Юрий Кургузов - Кольцо Изокарона
Я взревел как медведь:
— Что?! Тот урод — Ян?.. — И осекся. — Но… но послушайте, этого не может быть! Я же представлял себе его совсем другим!
Ночной гость прищурился:
— А он, сударь, и был еще недавно совсем другим — до встречи со Зверем. — Помолчал и добавил: — Рискну предположить, что коль уж вы так хорошо осведомлены обо всех наших делах, то и меня, наверное, представляли себе другим.
Я вздрогнул.
— Как! Я знаю и вас?
Он опять почти улыбнулся:
— Не исключено, что знаете. Только в несколько ином… качестве. Но увы — тут уже ничего сделать нельзя… Хотя, впрочем, нет, кое-что можно.
— То есть? — осторожно проговорил я.
Он встал.
— Об этом пока рано. Скажу лишь одно: не очень сильно удивляйтесь, сударь, если по окончании всего этого дела я, возможно, попрошу вас кое о чем.
Спина моя вдруг почему-то покрылась мурашками.
— А о чем?..
Его тонкие губы дрогнули:
— Всему свое время, сейчас же мне пора. До свиданья.
— Подождите! — Я тоже вскочил. — Что значит — пора! А я? Я останусь один, здесь, в лесу?!
— Но вы же собирались ночевать один, здесь, в лесу, до того, как я появился?
— Да ведь я не знал тогда, что меня, оказывается, уже используют как наживку на этого вашего Зверя! А вдруг он прямо сейчас и заявится?
Странный человек снова покачал головой:
— "Прямо сейчас" не заявится. Он далеко — все еще зализывает раны после встречи с Яном.
— Ну, спасибо, конечно… — растерянно пробормотал я. — Однако что мне делать дальше? Да хотя бы даже утром?
Он "утешил":
— "Утро вечера мудренее", сударь, не нами придумано. Так что постарайтесь сейчас просто уснуть. — И бесшумно, как тень, шагнул к кустам.
— О господи!.. — в сердцах воскликнул я.
Он резко остановился.
— А вот от подобных слов, — еле слышно проговорил он с мучительной гримасой на бледном, точно гипсовая маска, лице, — я бы вас очень просил в моем присутствии воздерживаться. — И добавил: — Так мы гораздо быстрее придем хотя бы к некоторому взаимопониманию, сударь…
И — исчез в кустах, а я, разинув рот, все еще продолжал стоять и как дурак вглядываться в поглотившую черного человека черную ночь.
Глава XVI
— … Вставайте! — раздался громкий голос над ухом, и кто-то бесцеремонно потряс меня за плечо. Выходит, несмотря на все волнения, я таки уснул.
Приоткрыл глаза и увидел, что солнце уже высоко, а рядом сидит на корточках тот, кого накануне я мысленно окрестил одноглазым бандитом, но появление которого было для меня сейчас приятней и радостней всего на свете.
— О, это вы!..
Привстав на локтях, я постепенно придал затекшему и онемевшему за несколько часов сна на голой земле телу более или менее вертикальное положение. Меня просто распирало от желания выговориться, как-то объясниться, отвести, что ли, душу. Я снова открыл было рот, однако…
— Слушайте, давайте отложим все разговоры на потом, сударь, — озабоченно пробормотал Ян и тревожно огляделся по сторонам.
— Но…
— Молчите! — Он приложил палец к губам. — Отсюда нужно уходить, и скорее.
Ян встал, все так же настороженно оглядываясь.
— Это весь ваш багаж? — Он подхватил с земли чемодан и быстро углубился в чащу.
Шагов через сто перед нами открылась небольшая поляна, на краю которой, привязанные к кустам, щипали траву две лошади. Одну я узнал — именно на ней я совершил вчера утром побег из Каменной Пустоши. Вторая лошадь была мне еще не знакома.
Ян отвязал поводья:
— Садитесь, чего ждете!
Я повиновался, и уже через несколько секунд, уклоняясь от веток и сучьев, мы потрусили по лесной тропинке: Ян впереди, я, естественно, сзади.
Направление маршрута не отличалось оригинальностью: в конечном итоге мы снова очутились в Каменной Пустоши. Только проехали на этот раз к ней не известной мне проселочной дорогой, а напрямик через лес — какими-то оврагами, балками и ведомыми, наверное, одному только Яну звериными тропами.
Он спрыгнул на землю, я — тоже, и мы привязали лошадей к деревьям. Я уже в каком-то смысле более или менее покорно принял правила всей этой такой невероятной и в то же время такой реальной и опасной игры и, не говоря ни слова, направился к люку в подземелье.
Однако Ян остановил меня:
— Погодите, сударь. Сейчас вы увидитесь с одним человеком. Человеком… м-м-м… несколько необычным, а потому мне хотелось бы подготовить вас к встрече с ним и заодно…
— Хорошо, — перебил я. — Но скажите: вы действительно тот самый Ян, о котором я читал в рукописи, про какую мы говорили вчера?
Он немного помолчал, потом словно нехотя кивнул:
— Увы, тот самый.
Я почувствовал себя обиженным.
— Но почему же тогда не открылись?
Он улыбнулся:
— Ну, во-первых, я не считаю себя столь важной птицей, чтобы ни с того ни сего громогласно провозглашать: я это, сударь, я! А во-вторых… — Улыбка исчезла. — А во-вторых, — только уж не обижайтесь, — но и вас надо было проверить. Нет-нет, я поверил всему, что вы рассказали, — не поверить невозможно, такое посторонний просто не выдумает, — да и к тому же кольцо… Но понимаете, все-таки сначала нужно было навести дополнительные справки, убедиться в том, что вы человек, на которого можно полностью положиться.
Ей-богу, я был здорово озадачен:
— Неужели за истекшие сутки получили на мой счет какие-то рекомендации?!
Он опять улыбнулся:
— Да вроде того.
Я только присвистнул.
— М-да-а… И от кого, конечно, секрет?
Еще раз улыбка:
— Конечно.
С минуту я переваривал услышанное. А когда переварил, холодно спросил:
— Ну и? Со мной можно иметь дело?
Он кивнул:
— Можно. Только нас предупредили, что за вами нужен глаз да глаз.
— Намек на мою беспомощность? — вспыхнул я.
Ян успокоил:
— Нет-нет, скорее — горячность.
Я насупился:
— Да уж, чего-чего, а храбрости мне не занимать. Ну хорошо, будем считать, с этим пунктом покончено. Я могу продолжать?
Он пожал плечами:
— Конечно, но только, пожалуйста, побыстрее. Через пять минут мы должны спуститься вниз.
— Спустимся, — заверил я. — Главное, скажите вот что: ночью в лесу ко мне подходил один… В общем, некто, который назвался вашим другом.
— Как он выглядел? — насторожился Ян.
Я описал облик своего странного ночного гостя, и Ян хмуро проговорил:
— Все верно, сударь. Ему можете доверять.
— Да, но… Понимаете, меня поразило в нем очень многое, и…
— Простите, — резко оборвал меня Ян, — но на эту тему я говорить не буду.
