Призраки Гарварда - Серрителла Франческа

– Пойдемте. Прогуляетесь со мной до станции.

Кади решила не упускать возможность. Возможность семенить по пятам профессора по коридорам Научного Центра. Прокоп была как минимум пять футов шесть дюймов ростом и двигалась вперед большими, уверенными шагами.

– Слушаю вас, – произнесла она.

– Я хочу знать, над чем работал Эрик, пока не заболел слишком сильно.

– Ну, – начала Прокоп, – его первоначальное исследование для Бауэра включало в себя получение данных экспериментов с Большого адронного коллайдера, поиск моделей Калуцы – Клейна и интерпретация их свойств с целью извлечения выводов о геометрии скрытого дополнительного измерения, откуда они возникли. – Прокоп глянула на Кади, не сбавляя темпа. – Полагаю, вы не понимаете, что это означает.

– Не особо, но могу уследить за мыслью.

Прокоп вздохнула:

– Тема очень сложная. Разговор не для прогулки к метро.

– На большее вы не согласились.

– Вы не захотели ждать следующей недели. – Прокоп толкнула вращающиеся стеклянные двери, проскальзывая между створками, прежде чем Кади успела ее догнать. – Даже будь у нас время, боюсь, вы бы не поняли.

– Мой старший брат покончил с жизнью, вряд ли это сложнее.

Прокоп остановилась, светлые глаза окинули лицо Кади пристальным взглядом, и ее собственное смягчилось.

– Прошу прощения, я вас расстроила, а именно этого я и не хотела. Я могу рассказать вам о любом абстрактном понятии квантовой физики, но далеко не так хорошо владею спектром эмоций. Я вовсе не хочу доставить вам еще больше боли.

– Нет, я в порядке. – Кади сбавила тон. – Прошу, мне просто нужно краткое содержание того, над чем вы работали. Не беспокойтесь, что расстроите меня, оставьте эмоции в стороне.

– Хорошо. Это я могу.

Они пересекли Ярд, который к выходным обычно затихал, однако погода этим пятничным днем оказалась теплее обычного. Народ расстелил покрывала на траве, одни болтали за едой, другие занимали себя чтением, трио перебрасывало друг другу фрисби, все наслаждались солнечным светом, пронизывающим листву окрашенных огненно-рыжим деревьев. Кади ужасно хотела познать жизнь, которой жили эти студенты, полную новых друзей и беспечных дней. Сама она чувствовала себя частью этой сцены не более чем человек, смотрящий фильм.

Профессор Прокоп тем временем изо всех сил старалась описать еще один чуждый Кади мир:

– Позвольте задать вам быструю систему ориентиров. Существуют определенные вопросы, поставленные нашей вселенной, которые нельзя объяснить стандартной моделью физики элементарных частиц. Классический пример – почему гравитация столь слаба?

– Она слаба?

– Разумеется. Маленький магнит позволит скрепке преодолеть ее силу. Она несоразмерно слабее остальных трех элементарных сил, а именно… – Профессор бросила на Кади типично преподавательский взгляд.

– Вы спрашиваете меня? Понятия не имею.

Прокоп вскинула бровь:

– Вам повезло, что вы не моя студентка. Остальные три силы – это электромагнетизм, сильное ядерное взаимодействие и слабое ядерное взаимодействие. Когда мы рассматриваем несоизмеримую слабость гравитации, возникают фундаментальные вопросы, к примеру, является ли наш мир тем, чем нам кажется? Если коротко, то нет.

К ним вдруг подлетел чей-то футбольный мяч, который Прокоп ловко остановила ногой, даже в лакированных туфлях на низком каблуке.

– Мы познаем наш мир как имеющий три измерения: вперед-назад, вправо-влево и вверх-вниз. Видите? – Профессор продемонстрировала их мячом, даже подняв его на носке в конце. – Мы физиологически не способны воспринять нечто большее. Однако не существует теории, которая диктует существование лишь трех измерений. Вполне логично предположить, что есть и другие.

Быстрый удар с удивительной точностью отправил мяч обратно студентам. Некоторые зааплодировали, однако Прокоп, едва обратив на них внимание, продолжила шагать.

Завороженная Кади силилась следовать логике.

– Измерений больше трех?

– Да, несомненно. Эйнштейн представлял четвертым измерением время, и его теория относительности доказывала, что время и пространство неразрывно связаны, переплетены материей, которой он дал название «пространство-время». Теория струн обуславливает наличие девяти или десяти измерений. Скрытых измерений может быть даже больше, мы еще не знаем.

– Что вы имеете в виду под скрытыми измерениями? Как параллельная вселенная? – даже говоря это, Кади чувствовала себя по-идиотски.

– Параллельные вселенные… мы называем их теориями суперсимметрии, и у них был шанс, однако теперь они в немилости, – как ни в чем не бывало ответила Прокоп. – Текущей гипотезой считается искривленная геометрия, выражаясь термином моего коллеги.

– Как искривленная?

– Скрытые измерения способны быть любого размера и формы. Например, «компактифицированным» – втиснутым в окружность, чей диаметр в сантиметрах равен десяти в минус тридцать третьей степени или одной тысячной миллионной триллионной сантиметра. Или дополнительное измерение, бесконечное и растяжимое. Форма может быть изогнутой, свернутой, как катушка ниток, или внахлест, как кольца змеи.

– Замкнутой на себе? – Кади подумала о голосах, которые как будто исходили из прошлого. – Что может вызвать такое искажение?

– Исказить пространство-время может любая материя или энергия. Вам знакомы термины «темная материя» или «темная энергия»?

Кади содрогнулась и покачала головой; они звучали зловеще.

– Темная энергия – это энергия во вселенной, которую мы не видим, но знаем о ее существовании. Лишь примерно четыре процента вселенной, известной нам, – это поддающаяся наблюдению светлая материя. Остальные девяносто шесть – темная материя и темная энергия.

Невидимые силы.

– Так мы не видим практически ничего из того, что там на самом деле есть?

– Верно.

– Если мы неспособны различать эту материю или другие измерения, то как можем понять, что они существуют?

– Они оставляют следы в нашем трехмерном мире. Мы находим косвенные доказательства существования этих скрытых измерений и оттуда отталкиваемся, сродни тому, как тень дает нам сведения о размере и форме объекта или эхо подсказывает направление и расстояние звука. Я учу студентов воспринимать процесс как исследование места преступления, где можно собрать отпечатки, которые измерения оставляют в нашем мире. Это и исследовал проект вашего брата: изучение этих частиц, которые перемещаются в скрытых измерениях, но все же оставляют следы в нашем признанном трехмерном мире.

– Он пытался найти доказательства других измерений?

– Да, однако доказательства для физика – это нечто совсем отличное, чем для математика или детектива. Многие феномены, которые мы рассматриваем, трудно или невозможно измерить. Найти тот самый ответ тяжело, поэтому мы ищем наилучший. Вселенная всегда будет хранить тайны.

Они покинули Ярд и остановились у светофора, чтобы пересечь Масс-авеню. Теперь, вне теней вязов, Кади увидела, что выражение лица профессора Прокоп наконец расслабилось.

– Эрик был чудесным, – продолжала та. – Столько страсти. Он не боялся браться за большие идеи. Прочие студенты хотят браться лишь за те задачи, к которым заведомо сумеют найти решение. Их работа – средство достижения цели, вернее, отличной оценки. Ваш брат был иным. Он всей душой бросался к неразрешимым вопросам, исполненный истинного стремления к открытиям. Ни один из вызовов, которые я ему предлагала, не был для него слишком велик. Он подавал такие надежды.

– Так что же пошло не так?

Свет сменился зеленым, и Прокоп спешно пересекла авеню. В уголках ее губ снова залегло напряжение.

– Он забыл главное правило: говорить должны только доказательства и данные, вопросы должны задавать только цифры. Нельзя отправляться на охоту за другими измерениями. Они по определению изворотливы и неуловимы. Если будешь преследовать собственные интересы, отравишь весь процесс.

Кади поспешила следом.

– Вы думаете, он искал нечто конкретное?