Рэй Брэдбери - Октябрьская игра
— Марион, не бойся, это всего лишь игра, — произнесла Луиза.
Марион ничего не ответила.
— Марион? спросила Луиза. — Тебе не страшно?
Марион промолчала.
— С ней все в порядке, — сказал муж. — Ей не страшно.
И снова передаются предметы, снова вскрикивания.
Осенний ветер вздохнул над домом. А он все стоял в темном погребе, произносил слова, передавал предметы.
— Марион? — снова позвала Луиза из дальнего конца погреба.
Все разговаривали между собой.
— Марион? — сказала Луиза.
Все смолкли.
— Марион, отзовись, тебе не страшно?
Марион не отвечала.
Муж стоял на своем месте, возле спуска в погреб.
— Марион, ты здесь? — позвала Луиза.
Никто не ответил. В погребе воцарилась тишина.
— Где Марион? — спросила Луиза.
— Она была здесь, — ответил мальчик.
— Может быть, она наверху.
— Марион!
Молчание. Тишина.
— Марион, Марион! — закричала Луиза.
— Включите свет, — сказал кто-то из взрослых.
Предметы больше никто не передавал. Дети и взрослые сидели, держа части тела колдуньи.
— Нет, — выдохнула Луиза. Ее стул резко затрещал в темноте. — Нет. Ради бога, не включайте свет, не включайте, пожалуйста, не включайте свет, нет! — Она уже кричала. От ее крика все оцепенели.
Никто не шелохнулся.
Все сидели в темном погребе, замерев от неожиданного поворота этой октябрьской игры; снаружи завывал ветер, сотрясая стены дома, погреб заполняли запахи тыкв и яблок, перемешанные с запахом предметов, которые они держали в руках, и тут один из мальчиков крикнул:
— Я посмотрю наверху! — и с надеждой выбрался из погреба и пробежал по всему дому, и еще четыре раза обежал дом, выкрикивая „Марион, Марион, Марион!“ снова и снова, и в конце концов медленно спустился в наполненный тяжелым дыханием и ожиданием погреб и сказал в темноту: — Я не смог ее найти.
А потом… какой-то идиот включил свет.
