Рэй Брэдбери - Октябрьская игра
— Замолчи, ты все испортишь, — сказала какая-то девочка.
— Ведьмы смерть близка, вот ее рука, — продолжал Майк.
— И-и-и-и-и-и-и-и-и!
Предметы передавались и передавались по кругу, как горячие картофелины. Некоторые из детей визжали и ни за что не хотели к ним прикасаться. Другие вскакивали со стульев, выбегали на середину и стояли там, пока остальные передавали дальше скользкие предметы.
— Да это всего лишь куриные потроха, — смеясь, крикнул какой-то мальчик. — Элен, иди сюда!
Перебрасываемые из рук в руки, сопровождаемые тихими вскриками, предметы все дальше и дальше продвигались по кругу один за другим.
— Сердце под резец, и ведьме конец, — сказал Майк.
Шесть или семь предметов разом передавались под нервные смешки в дрожащей темноте.
— Мэрион, не бойся, — послышался голос Луизы, — это всего лишь игра.
Мэрион не ответила.
— Мэрион? — спросила Луиза. — Тебе страшно?
Мэрион молчала.
— С ней все в порядке, — сказал муж. — Ей не страшно.
И снова, и снова передаются из рук в руки предметы, снова вскрики, снова веселый смех.
Вокруг дома вздыхал осенний ветер. А он, Майк, стоял у выхода из темного подвала на раздаче, и все говорил.
— Мэрион? — снова позвала Луиза из дальнего конца погреба.
Но все разговаривали между собой.
— Мэрион? — громче позвала Луиза.
Все умолкли.
— Мэрион, ответь мне, тебе страшно?
Мэрион не отвечала.
А муж стоял там, у подножья лестницы.
— Мэрион, ты здесь? — звала Луиза.
Молчание. Тишина.
— Где Мэрион? — спросила Луиза.
— Она была здесь, — ответил какой-то мальчик.
— Может, она наверху?
— Мэрион!
Молчание. Все тихо.
— Мэрион, Мэрион! — закричала Луиза.
— Включите свет, — сказал кто-то из взрослых.
Предметы больше никто не передавал. Дети и взрослые сидели, держа в руках ведьмины потроха.
— Нет, — ахнула Луиза. В темноте послышался резкий скрип отодвинутого ею стула. — Нет. Не включайте свет, о, ради бога, ради бога, только не включайте, пожалуйста, пожалуйста, не включайте свет, не включайте! — пронзительно вопила Луиза.
Все в подвале оцепенели от этого страшного крика.
Никто не шелохнулся.
Все сидели в темном погребе, внезапно оборвав ход этой октябрьской игры; снаружи завывал ветер, колотясь о стены дома; наполнявшие погреб ароматы тыкв и яблок смешивались с запахом невидимых предметов, которые были в руках, и тут один мальчик крикнул: «Я посмотрю наверху!» — и с надеждой побежал наверх, промчался по всему дому, четырежды обежал его кругом, снова и снова крича: «Мэрион, Мэрион, Мэрион!» — и в конце концов медленно спустился по лестнице в наполненный тяжелым дыханием и ожиданием подвал и сказал в темноту:
— Я не смог ее найти.
А потом… какой-то болван зажег свет.
