Павел Комарницкий - Старая сказка
— И что с ним будет?
— А как ты думаешь? — эльф смотрел прямо в глаза.
Иван подумал ещё.
— Я полагал, его взяли, как «языка», или там склонить к сотрудничеству…
Киннор усмехнулся.
— Какое сотрудничество? Да, он сейчас отдаст ряд команд, чтобы свернуть операцию и дезориентировать своих… хозяев, да, он расскажет Кассегри кое-что интересное, ну и что? Неужели за это сохранять ему жизнь? Он умрёт быстро, не беспокойся.
Магистр вздохнул, вставая. Направился в угол, к своим железякам, на ходу обогнув старушку, мирно проспавшую всё представление.
— Если бы все люди, взявшие меч, погибали от него быстро и надёжно, войны на Земле давно бы прекратились. К сожалению, это не так.
* * *— Да, товарищ полковник. Слушаюсь, товарищ полковник. Отбой связи.
Капитан-танкист бросил микрофон всё тому же измазученному парню, вскарабкался на башню танка.
— Хлопцы, слушай мою команду! Тревога оказалась учебной, так что обедаем дома. По коням!
Уже забравшись в башню, капитан проводил взглядом удаляющиеся в небе истребители. Танк взревел, выбросив клубы жирного едкого дыма, и с лязгом взял с места.
* * *Королева Элора аккуратно кушала, ослепительная, как всегда, чистая и свежая, как рассвет. Она успела переодеться в своё роскошное бело-розовое платье, и все остальные эльфы тоже. Они привыкли так жить, эти странные эльфы, и они явно намерены были жить так и дальше, даже если вся эта страна, как один человек, будет спать не снимая грязных сапог и с чавканьем жрать из корыта. Они никому не желают зла, но горе тому, кто захочет причинить зло им, этим существам из старой сказки.
Иван вдруг поймал себя на мысли, что ему жаль расставаться с эльфами. И в то же время его всё сильнее охватывало нетерпение — когда же, наконец?
Эльфы за столом явно переговаривались, то и дело перебрасываясь взглядами, но Иван, разумеется, не слышал их мыслей. Ну и ладно! Значит, дело его не касается.
— Моя королева — внезапно подал голос Киннор — простите, но я полагаю, этот вопрос следует обсудить с Иваном.
— Ну что же — королева отложила вилочку и нож — ты прав, магистр. Дорогой наш Иван Семёнович — королева Элора вдруг засмеялась — безумно дорогой, если учесть, во что ты нам обходишься… В общем, так. Мы тут посовещались, и я решила — негоже оставлять тебя на произвол судьбы, раз уж так вышло. Я предлагаю тебе поселиться в одном месте, где вас с… Машей никто не побеспокоит, во всяком случае, довольно долго. Место хорошее, тихое, озеро, лес, кругом безлюдье — как тебе?
— Где это? — Иван подобрался.
— На выбор: Карелия или Канада, если ты решишься покинуть эту страну. И там, и тут тебя ждёт домик, разные там баньки-сарайки, огородик. Небогато, зато спокойно. Ну? Или тебе дать подумать до завтра?
Все молча смотрели на него, и Иван вдруг заметил, что глаза Тамионы блестят сильнее обычного.
— А что я там делать буду?
Компания за столом разом заулыбалась, будто Иван был маленьким ребёнком, ляпнувшим весёлую и непосредственную детскую глупость.
— Жить, что же ещё. Копать огород, топить печь, ходить в баню, и всё это рука об руку с твоей ненаглядной навкой — Элора засмеялась — Возможно, тебе и удастся отрываться от неё на время отправления естественных надобностей, но делать это надо будет очень, очень быстро.
Улыбка ещё держалась на лице королевы, но прекрасные изумрудные глаза смотрели цепко и печально.
— И пока ты её любишь, лелеешь и холишь с утра до вечера, ничего тебе не грозит. Ну, а если разлюбишь… Жизнь эфемера всё равно есть лишь краткий миг, двум смертям не бывать, одной не миновать — я ничего не забыла?
* * *— Будет сделано, Ваше Величество — старшина Степан Васильевич Довгань даже откозырял — Завтра после обеда пригоним грузовик, аккуратно погрузим и доставим, не беспокойтесь. Разрешите ещё…
— Что ещё, Степан Васильевич? Вы получили новое назначение?
Старшина закашлялся.
— Так что даже два. Меня и в начальники горотдела милиции тянут, и в НКВД — у них же кадры все погорели, а новых с Москвы да и с области нагнать не так скоро… Чего мне делать-то?
Королева Элора была ослепительна, как всегда, но Иван уже различал тонкие оттенки выражений лиц эльфов, и он видел — королева устала, и даже ночь не освежила её. Впрочем, такая ночь…
— Дорогой Степан Васильевич, мне всё равно. Был Василий Степаныч, будет Степан Васильевич — велика ли разница? Но я не советовала бы вам идти в органы НКВД. В милиции вы по крайней мере будете в основном ловить настоящих преступников, а там вас заставят сажать ни в чём не повинных людей — старшина протестующе затряс головой — Заставят, заставят, не сомневайтесь.
Когда старшина откланялся и покинул зал, вновь сиявший позолотой и мрамором, королева обернулась к Ивану.
— Ну, Иван Семёнович, теперь о тебе. Наше обоюдоприятное знакомство подходит к концу. Сейчас у нас всех тут остались кое-какие дела… Так что ты решил? Учти, в Канаде нет НКВД, и жить там тебе будет проще. И русские там есть, эмигранты, и английский язык тебе выучить не так уж сложно, ты не тупой. О документах для тебя и твоей… Маши позаботился господин магистр, да и место такое глухое, что их и не спросят. Лес, озеро, горы… Ну?
Иван помолчал.
— Не стану я покидать свою Родину, Ваше Величество. Вот вы, эльфы, все стремитесь в этот свой Ореол…
— Так то мы. И потом, Советский Союз — не Ореол.
Иван вздохнул.
— Кому как. Мне так много лучше.
Элора рассмеялась так звонко, аж слегка закинула голову — Иван захлопал глазами.
— Решено. Значит, Карелия. Ну что же. Сегодня тебе придётся потерпеть последнюю ночь, уж пожалуйста… Впрочем, Тамиона поможет тебе. Уж не знаю, чего она к тебе так прониклась? Верно подмечено — от ненависти до любви один шаг… И наоборот.
Королева внезапно стала очень серьёзной.
— А завтра на рассвете ты получишь то, что хотел — свою Машу. Ты рад?
Иван твёрдо глянул в огромные изумрудные глаза, глядящие прямо в душу.
— Да.
Глаза наполнились мягким теплом, сквозь который уже пробивался смех.
— А я-то как рада, бесценный ты наш Иван Семёнович. Каждую ночь этот кошмар, а когда всё же заснёшь под утро — товарищ старший сержант мигом учудит чего-нибудь этакое, чтобы явиться затем с букетом свежих извинений и этим восхитительным «я больше не буду»!
Иван смущённо глядел в пол.
— Не сердитесь на меня, Ваше Величество.
— Да я и не сержусь, Ваня — Элора вздохнула — и знаешь, что я тебе скажу: мне будет не хватать твоей уморительной рожицы.
