Вампиры - Каррен Боб
Спустя несколько недель после похорон по Медвежьей стали ходить странные слухи, что Паоле видели в нескольких местах поблизости. Вспомнили об истории, что на него нападал вампир, которую он рассказал, и по региону начала распространяться паника, и люди призывали руководителей общества выяснить, является ли призрак вампиром. Через 40 дней после похорон могила Арнольда Паоле была вскрыта. Это было сделано в присутствии двух военных хирургов, которые участвовали в извлечении тела из гроба. К своему удивлению, они обнаружили, что тело было совершенно свежим, как будто Паоле только что умер, и казалось, что под внешним слоем мертвой и разлагающейся кожи росла новая. Как казалось, ногти и волосы тоже выросли. Этому не было объяснений, и труп объявили вампиром. Когда в тело воткнули кол, то, в соответствии с легендой, послышался громкий стон и из тела вытекло много крови. Голову отрубили, и все тело сожгли. Предполагалось, что это был конец дела, и в течение нескольких лет так и было.
В 1731 году в той же самой местности большое количество людей испытали сильное истощение, причиной которого явилась, как считали, потеря крови. Некоторые из них умерли, и снова поползли слухи о вампиризме. Из Белграда снова были вызваны хирурги. Они осмотрели несколько мертвых тел, включая тело десятилетней девочки по имени Стенко, на которых были видны «безошибочные» следы вампиризма. Во время проведения осмотров умерла еще одна жертва, мужчина по имени Мило. Среди населения ходили слухи, что на него напал призрак Арнольда Паоле. Хирурги отправили отчет, и данные об их находках достигли Вены и двора австрийского императора, который приказал сержанту полевых войск Йоханнсу Флукингеру провести расследование.
Флукингер получил приказ в декабре 1731 года и сразу же выехал в Медвежью, чтобы провести имперское расследование. По его приказу тело Мило было выкопано, и было обнаружено, что оно находится в том же состоянии, в каком было и тело Арнольда Паоле в 1727 году. Было ли возможным, чтобы вернулся призрак солдата? Расследование Флукингера пришло к заключению, что Паоле заразил вампиризмом несколько коров перед тем, как его тело было сожжено. Те, в свою очередь, годами заражали вампиризмом других животных, а умершие ели зараженное мясо этих животных. Тела всех, кто умер в течение двух-трех месяцев, были выкопаны, это было массовое, вызывающее ужас предприятие для такого маленького общества. Сорок трупов были выкопаны, 17 из которых были в том же состоянии, что и тело Паоле. В каждое из них был воткнут кол, и затем они были сожжены.
Из-за участия властей случай был очень хорошо задокументирован, а доклад, который Флукингер представил австрийскому императору в 1732 году, стал широко известен. Летом и осенью этого года отрывки из него были опубликованы в печатных изданиях Франции и Англии, так же как и несколько выбранных сообщений о вампирах в Медвежьей. Дурная слава сделала Арнольда Паоле одним из самых известных «вампиров» своего времени и вызвала дискуссию о природе этих существ (в основном дело касается восточноевропейского стригойи) среди большинства интеллигенции Европы. Если вампиры были так интересны светским людям, то они настолько же интересны были и церкви. Некоторые теологи начали проявлять интерес к феномену с религиозной точки зрения: могли ли мертвые действительно вернуться, нападали ли они на живых, и если да, то при каких условиях.
Одним из самых первых теологов, кто рассматривал проблему вампиризма и написал об этом, был итальянский ученый Джузеппе Даванцати (1665–1755), архиепископ Трави и патриарх Александрии. Даванцати был старым человеком и уважаемым ученым, его нахождение в сане архиепископа до 1745 года совпало с волнами вампиризма в разных частях Европы. Обсуждение проблемы было начато кардиналом Штраттембахом, епископом Олмуца в Германии, которому пришлось испытать самое худшее из этих бедствий. В 1738 году епископ попросил Даванцати составить свое мнение и предоставил ему большое количество отчетов, включая отчет об Арнольде Паоле. Даванцати опубликовал свой отчет (Disserttazione sopra I Vampiri) только в 1744 году, после «многочисленных размышлений и исследований».
Он пришел к заключению, что вампиры (стригойи) не существовали, а были результатом богатого человеческого воображения. Вампирические «эпидемии», которые охватили части Восточной Европы (особенно ту часть, которую мы знаем как Румынию), были результатом истерии и фантазии среди неграмотных и легковерных крестьян. Такие понятия, предупреждал Даванцати, не должны поддерживаться учеными и образованными людьми. Его диссертация вызвала всеобщий интерес, и архиепископ стал ведущим специалистом по вампирам в церкви и в светской сфере, его работа была переиздана в 1789 году. Однако ее затмила работа другого французского теолога, Дома Антуана Огюстена Кальме (1672–1757), который пришел к совершенно другим заключениям.
Как и Даванцати, Кальме был уважаемым служителем церкви и известным ученым, изучавшим Библию. Он был бенедиктинцем, преподавал философию в аббатстве Муаен-Мутье и был очень хорошо известен в европейском ученом обществе своими работами по библейскому критицизму. Как ученый он был также хорошо ознакомлен с детальными сообщениями о стригойи из Восточной Европы и был заинтригован сообщениями о пьющих кровь мертвецах. Через два года после Даванцати он опубликовал свое эссе, которое больше не делало вампиров фрагментом истерического воображения (1746), Кальме также выпустил публикацию, основанную на докладах из Восточной Европы: Рассуждение о появлении ангелов, демонов и духов, а также о призраках и вампирах из Венгрии, Богемы, Моравии и Силезии. Кальме прочитал большинство опросов людей из регионов Восточной Европы, касающихся стригойи, и был впечатлен ими. Он подумал, что неразумно полностью отвергать их, как сделал Даванцати. Кроме того, такие разгуливающие мертвые имели причастность к теологической вере в загробную жизнь. Церковь, похоже, была на стороне Даванцати, в парижской Сорбонне откровенно признавали ненастоящими сообщения, на которых Кальме сделал свои выводы. В ответ Кальме также осуждал истерию, которая окружала сообщаемые случаи вампиризма и извлечение мертвых тел, так же как и некоторые стороны деревенского фольклора, но он предполагал, что вампиризм мог существовать. Он тут же подвергся нападкам коллег как легковерное существо. Вероятно, из-за споров книга Кальме стала бестселлером и сделала многое для того, чтобы привлечь широкое внимание к восточноевропейскому стригойи.
В конечном итоге Кальме не смог прийти к заключению, что отчеты об этом феномене, вызвавшие споры с его противниками, были вызваны естественными причинами, но он отказался предположить какую-либо альтернативу. Хотя он не утверждал открыто, что стригойи существуют, главное направление его работы, казалось, лежит в этом направлении. Интерес к его книге вырос еще больше: работа перепечатывалась во Франции в 1746, 1747 и 1748 годах. Немецкое и английское издание появились в 1752 и 1756 годах, австрийская императрица Мария-Тереза (будучи известным труднопреодолимым скептиком) издала законы, направленные на то, чтобы остановить истерию, связанную с вампирами. Сюда входили указы, которые конфисковали все отчеты по так называемому вампиризму из рук священников и передавали их в гражданскую юрисдикцию. Эти законы вступили в силу через год после смерти Кальме. Волны истерии и дебаты, которые были ими вызваны, послужили тому, что Восточная Европа стала центром веры в вампиров, вероятно, именно это привлекло Стокера, когда он стал писать «Дракулу».
Еще один аспект заслуживает того, чтобы быть упомянутым, и это также понятие, которое Стокер использовал в своем романе и которое в дальнейшем использовалось в романах и фильмах вплоть до настоящего времени. Это идея об охотнике на вампиров, кем у голландцев является оккультный специалист Абрахам Ван Хельсинг. Это также берет свое начало среди стригойи из Восточной Европы. В фольклоре, в частности у цыган Восточной Европы, считалось, что для каждого рожденного человека, который в конечном итоге станет стригойи, рождается также тот, кто способен поразить его, и таким образом бог контролировал мертвых. Считалось, что в некоторых частях Румынии охотники на вампиров путешествовали по деревням, явно охотясь на Неумерших, так же как и охотники на ведьм в средневековой Англии. Они входили в деревню, в которой многие болели, приписывая это работе вампиров. Затем они начинали выкапывать тела для осмотра, вызывая истерику и беспокойство у местных и стресс у семей, которых это касалось. Гражданская власть наблюдала за этой деятельностью с неудовольствием и тревогой, которая, вероятно, стала необходимостью после указа императрицы.
