Алина смирнова - Игра Луны
Она приблизилась к Маюри и Цукиёми, старейшины начали кланяться перед ней, а Цукиёми едва заметно кивнул головой. Ведьма подала руку, на которой был браслет и Ильвидор склонившись, поцеловал ее.
— Здравствуй, меня зовут Арайя фон Штэтэрн. Я прорицательница Кирита. Как тебя зовут, милое дитя? — голос девушки был ласковым, но в тоже время очень подозрительным. Маюри показался такой тон напускным.
— Принцесса Маюри… — ответила Маюри сдавленным голосом.
— Значит, Маюри…
— Вы можете видеть будущее?
Арайя засмеялась, и тут Маюри поняла, что ведьма и правда претворялась. Потому, что смех ее был злой, будто она насмехалась над Маюри.
— Нет, моя милая. Будущее видит лишь Королева Богов Смерти. Я лишь могу предсказать какое-то событие, и то если мертвые пожелают этого.
— Мертвые? — переспросила Маюри и сжала руку Цукиёми.
— Да. Мертвецы, что живут под землями Кирита. Живые мертвецы, принцесса.
Тут сам Бог Луны уже засмеялся, чтобы приободрить жену, он обратился к ведьме:
— Арайя, хватит пугать мою принцессу! Она моя первая и любимая Богиня. Поэтому давай без ваших мертвых песен. Всем хорошо известно, откуда Кирит черпает свою мощь. Поэтому не стоит упоминать об этом так часто. Амэ с Аки прислали ведь тебя не за этим…
Ведьма задумчиво открыла свою маленькую книжку, страницы в ней были алые, а буквы выведены чернилами. Маюри никогда не видела таких букв. Это был мертвый язык. Язык живых мертвецов. Язык, что придумали в Кирите. Маюри не очень понимала, как мертвецы могут быть связаны с предсказанием событий, но промолчала. Она старалась не бояться.
— Да. Тогда начнем, — ведьма держала книгу в левой руке, а правую руку перевернула тыльной стороной. И Маюри увидела, как у нее в руке из воздуха стал образовываться шарик из серебристых частиц, похожих на снежинки. — «И ты серебряная тьма, что нитью путеводной служит к мертвецам, откройся мне», — ведьма прочла заклинание. И серебристые снежинки распались, образуя поток и переместились к Маюри, зависнув над ее огромным животом. Кружась над ней, они снова собирались в шарик. Лиловые глаза ведьмы внимательно следили за ним, пока снежинки вдруг не стали окрашиваться в алый цвет, как скелет на плаще этой ведьмы. Маюри посчитала, что знак это весьма недобрый. Собравшись вместе в алый шар, снежинки стали полностью красными. А шар будто бы начал растекаться, потому что красные капли упали на цветное кимоно Маюри. Она не закричала, но дернулась. Цукиёми ее удержал.
Ведьма ухмыльнулась:
— Она родит девочку. И не одну… а целых трех… поэтому ее живот такой огромный… но, она… — Цукиёми ее прервал.
— Достаточно. Мы получили твое предсказание, Арайя. Ты можешь возвращаться в Кирит. Я передам Аки с Амэ плату, как только они появятся на Площади.
— Как пожелаешь, лунный Бог.
Маюри чувствовала себя испуганной. Ильвидор вместе со старейшинами удалились провожать ведьму Араю из семьи фон Штэтэрн. Цукиёми выгнал всех слуг, чтобы остаться с Маюри наедине.
— Что же теперь будет? — выдавила слова Маюри, борясь с подступающими слезами.
— Ничего. Маюри, все хорошо. Все будет хорошо.
Маюри была наивной. Маленькой, наивной Богиней, так и не сумевшей понять, что Боги умеют лгать и делают это лучше всех. Она не знала, что ее любимый Цукиёми имел и темную сторону своей личности, она не знала о нем ничего. Не знала, насколько темна эта сторона. Он солгал ей сейчас и никогда не расскажет о правде и о том, что ожидало Маюри. Цукиёми был и всегда оставался одним из самых жестоких и честолюбивых Богов на Площади Пяти Лун. Он запретил старейшинам до родов подходить к ней и что-либо говорить. Маюри ничего не знала…
Своей ложью он успокоил Маюри, она стала радостно готовиться к родам. Она представляла, как будет воспитывать своих трех красавиц, и плести с ними шары. На тринадцатый цикл, когда все пять полных Лун взошли сияющими разными цветами на темном небосводе Авангаруума, в палатах Маюри собрались все старейшины. Маюри лежала на футоне, а старейшины столпились у заднего края огромной комнаты, Цукиёми был рядом, держал ее за руку. Но почему-то не было слуг. Куда же их всех отослали? Как ей рассказали, ее живот просто должен был открыться и на свет выйдут три новых богини. В отличие от людей, Боги при родах не должны были испытывать боли. Так Маюри и думала…
До того момента, когда не ощутила дикую, ни с чем несравнимую боль внутри себя. Слезы брызнули из ее глаз, она повернула голову, чтобы увидеть глаза Цукиёми, чтобы он успокоил ее. Сказал, что это нормально и все скоро пройдет. Но его не было, он отступил к старейшинам. Она кричала имя мужа и звала его, но лунный Бог стоял на месте. Маюри больше не могла держать голову и упала на футон, боль стала нарастать, и она начала терять сознание, а потом ей показалась, что ее словно съедают изнутри…
Маюри вытянула руку вверх и попыталась дотянуться до живота, чувствуя, как он будто разрывается напополам, на животе проступил рубец, из которого сочилась яркая алая кровь. Рука Маюри упала, а глаза закрылись. Ее живот лопнул, словно воздушный шар и весь футон окрасился в алый цвет. Три девочки… Они были уже практически, как трехлетние дети людей. Дети Богов никогда не рождаются младенцами. Либо они рождаются совсем взрослыми, либо такими и очень быстро растут.
Они сидели вокруг тела Маюри и никто не осмеливался подойти к ним, пока они продолжали делать то, что начали еще внутри тела своей матери… они ели, словно животные, разрывая на части тело Маюри, их маленькие ручки и лица были измазаны кровью. Внутри тел Богов-асуров нет внутренних органов, только кровь и якобы бессмертное сердце, которое ее качает. Они съели ее целиком, разделив ее жизнь и силу на троих. Маюри не умерла, она просто стала их частью. Частью каждой из них.
Они были невероятно красивыми девочками, их лица сияли… Цукиёми подошел, но не стал трогать этих детей. За его спиной возник Ильвидор и остальные старейшины.
— Да, красивые. Ильвидор, отправьте всех троих в замок в Эдо.
— Конечно, господин… похоже нам придется искать вам новую жену.
Цукиёми ничего не ответил, он вышел через арку на веранду. Прислонившись к перилам, его ждала Томоэ-химэ в голубом кимоно. На ее лице отражался лишь ужас и смирение.
— Что смотришь? Тебя ждет тоже самое… — лицо Цукиёми было непроницаемо. Он никогда не любил ни Маюри, ни Томоэ. Ему было наплевать, что с ними произойдет. Ему нужен был сын. И он был готов пожертвовать хоть сотней юных Богинь, пока проклятие все же не иссякнет и одна из них не родит ему сына.
Так умерла Маюри-химэ — первая жена лунного бога, давшая начало Первой ветви великого клана Асудзима. Клана великих мечников, клана хранящего страшную тайну о проклятии Цукиёми — своего прародителя.
