Виталий Слюсарь - Рисующий зло
Художественные способности плюс знание компьютеров, приобретенное в институте, пригодились ему впоследствии, когда он устроился на работу в рекламное агентство «Парус». День-деньской приходилось макетировать однообразные картинки, набивать тупые объявления… однако его это вполне устраивало, поскольку после работы вся техника была в полном его распоряжении. Сидя перед монитором, он чувствовал себя демиургом, созидающим очередной мир…
Ник смотрел в черноту на мониторе.
Почему именно Тьма обладает для всех особой, магической притягательностью? Что это, атавизм пещерного человека, что еженощно глядел в непроглядный мрак за порогом своей пещеры?… Или неосознанное стремление увидеть там, во тьме, свои потаенные страхи, становящиеся почти реальными?…
Ведь именно там, во тьме таятся все чудовища нашего подсознания, таятся и ждут своего часа…
Ник, пожалуй, не смог бы точно определить момент, когда он увидел в черном прямоугольнике нечто. Оно просто возникло перед внутренним взором.
По спине пробежал легкий холодок.
Несколькими быстрыми, но уверенными движениями Ник набросал контуры. Композиция будущей картины уже полностью сложилась в голове, сама собой. Это было как вспышка молнии в ночи.
Он погрузился в работу, не замечая течения времени. Мир сжался для него до размеров экрана. Ник не заметил даже, как в комнату заглянул охранник Олег, обходивший помещения офиса. Постояв на пороге, Олег пожал плечами и ушел. Ник застыл неподвижно, не отводя глаз от монитора; на лбу выступили мелкие бисеринки пота. Шевелились лишь его руки, пробегавшие по клавиатуре или двигавшие мышь. Виртуальная кисть наносила мазок за мазком, и картина понемногу обретала определенность.
С экрана в упор смотрел Демон. Воплощение страха, таящегося во тьме. Борозды теней прорезали вытянутое лицо с выступающим вперед подбородком и мефистофелевским носом. Глубоко посаженые глаза прятались под козырьками надбровных дуг, на тонких, сжатых в нитку губах играла едва уловимая усмешка.
Лицо Демона казалось выхваченным из мрака резким, падающим сверху красным светом, который рельефно выделял грубые черты. Гладкий безволосый череп лоснился бликом. Да, это поистине было лицо не человека, но Демона…
Последним штрихом стали точки зеленого огня, помещенные в глубине скрывающей глазницы тени – так светятся в темноте волчьи зрачки.
Картина была готова. По крайней мере, ничего нельзя было уже добавить, не испортив…
Ник окинул новоиспеченное творение оценивающим взглядом. На какой-то миг показалось, что Демон чуть шевельнулся, что он действительно смотрит с той стороны экрана точками зловещих светящихся глаз.
Ты создал меня, Мастер…
Ник мотнул головой, прогоняя наваждение. Доработался, называется, чертовщина всякая начинает мерещиться… Нет, на сегодня определенно хватит. А сколько, кстати, уже натикало?… Сохранив «Демона» на диске, Ник глянул в правый нижний угол экрана, на часы – и хмыкнул. Однако!… Ладно, домой, домой…
Когда охранник захлопнул за ним глухо лязгнувшую металлическую дверь, морозный ночной воздух немного разогнал тупую тяжесть, разлившуюся в голове после много часового сидения за компьютером. Ник быстро зашагал к трамвайной остановке – и вовремя: едва он подошел, как из-за угла вырулил трамвай. Судя по времени, последний.
В полупустом ярко освещенном салоне было почти тепло. Ник сел на свободное место у окна, глядя, как проплывают за запотевшим стеклом огни города. Тепло и мерное покачивание действовали почти убаюкивающе. Погружаясь в обволакивающую дремоту, Ник сам не заметил, как прислонился к прохладному стеклу; подсвеченные изнутри аквариумы витрин расплывались цветными пятнами. И создавалось полное впечатление, что трамвай не катится по рельсам, а летит сквозь темное космическое пространство с диковинными неоновыми туманностями и размытыми горошинами фонарей… Потом на этом фоне всплыло лицо Демона, прорисованное каплями влаги, стекающими по стеклу.
Ты создал меня, Мастер. Я – часть тебя…
Ник вздрогнул, очнувшись. Поймал на себе настороженный взгляд толстой тетки, сидевшей через проход от него. Тетка крепче прижала к себе сумку: наркоман, что ли?… Но трамвай уже подъезжал к остановке, Ник вскочил, и тетка облегченно вздохнула.
Он никогда не умел запоминать свои сны, и в этот раз было так же. Сновидения проносились сумбурной чередой, оставляя предчувствие приближения чего-то невыразимого и жуткого…
И в конце концов явился Демон.
Ты создал меня, Мастер. Я – часть тебя, а ты – часть меня…
Бесплотный голос был подобен гулу землетрясения, когда звук не слышишь, но ощущаешь всем телом.
От этого ощущения Ник и проснулся. Полежал минутку, приходя в себя после кошмара. Угловатые цифры на часах показывали половину десятого.
Приснится же черт знает что…
Ник потянулся, затем героическим усилием вытащил себя из постели. Позевывая и одеваясь, выглянул в окно. За окном было на редкость безрадостно и уныло, как может быть лишь в пасмурный день бесснежной вялотекущей зимой… С затянутого облаками неба сочился тусклый серый свет.
Торопливое умывание и бритье прогнали остатки сна, зато пробудили голод; Ник вспомнил, что со вчерашнего дня не держал во рту ни крошки. Поэтому из ванной он прямиком направился на кухню, где совершил опустошающий набег на холодильник. Добыча оказалась небогатой: засохший сыр, немного ветчины и масло. Ничего более существенного в холодильнике обнаружить не удалось, но в шкафчике, к счастью, завалялись несколько пакетиков вермишели быстрого приготовления…
Покончив с холостяцким завтраком на скорую руку, Ник наполнил чашку остатками кофе из джезвы и, прихлебывая, отошел к окну.
Позвонить, что ли, Санке?…
Сразу звонить он, однако, не стал. Сначала помыл накопившуюся в раковине за несколько дней посуду. Потом заставил себя взяться за тотальную уборку. Самопожертвование, конечно, было невиданное… но вдруг Сана согласится зайти? Не вести же ее в такую берлогу, в самом деле… Судя по окаменевшим окуркам в пепельнице, уборка имела место в последний раз как минимум месяц назад.
Когда квартира засияла идеальной чистотой, утомленный каторжным трудом, но довольный результатом, Ник плюхнулся в кресло рядом с телефоном на журнальном столике и позволил себе первую за день сигарету – в качестве вознаграждения за труды праведные. Потягивая «Кент», он смотрел на телефон. Это было тоже приятно – предвкушать звонок, голос Саны… Наконец, сигарета истаяла до фильтра. Ник вмял окурок в чистую пепельницу, пододвинул к себе аппарат и набрал шесть цифр, которые давно уже заучил наизусть.
