Сергей Кириенко - Гулы
Комиссар нажал на тормоз.
С грохотом развалив вторую машину, тягач оказался перед серебристым седаном, в котором замерло несколько гулов. Прежде чем адские твари успели выскочить из него, тягач налетел на машину, сминая и превращая ее в груду железа. На мгновение скрежет металла достиг чудовищной силы, комиссар вывернул руль. Через пару секунд, раздавив седан с гулами, тягач замер у правого конца комиссариата, в тот же миг рядом с ним остановилась «альфетта».
В следующее мгновение Борзо выскочил из машины. На то, чтобы преодолеть пару метров, ему понадобилась секунда. Распахнув дверь «альфетты», он упал на сиденье. Гольди увидел его окровавленный лоб и вдавил педаль газа, заставляя взвизгнуть колеса.
Через пару секунд он бросил взгляд в зеркало: в искореженном месиве, которое устроил тягач, не было видно движения, находившиеся на противоположной стороне площади гулы бежали к ним, но были еще далеко. Комиссар перевел взгляд на площадь — до южной аллеи оставалось не больше полуста метров — и подумал, что, возможно, у них еще есть шанс уйти…
С яростным воем «альфетта» пролетела по площади, и внезапно уже приготовившийся повернуть Гольди увидел то, что заставило его ощутить страх: багровые сполохи отразились впереди от металла. Резко нагнувшись, комиссар различил засевшую на аллее фигуру — невысокий гул целился в них из гранатомета. В следующее мгновение темноту впереди взорвала яркая вспышка. Гольди понял, что это конец, и все-таки вывернул руль в надежде уйти, однако шансов уйти у них уже не было, — через миг раскаленный снаряд врезался под капот «альфетты» и с оглушительным грохотом подбросил ее.
Вцепившись в сиденье, Гольди напрягся. После оглушительного удара наступила странная тишина. Он увидел, как небо и земля поменялись местами — перед глазами промелькнули здания ратуши и центрального банка, машина сделала сальто и приземлилась на крышу. Снова грохнул металл, лобовое стекло влетело в салон, а сама «альфетта» превратилась в груду железа, с грохотом прыгающую по площади. Комиссар еще успел разглядеть, как земля снова оказалась вверху, а затем в затылок врезался «молот», и в глазах потемнело…
Прыгнув в темноту с вала, Андрей, успел пролететь пару метров, когда сзади раздался оглушительный грохот, — вокруг все моментально стало багровым, над головой с ревом пронесся огонь. На мгновение жар пламени стал нестерпимым, в сознании полыхнуло: «Это конец!» Андрей инстинктивно обхватил голову и покатился по склону, чувствуя, как на него сыплются горящие комья, а адское пламя гудит возле лица…
Он приземлился у подножия вала, секунду слышал гудение, а потом ощутил, как жар внезапно отхлынул. Тогда он рискнул убрать руки: кругом было светло, словно днем, он лежал на траве, а вокруг него горела земля, несколько комьев полыхало на его теле. Быстро вскочив на колени, Андрей принялся стряхивать с себя горящую землю. Ему удалось это сделать, и он ощутил жар в ногах. Андрей бросил взгляд вниз и увидел, что полыхают ботинки. Он понял, что потушить их не сможет: обувь пропиталась горючим, и принялся судорожно освобождаться от них… Когда ему удалось сбросить ботинки, он еще раз оглядел себя, но больше огня не увидел. Тогда он повернул голову и осмотрелся вокруг.
Верхушки кустов, окружающих кладбище, полыхали огнем — полоса пламени протягивалась метров на сорок в глубину зарослей, от кустов жимолости раздавался оглушительный треск, в воздухе висел запах смолы. Мгновение Андрей смотрел на огонь, затем повернул голову к валу — вершина последнего выделялась на фоне желтого неба. На долю секунды в голове промелькнуло, что за этим валом начинается преисподняя, и ему даже почудилось, что он чувствует жар, пробивающийся сквозь метры земли.
Внезапно он вспомнил о гуле. Перед тем, как взорвалась цистерна, тот находился в десяти метрах от вала. Что стало с ним?.. Какую-то секунду он думал, а после решил, что шансов спастись у того не было — наверняка он сгорел.
Наконец он опять повернулся к кустам и попытался подняться. Ему удалось это сделать, через мгновение он ощутил ступнями нагретую землю, машинально поднял правую руку и неожиданно замер: наушников на голове не было. Тогда он опять обернулся и осмотрел усыпанный горящими комьями склон.
Разбитые на части наушники лежали на высоте двух метров, у торчащей из склона плиты. Какой-то миг Андрей оставался на месте, перед тем как решить, что теперь единственный способ сообщить о себе Аз Гохару — быстрее добраться до Паолы. Отвернувшись от вала, он сделал шаг вдоль кустов, но внезапно почувствовал острую боль. Андрей тут же вспомнил, как неудачно подвернул ногу, когда бежал к валу, но лишь упрямо сжал зубы и, прихрамывая, двинулся вдоль горящего склона.
Пройдя метров тридцать, он оказался у места, где кусты жимолости сменялись черемухой — верхушки деревьев горели, но высота у них была больше, и под ними можно было пройти. Не долго раздумывая, Андрей стянул с тела рубаху и, прикрыв ею голову, ступил под деревья…
* * *
Голова напоминала треснувший колокол: в затылке пульсировало, по подбородку что-то текло, дышать было трудно.
Медленно открыв глаза, Гольди увидел над собой черное небо — внизу оно имело багровый оттенок. Он повернул голову вправо и заметил машину — искореженная «альфетта» лежала на крыше. Бампер ее напоминал кровавую розу: капот был развален, вытекшее из двигателя масло горело красноватым огнем. Асфальтовая дорожка полыхала, вдоль нее виднелись стеклянное крошево и вылетевшие из машины детали. Какой-то миг он лежал неподвижно, не понимая, что здесь случилось, а потом все вдруг встало на место: он вспомнил крик Борзо и грохот удара. Им не удалось уйти с этой площади — гулы остановили их. Гулы?
Мысль эта полыхнула в сознании, заставив ощутить холод в спине. Комиссар повернул голову влево, одновременно пытаясь подняться. Ребра обожгло каленым огнем, и в тот же миг он увидел их — адские твари бежали к нему от фонтана. Сейчас до них было около тридцати метров, из чего следовало, что потерял он сознание всего лишь на миг. Комиссар повернул голову вправо и увидел еще нескольких гулов, бегущих к нему от машин.
Он понял, что это конец — никаких шансов уйти отсюда у него уже не было. Он почувствовал горечь отчаяния и метнул взгляд на север: тягач замер перед крыльцом комиссариата, возле него горела изуродованная легковушка. На мгновение чувство отчаяния заглушилось мыслью о том, что все оказалось напрасно: они смогли провести тягач в самое логово гулов, но не смогли взорвать мину. Скользнув взглядом по гулам, до которых оставалось все меньше, Гольди обернулся к машине: из проема водительской дверцы торчал автомат. Он машинально подумал, что его пули могут воспламенить вещество, но понял, что не успеет до него дотянуться, и ощутил еще один укол горечи, а затем вдруг услышал: — Пульт…
