Оуэн находился в самом ее центре. Руки он разбил в кровь; он хватал ими светлые лучи, кружившие вокруг, но в кулаке каждый раз оставалась пустота. Ярости и отчаянию Будденбаума не было предела. Он вертелся на месте, не переставая вопить:
— Этого не может быть! Нет! Не может быть! Гарри услышал, как Мэв у него за спиной произнесла:
— Видишь, Кокер? Перекресток?
— Он видит, — сказал Рауль.
— Там я и зарыла медальон, — продолжала Мэв. — Кокер знает об этом?
