Стивен Кинг - Мобильник
— Где вы? — прошептал он. — Некоторые ушли на север и запад, те, кто остался в здравом уме. Но остальные, куда вы подевались?
С улицы ему не ответили. Черт, может, Том был прав, и мобильники отдали им команду рехнуться в три часа дня и умереть в восемь. Но такой расклад слишком хорош, чтобы быть правдой. С другой стороны, он помнил, что точно так же высказывался и о перезаписываемых компакт-дисках.
Молчание окутывало улицу перед ним. Молчание окутывало дом за его спиной. Спустя какое-то время Клай вытянулся на кушетке, позволил глазам закрыться. Подумал, что лишь подремлет, сомневался, что сможет заснуть. Однако смог, и на этот раз ему ничего не снилось. Однажды, перед самым рассветом, дворняга подошла к крыльцу по дорожке на лужайке, посмотрела на него, похрапывающего, завернувшегося в одеяло, и проследовала дальше. Псина никуда не торопилась. В это утро пищи в Молдене хватало, да и в последующие дни она могла не беспокоиться о еде.
12
— Клай. Просыпайся.
Его трясла рука. Клай открыл глаза и увидел Тома, в синих джинсах и серой рубашке. Крыльцо заливал блеклый свет. Клай посмотрел на часы, перекидывая ноги через край кушетки. Двадцать минут седьмого.
— Ты должен это увидеть. — На бледном лице Тома отражалась тревога, с обеих сторон усов появилась щетина. Подол рубашки с одной стороны торчал из джинсов, волосы на затылке стояли дыбом.
Клай посмотрел на Салем-стрит, увидел собаку, которая, держа что-то во рту, трусила мимо двух брошенных автомобилей в полуквартале к западу от дома Тома. Больше никакого шевеления на улице не замечалось. В воздухе стоял слабый запах дыма, долетавший то ли из Бостона, то ли из Ривера. Может, с обоих пожарищ, но ветер по крайней мере стих. Клай повернулся к Тому.
— Не здесь. — Том по-прежнему говорил шепотом. — Во дворе. Я увидел, когда пошел на кухню, чтобы сварить кофе, прежде чем вспомнил, что кофе больше не будет, по крайней мере на какое-то время. Может, это и ерунда, но… то, что я увидел, мне не понравилось.
— Алиса спит? — Клай полез под одеяло за носками.
— Да, и это хорошо. Оставь и носки, и ботинки, это не обед в «Ритце». Пошли.
Он последовал за Томом, который шел в удобных домашних туфлях, по коридору на кухню. На столе стоял недопитый стакан с ледяным чаем.
— Не могу начинать день без кофеина, знаешь ли, — объяснил Том. — Налил себе стакан чая, если хочешь, налей и себе, он еще холодный, и отодвинул занавеску окна над раковиной, чтобы посмотреть на свой огород. Без всякой на то причины, просто хотел соприкоснуться с окружающим миром. И увидел… впрочем, посмотри сам.
Клай выглянул в окно над раковиной. Увидел аккуратный, маленький, выложенный кирпичом внутренний дворик, на котором стоял газовый гриль. За ним начинался собственно двор — наполовину зеленая лужайка, наполовину огород. Огораживал двор высокий забор с калиткой. Засов, который ее запирал, вышибли, и теперь он висел под углом, словно сломанная кисть. Клай подумал, что Том мог бы сварить кофе на газовом гриле, если бы не мужчина, который сидел в его огороде рядом с вроде бы декоративной тачкой, ел мякоть расколотой тыквы и выплевывал косточки. На нем был комбинезон механика и засаленная кепка с выцветшей буквой «Б». На левом нагрудном кармане комбинезона красные, тоже выцветшие буквы складывались в слово «ДЖОРДЖ». Клай слышал чавкающие звуки, раздающиеся всякий раз, когда лицо мужчины ныряло в тыкву.
— Твою мать, — прошептал Клай. — Это один из них.
— Да. А где один, там и много.
— Он вышиб засов, чтобы войти?
— Разумеется, вышиб. Я не видел, как он это сделал, но вчера, когда я уходил, калитка была заперта, можешь мне поверить. У меня не самые хорошие отношения со Скоттони, который живет по другую сторону забора. Он терпеть не может «таких, как я», о чем не раз мне говорил. — Том помолчал, а потом продолжил еще более тихим голосом. Он и раньше-то говорил шепотом, так что теперь Клаю пришлось наклониться к нему, чтобы разобрать слова: — И знаешь, что самое жуткое? Я знаком с этим парнем. Он работает на автозаправочной станции «Тексако», которую держит Сонни. В центре города. Единственная автозаправочная станция в Молдене, где все еще ремонтируют автомобили. Или ремонтировали. Однажды он менял мне шланг радиатора. Рассказывал, как он и его брат в прошлом году ездили на стадион «Янки» в Нью-Йорк, видели, как Курт Шиллинг[58] бьет «Большую команду»[59]. Казался отличным парнем. А теперь посмотри на него! Сидит на моем огороде и жрет сырую тыкву!
— Что тут происходит, мальчики? — спросила появившаяся на кухне Алиса.
Том повернулся, на его лице отражалась тревога.
— Тебе не захочется на это смотреть.
— Как раз наоборот, — возразил Клай. — Она должна это увидеть.
Он улыбался, глядя на Алису, и улыбка эта особых усилий не потребовала. На пижаме, которой снабдил ее Том, монограмма отсутствовала, но она была синей, как он себе и представлял, и девушка выглядела в ней очень милой, с босыми ногами, штанинами, закатанными до голени, и растрепанными после сна волосами. Несмотря на кошмары, отдохнула она, если судить по внешнему виду, лучше Тома. Клай мог поспорить, что она выглядела более отдохнувшей, чем и он.
— Это не автомобильная авария или что-то в этом роде, — добавил он. — Всего лишь мужчина, жрущий тыкву на огороде Тома.
Она встала между ними, положила руки на край раковины, приподнялась на цыпочки, чтобы выглянуть из окна. Ее рука коснулась руки Клая, и он почувствовал, что ее кожа все еще излучала тепло сна. Смотрела Алиса долго, потом повернулась к Тому.
— Ты говорил, что они покончили с собой. — И Клай не мог понять, то ли она обвиняет Тома в обмане, то ли отчитывает. Наверное, она и сама этого не знает, — подумал он.
— Я же не мог знать этого наверняка, — попытался оправдаться Том.
— Если судить по тому, как ты вчера это говорил, создавалось впечатление, что знал. — Она вновь посмотрела в окно. По крайней мере, подумал Клай, она не запаниковала. Более того, по его разумению, она выглядела на удивление собранной, разве что в слишком большой пижаме чем-то напоминала Чаплина.
— Э-э… мальчики?
— Что? — хором откликнулись они.
— Посмотрите на тачку, рядом с которой он сидит. Посмотрите на колесо.
Клай уже заметил то, о чем она говорила: кусочки кожуры тыквы, ошметки мякоти тыквы, семечки тыквы.
Клай мог только покачать головой.
Старик попытался укусить тыкву, но лишь ткнулся в нее носом. Это могло показаться смешным, если бы не было столь печальным. Очки чуть не слетели, но он успел вернуть их на место. Таким нормальным, естественным движением, что на короткий момент Клай почувствовал: если из них двоих кто-то псих, так это он сам.
