Александр Шкудун - Наблюдатель смерти
Как в такое можно верить? Ведь если это принять — значит расписаться в том, что люди — всего-навсего управляемые существа.
А Вам приятно осознавать, что Вы марионетка на ниточках?!
Артём переживал нервные срывы, не готовый принимать то, что ему открывалось. Забывался в обрывках сновидений на несколько часов, не переставая думать над всем услышанным. Ему снились обычные люди, не ведающие, что они творят. Идущие по узкому шатающемуся деревянному мосту, протянутому над двумя пропастями. Ему было жаль людей. Безумно жаль этих слепых котят, которые живут лишь тем, что они видят, и не способных заглянуть в книгу своих судеб.
После выписки из больницы, когда сопровождающие его мужчина и девушка провели парня под носом всего персонала, и ни один из работников их не заметил, и когда они за считанные секунды перенеслись в один из храмов Шанхая, Артём был готов верить во что угодно.
Его обучали два года. Ломали устоявшиеся стереотипы и принципы. Поведение и ложное мышление. Учили заново постигать основы бытия и пользоваться интуицией.
Отбросив все, что он узнал в детском саду, школе, а затем и в институте, Артём по-новому взглянул на энергоинформационное пространство, которым и являлся мир людей. Он научился управлять внутренней силой, сокрытой в человеке с самого рождения, черпая её из неиссякаемого потока мироздания. Волевым усилием мог преодолевать любые расстояния и влиять на материю.
Чем больше он узнавал, тем меньше парню хотелось оставаться в мире людей. Он казался ему несовершенным и скованным. Несправедливым и злым. Однако Вселенский Замысел требовал от Артёма исполнения обязанностей одного из наблюдателей смерти. Даже над его судьбой висел рок, даже он был марионеткой. Пусть даже не такой слепой и малозначительной, как люди.
Артём улыбнулся воспоминаниям. Как давно это было! Хотя, что такое два года для их мира? Песчинка в огромных Вселенских часах.
Парень стоял посреди пустующей этим утром трассы и пытался представить, что случится здесь всего через несколько минут. Трудно было поверить, что это тихое, с виду совсем не опасное место станет причиной аварии. Обычная асфальтированная и вылизанная автодорожниками трасса, в меру широкая и ровная, не сулящая ни опасных резких поворотов, ни гололёда, благо зима осталась позади. Но именно здесь должна была появиться смерть.
Парень посмотрел на пачку сигарет, слегка выпирающих из кармана куртки. Вздохнул и перевёл взгляд на дорогу. Ещё чуть-чуть нужно было подождать.
Виталий Никифорович Смолин выехал за грузом с самого утра, планируя пораньше закончить все дела и уже к обеду вернуться домой. Его дочери сегодня исполнялось тринадцать. Он уже двадцать лет водил старенькую «Газель», доставляя электронную технику с завода в один из местных супермаркетов.
Работа его ничем не обременяла и доставляла радость. Виталий любил дорогу, с детства мечтал стать водителем автобуса. Впрочем, давней мечте осуществиться удалось лишь отчасти.
Весь путь занимал ровно двести тридцать один километр и четыреста метров. Смолин несколько раз обнулял километраж при отправлении, прежде чем вывести эту цифру. Стараясь оптимизировать пройденное расстояние и свести его к минимуму, Виталий выискивал короткие пути. Внимательно изучал карту и печально качал головой, когда видел, что ничего не получится. Лишь раз маршрут удалось сократить почти на километр, во вред глушителю, который отвалился при подскоке с бровки. После этого случая Виталий оставил попытки сэкономить бензин для своей «Таврии», и аккуратно заполнял маршрутный лист на двести сорок пройденных километров.
Машин было немного, и Смолин ехал в своё удовольствие, насвистывая что-то себе под нос.
Через три минуты — точно по графику — он вырулил на трассу. Виталий не мог предвидеть, что навстречу ему за каких-то там несколько тысяч метров со скоростью двести двадцать километров в час несётся депутатский бронированный чёрный джип. И уж конечно он не подозревал, что через пять минут пьяный законодатель уснёт за рулём и вылетит на встречную полосу…
Звук торможения. Визг. Страшный лобовой удар. Артём стоял всего в двадцати шагах от аварии. Всё произошло так, как и было должно.
На этот раз посланница смерти появилась через несколько секунд после столкновения. Уже другая девушка. Белокурая, с очень красивыми чертами лица и голубыми глазами. Она кивнула Артёму и не спеша двинулась к перевёрнутому джипу. Видимо, водителям было надлежено пожить ещё некоторое время.
Девушка немного постояла перед чёрной коробкой бесполезного металла, в который превратился джип, и шагнула дальше.
Артём побледнел. Не депутат должен был умереть в этой аварии, а водитель «Газели». На лице парня заиграли желваки. Он сглотнул комок, и едва не сорвался на крик.
«Где справедливость?! Неужели её нет и здесь?!»
Тем временем девушка опустилась на колени перед Виталием. Аккуратный водитель не пристегнул ремень безопасности и вылетел через ветровое стекло на дорогу. Он умирал. Глаза были открыты, а изо рта тонкой струйкой стекала кровь. Блондинка склонилась над ним, и на лице Смолина заиграла понимающая улыбка.
— Больно не будет, — прошептала посланница смерти, подарив ответную улыбку, и коснулась его лба рукой.
Артём неслышно подошёл сзади.
— Вот этого я никогда не смогу понять и принять, — сказал он смерти, глядя на мужчину, так нелепо ушедшего из этого мира.
— Тебя никто и не заставляет, — девушка обернулась и опустила взгляд.
Ему показалось, или же у неё и вправду глаза были наполнены глухой тоской и печалью?!
— Ответь мне на один вопрос, — Артём склонился к самому её лицу, — Зачем вам наблюдатели? Зачем?
На какой-то миг смерть заколебалась. Парень отчётливо видел, что ей хочется об этом сказать. Хочется произнести вслух то, о чём нельзя было говорить.
— Ответь…
Справа послышался вой сирен. Приближалась скорая помощь. Через две минуты машина остановилась возле места аварии, и из неё выбежали трое людей в белых халатах. Осмотрели джип и извлекли горе-депутата, истекающего кровью.
— Срочно в машину его! — велел самый старший из них. — Вколите обезболивающее. И поторопитесь. Он может не дожить до отделения.
— Алексей Геннадиевич, тут ехать пять минут, — попыталась успокоить его некрасивая девица-санитарка, делая укол.
— Меньше разговоров! Живо!
Депутата погрузили в карету.
— Назаров! Что ты там застрял?
Человек, к которому обращались, стоял перед «Газелью» и смотрел на тело водителя.
