Джеймс Герберт - Тайна Крикли-холла
— Ладно, приятель, — ворчал Гэйб. — Посмотрим, понравится ли тебе провести весь день под открытым небом.
— Папа! — возмутилась Лорен. — Ты не можешь его здесь привязать! А вдруг снова дождь пойдет?
Гэйб, подняв голову, глянул на небо и увидел, что облака снова потемнели, угрожающе клубясь и сгущаясь.
— Посмотрим, — сказал он Лорен. — Постарайся его успокоить, пока я найду привязь.
Он оставил дочь и пса под дубом — Лорен крепко, но в то же время нежно держала Честера, шепча ему в ухо всякую ерунду, — а сам быстро направился к старому сараю, что стоял в стороне от дома. Высоченные кусты, разросшиеся сзади строения, расстелили ветки по его плоской крыше. Дверь сарая по замыслу должна была запираться на висячий замок, но замок отсутствовал, и она распахнулась, громко скрипнув петлями.
Внутри пахло пылью и сыростью. И было сумрачно, потому что единственное окно густо покрывала грязь, делая непроницаемым. Гэйб рассмотрел нечто похожее на основательно изношенные садовые инструменты — грабли, мотыгу, большие ножницы и прочее в этом роде — на стене напротив окна и на полу, и еще там была пара пластиковых мешков, в которых, возможно, хранились удобрения или гербициды (или и то и другое). В глубине, за газонокосилкой, он заметил старый агрегат для стрижки деревьев, прислоненный к стене, правда лезвие на нем отсутствовало. На полке, подвешенной на крюках, стояли банки с керосином и бензином (газолином, как привык говорить Гэйб) и небольшая циркулярная пила, предназначенная, возможно, для обрезки веток и заготовки дров для каминов Крикли-холла. А еще везде была паутина, масса паутины, ее пыльные сети свисали со всех углов и с потолочных балок. Этому сараю требуется хорошая уборка, подумал Гэйб, и, пожалуй, лучше было бы сделать ее самому, нежели просить о том старика Перси, который, без сомнения, слишком привык ко всей этой грязи, чтобы замечать ее. Многие садовники не замечают беспорядка.
Гэйб нашел наконец то, что искал, — моток веревки, висевший на крюке под полкой в дальнем ее конце. Осторожно обойдя газонокосилку, занимавшую центральную часть сарая, Гэйб снял веревку и вынес на свет. Веревка оказалась тонкой и почти черной от покрывавшей ее пыли, но была длинной и достаточно крепкой, чтобы послужить его целям. С усилием закрыв дверь сарая и заперев ее за неимением висячего замка согнутым гвоздем, который нашел тут же на земле, Гэйб вернулся к дубу, где его ждали Лорен и Честер.
Лорен нахмурилась, когда Гэйб обвил один конец веревки вокруг ствола дерева и ловко завязал его.
— Это нехорошо, пап, — жалобно сказала она, крепче прижимая к себе Честера.
— А что нам остается, худышка? — возразил Гэйб, не чувствуя себя уж слишком виноватым. — Если он не хочет идти в дом, то это все, что мы можем сделать. Если мы оставим его без привязи, он снова сбежит. Мы ведь не хотим его потерять, так?
— Но мы не можем оставить его здесь на всю ночь!
Гэйб завязал узел так, чтобы веревка свободно вращалась на стволе дуба. Потом опустился рядом с Честером на колени и пропустил свободный конец веревки под собачий ошейник. Завязывая второй узел, он сказал:
— Он не откажется войти в дом после того, как проведет тут весь день. Слышишь, ты, типчик? — Он похлопал Честера по боку. — Если хочешь оставаться в компании, придется тебе полюбить Крикли-холл.
— Он вымокнет, если пойдет дождь! — Лорен еще крепче вцепилась в Честера.
— Если пойдет дождь, я заберу его в дом, а если будет выть и скулить, отправлю в подвал. Мне и самому это не слишком нравится, Лорен, но у нас нет другого выхода.
Гэйб взял дочь за локоть и заставил встать на ноги. Она еще несколько раз погладила Честера по голове, прежде чем отправиться за отцом к дому. Когда они оба оглянулись, Честер стоял неподвижно, задрав хвост, и наблюдал за ними, как будто ожидая, что хозяева вот-вот вернутся. Гэйб обнял Лорен за плечи и мягко подтолкнул вперед.
— С Честером все будет в порядке. Подожди, увидишь — он сообразит, что жизнь в доме куда приятнее, а в хорошей компании даже намного лучше, чем пребывание под деревом на привязи, в полном одиночестве.
— Но почему Честеру не нравится этот дом, па? — горестным тоном спросила Лорен.
— Ну, полагаю, он бы предпочел свой настоящий дом, как и все мы, — сказал Гэйб. — Незнакомое место заставляет его нервничать. Но он вообще довольно нервная дворняжка, всегда таким был.
Если Лорен и удовлетворил ответ отца, она никак этого не показала. Девочка молча шла рядом с Гэйбом, и на ее лице застыло встревоженное выражение. Гэйб призадумался, не совершил ли он ошибки, притащив семью сюда, в Холлоу-Бэй. Черт побери, далее собаку тошнит от этого местечка. Но Гэйб ведь старался сделать как лучше: годовщина исчезновения Кэма приближалась, и Гэйб не хотел, чтобы все они — и в особенности Эва — встретили ее в том доме, где родился их сын, где он рос и где слишком многое постоянно напоминало о нем.
Отец и дочь вошли в главную дверь Крикли-холла, и Гэйб постучал в окно кухни, когда они проходили мимо него, — Эва сразу обернулась. Они с Келли уже накрывали на стол. Эва кивнула и улыбнулась входящим.
Дверь кухни была открыта, как и предполагал Гэйб. (Пусть это и неразумно, однако что-то внутри Эвы заставляло ее держать незапертой дверь их лондонского дома. Как будто боязнь, что Кэм может вернуться и расстроиться из-за того, что дверь закрыта на ключ.) Отец и дочь вошли внутрь, топая ботинками по толстому коврику, чтобы стряхнуть дождевую воду и грязь. К удивлению Гэйба, Эва все еще улыбалась.
— Вы быстро его нашли, — сказала она, имея в виду их домашнего любимца, привязанного к дереву под окном.
— Да, — согласился Гэйб, снимая свой любимый морской бушлат. — Он побежал наверх, видимо, решил добраться до города.
К еще большему его удивлению, Эва поцеловала в щеку его, а потом и Лорен. Это было чем-то вроде внезапного просветления для жены, внутренне отсутствовавшей так долго. Пораженный, но весьма довольный, Гэйб в некотором замешательстве всмотрелся в лицо Эвы.
— Папуля, а почему ты не привел Честера сюда? — Келли таращилась на отца снизу вверх, держа в пухлой маленькой ручке четыре столовые ложки. Эва, видимо, поднимала дочь, чтобы та могла выглянуть в окно, когда явились Гэйб и Лорен, дабы убедиться, что Честер нашелся.
— Потому что он сказал мне, что хочет немножко подышать свежим воздухом. Он устал сидеть взаперти целыми днями напролет.
— Честер не умеет говорить, папочка.
— Конечно умеет! Ты просто ни разу не оказывалась рядом, когда он говорил что-нибудь.
— Ну уж! — важно произнесла Келли.
