Чарльз Де Линт - Призраки в Сети
Затем, подсказал здравый смысл, изо всех сил стараясь успокоить участившееся сердцебиение, что сегодня она посетителей не ждала. Время позднее. И как бы ни был красив этот мужчина, она с ним незнакома, а магазин давно закрылся. Он может оказаться кем угодно. Он может быть опасен, наконец.
Все это, и даже более того, Холли прекрасно понимала. И все же она положила очки на письменный стол, встала и направилась к двери.
— Да? — сказала она через стекло. — Чем могу быть полезна?
Она не расслышала ни слова из того, что он ответил, но и сама не была уверена, что он понял ее вопрос. Они оба скорее читали по губам, чем слушали друг друга. И когда она увидела, что его губы, пожалуй несколько полноватые для мужчины, но не толстые (а ресницы-то, ресницы над огромными глазами!), произносят имя Мэран, она радостно отбросила все подозрения и отперла дверь. Открыв ее ровно настолько, чтобы высунуть голову, она почувствовала сильный запах яблок и корицы. Боже мой, он даже пахнет вкусно!
— Что вы сказали? — переспросила она.
— Я присматриваю за квартирой Мэран, — сказал незнакомец, — пока они с Сирином в отъезде.
— И вы пришли сюда, потому что…
— Вы оставили сообщение на автоответчике. Мне показалось, что у вас расстроенный голос, вот я и пришел узнать, не могу ли чем-нибудь помочь.
Его голос был само совершенство — теплый, густой. Потом она поняла, что, собственно, он сказал. О боже! Значит, он слышал все, что она бормотала про эльфов и что-то страшное, что чуть не вылезло из ее компьютера?
— Вы как? Ничего? — спросил он.
«Вообще-то, я просто уничтожена», — подумала она. Но быстро кивнула.
— То есть уже все в порядке?
— Да… То есть нет. То есть… я хотела сказать… — Она перевела дух. — А откуда вы знаете Мэран?
— Мы с ней что-то вроде дальних родственников.
— Что-то вроде?
— Со стороны ее мужа.
— Значит, вы не настоящий родственник.
— Ну почему — настоящий. Я родственник тетушки Сирина, Джен. Но я действительно не связан кровным родством ни с кем из них. — И он опять улыбнулся ей своей лихой улыбкой. — Скорее, просто принадлежу к их стае.
Холли довольно долго разглядывала его. Если он был в доме у Мэран, значит, рассудила она, ему можно доверять. Воры и серийные убийцы не имеют привычки прослушивать автоответчики своих жертв, не так ли?
Она посторонилась и пропустила его в дверь.
— Почему бы вам не зайти? — предложила она. — По крайней мере, выпьете чашку чая, раз вы проделали такой долгий путь в столь поздний час.
— Спасибо, — поблагодарил он.
Он посмотрел на Сниппет, которая была настороже, но не проявила никаких признаков тревоги, когда незнакомец вошел в дом. Итак, проверку на рассел-терьера он прошел, это уже хорошо. В часы работы магазина Сниппет обычно вела себя как ангел — ни единого звука. Но как только магазин закрывался, она начинала ревниво охранять свою территорию от всякого, кто ей не нравился или кого она просто не узнавала.
— Привет, собака, — поздоровался незнакомец.
Холли с удивлением увидела, что Сниппет виляет хвостом. Еще больше она удивилась, когда взгляд незнакомца остановился на Дике.
— И вам добрый вечер, господин домовой.
Дик несколько нервозно кивнул в ответ.
— Вы его видите? — спросила Холли.
Незнакомец повернулся к ней, приподняв брови:
— А вы разве нет?
— Я-то, конечно, вижу… Просто большинство людей…
Она не договорила и, еще более смутившись, отошла запереть дверь.
— Мы пьем чай с виски, — сказала она, вернувшись.
— Это замечательно, — похвалил незнакомец. — Но, с вашего позволения, чай я не буду, а то потом всю ночь не засну.
Холли улыбнулась.
— Меня зовут Холли, — сказала она и протянула ему руку. — Хотя, полагаю, это вам уже известно из моего сообщения на автоответчике.
— Боррибл[4] Джонс, — сказал он в ответ.
Его рукопожатие оказалось крепким, рука — мозолистой. И то и другое отвлекло внимание Холли от того, что он сказал. Должно быть, она неверно расслышала.
— Простите? Мне очень жаль, но…
— Мне самому жаль, — широко улыбнулся он, — но что теперь поделаешь. Друзья зовут меня Боджо.
— Но…
— Да, понимаю, имечко то еще! Есть несколько теорий его происхождения. Одна из них — что мой отец был поэт, притом настолько не выносил детей, что дал мне имя, которое рифмуется с enfant terrible.[5] Другая — что он был слишком большим поклонником книг Майкла де Ларрабейти.
Холли непонимающе посмотрела на него.
— Вы не знаете? Это автор книг о борриблах. Борриблы — это вымышленные существа, некогда населявшие Лондон. Что-то вроде Питеров Пэнов.
Холли кивнула:
— Да, я слышала.
— Ну разумеется. У вас ведь книжный магазин.
— Выходит, вы не знаете, кто был ваш отец?
— Никогда не встречал этого человека, — ответил Боджо.
— Это очень печально. — У Холли были прекрасные отношения с отцом до тех пор, пока она не выкинула фортель несколько лет назад. — Мне очень жаль.
— Мне тоже. Хотел бы я когда-нибудь узнать, о чем он только думал тогда.
— А ваша мать?..
— Она редко о нем говорила.
Холли не знала, что сказать. Наконец она предложила:
— Позвольте, я налью вам виски.
Ей-то самой не помешал бы сейчас целый стакан.
Всем за столом места не хватило, так что они взяли свои стаканы и поднялись наверх, в квартиру Холли и Дика. Наверху, в жилых комнатах, было ничуть не меньше книг, чем внизу, в магазине, — на полках, в коробках, в стопках на полу. Разница состояла только в том, что эти не предназначались для продажи. Пока, по крайней мере.
Боджо расположился на диване в непринужденной позе, напомнив Холли кота: они очень быстро умеют устраиваться на новом месте. Дик примостился на другом конце дивана, держа чашку обеими руками. Казалось, он греется об нее, а между тем чаю в нее так и не налили. Холли приготовила еще чаю, потом принесла стул из столовой и села. Сниппет, которая хвостом ходила за Холли из комнаты в комнату, пока та готовила чай, устроилась под стулом Холли, свернувшись калачиком. Она не спускала глаз с Боджо.
— Итак, у вас проблемы с эльфами, — сказал Боджо.
Холли покачала головой:
— Были. А вы хорошо знаете эльфов?
— Ну, смотря в каком смысле. Они ведь что-то вроде домовых, правда? Но только скорее злые, чем шаловливые.
Дик понимающе кивнул.
— Все их веселье какое-то подловатое, — сказал он. — Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из них сделал что-нибудь хорошее.
— Иногда они могут быть очень дружелюбными, такими, например, как вы, домовые. По крайней мере там, откуда я родом.
