Брэм Стокер - Талисман мумии
Он говорил с большим достоинством, и с каждой минутой у нас с доктором Винчестером росло уважение к нему. Мы поняли, что он ещё не все сказал, поэтому ждали в тишине, пока он не продолжил:
– Я сказал достаточно много, хотя хорошо знаю, что даже такой лёгкий намёк, который вы можете найти в моих словах, мог бы провалить всю его работу. Но я уверен, что вы оба хотите ему помочь, ему и его дочери, – добавил он, глядя мне прямо между глаз, – хотите сделать все, что в ваших силах, честно и бескорыстно. Он лежит неподвижно, и это настолько таинственно, что я не могу не думать, что это в какой-то мере результат его собственной работы. Нам всем теперь ясно, что он чего-то не рассчитал. Бог знает! Мне хотелось бы сделать все, что смогу, использовать все мои знания. Я прибыл в Англию, воодушевлённый мыслью, что выполнил поручение, которое он мне доверил. Я раздобыл то, что он называл последними предметами, которые ему надо было разыскать, и я был уверен, что теперь он сможет начать тот эксперимент, на который он мне часто намекал. Это просто ужасно, что именно сейчас с ним стряслась такая беда. Доктор Винчестер, вы врач, и если ваше лицо выражает то, что вы есть на самом деле, то вы умный и смелый врач. Нет ли способа, при помощи которого вы могли бы вывести этого человека из этого неестественного ступора?
После паузы доктор заговорил медленно и осторожно:
– Насколько мне известно, общепринятых средств для этого не существует. Вероятно, могут существовать средства необычные. Но бессмысленно пытаться их найти, если не будет соблюдено одно условие.
– Какое?
– Знание. Я не имею ни малейшего представления о Египте, о его языке, письменности, истории, тайнах, медицине, ядах, оккультных силах – обо всем, что составляет тайну этой таинственной земли. Эта болезнь, или это состояние, или назовите как угодно то, от чего страдает мистер Трелони, каким-то образом связаны с Египтом. Я сразу же это заподозрил, но потом моё подозрение переросло в уверенность, хотя и бездоказательную. То, что вы рассказали, подтверждает моё предположение и заставляет сделать вывод, что доказательство надо найти. Я думаю, вы не вполне осведомлены о том, что происходило в этом доме, начиная с ночи, когда произошло нападение – когда нашли тело мистера Трелони. Теперь я считаю, что нам следует вам довериться. Если мистер Росс не станет возражать, я попрошу его все вам рассказать. Он лучше меня умеет излагать факты. Он умеет говорить кратко и сделает самый краткий пересказ того, что он видел своими глазами и слышал от свидетелей, которых он опросил, не сходя с места, – участников или зрителей того, что произошло. Когда вы узнаете все, то, полагаю, вам придётся решать, каким образом вы сможете лучше помочь мистеру Трелони в осуществлении его целей – продолжая хранить молчание или заговорив.
Кивком я выразил своё одобрение. Мистер Корбек, вскочив по своей импульсивной манере, протянул руку каждому из нас.
– Договорились! – сказал он. – Вы оказываете мне честь, доверяясь мне; и я в свою очередь обещаю, что если сочту, что сам мистер Трелони пожелал бы, чтобы я в его интересах заговорил, то я буду говорить совершенно свободно.
Поэтому я ему рассказал, как можно точнее обо всем, что произошло с тех пор, как я проснулся от стука в дверь на улице Джермин. Единственное, что я оставил при себе, – это мои чувства к мисс Трелони, и следующие из этого незначительные детали, а также мои разговоры с сержантом Доу, которые сами по себе носили частный порядок, и в любом случае должны были оставаться приватными. Мистер Корбек слушал, затаив дыхание. Иногда он вскакивал и возбуждённо шагал по комнате, затем внезапно брал себя в руки и снова садился. Иногда он порывался что-то сказать, но сдерживался. Мне кажется, что этот рассказ помог даже мне самому, так как я яснее стал смотреть на вещи. Происшествия большие и маленькие, в соответствии с их отношением к этому делу, расположились в определённом порядке. Рассказ стал последовательным, если не считать того, что причина происшедшего нам была неизвестна и казалась ещё более таинственной, чем раньше. Но отдельные факты, сомнения, подозрения, предположения превратились в одно убедительное целое, и в этом было достоинство всего рассказа, собранного из отдельных событий.
Мистер Корбек не стал заниматься выяснением деталей его не смущали условности, он заговорил твёрдо и решительно, как настоящий мужчина:
– Это меняет дело. Сейчас действует некая сила, требующая особого обращения. Если мы будем блуждать в потёмках, то начнём путаться друг у друга под ногами, и, мешая друг другу, потеряем то направление, в котором мог бы двигаться каждый из нас, в поисках рационального зёрна. Мне кажется, первое, что нам необходимо сделать, – это вывести мистера Трелони из неестественного сна. То, что его можно разбудить, очевидно, судя по тому, как выздоровела сиделка, хотя никому неизвестно, какой дополнительный вред ему мог быть причинен за то время, что он жил в этой комнате. Нам, однако, придётся идти на риск. Он все же там жил, и каким бы ни было воздействие, оно сейчас проявляется; и завтра, вероятно, перед нами встанет задача, которая потребует всех наших сил. Вы, доктор, хотите спать; полагаю, что утром у вас, есть дела. Что же касается вас, мистер Росс, то, как я понимаю, что вам сегодня ночью надо дежурить в комнате больного. Я дам вам книгу, которая поможет провести время. Пойду и поищу её в библиотеке. Я знаю, где она находилась, когда я был здесь в прошлый раз, и не думаю, что мистер Трелони её брал. Он уже давным-давно знает все, что в ней написано, что касалось или касается его интересов. Но вам необходимо или, по крайней мере, полезно понять некоторые вещи, о которых я сообщу позже. Вы сможете рассказать доктору Винчестеру обо всем, что могло бы ему помочь. Потому что, как я понимаю, наша работа скоро даст плоды. Каждый из нас будет заниматься отдельной областью, и у каждого из нас на выполнение своей задачи потребуется время и сообразительность. Вам необязательно читать всю книгу. Только то, что вас заинтересует, с точки зрения нашей проблемы, конечно, так как книга вся очень интересна – это описание путешествия по стране, когда она была совершенно неизвестна. Прочтите предисловие и две-три главы, которые я вам помечу.
Он тепло пожал руку доктору Винчестеру, который встал, чтобы уйти, и направился в библиотеку.
Пока он искал книгу, я сидел в одиночестве и думал. Мир вокруг меня представлялся безгранично большим. Единственный островок, который меня интересовал, казался крошечным светлым пятном среди огромного пространства. Вокруг него были тьма и неведомые опасности, надвигающиеся со всех сторон. А центральная фигура нашего маленького оазиса была милой и красивой. Её можно было любить; ради неё можно было работать, и за неё можно было и умереть…!
