Ольга Михайлова - Сладость горького миндаля
— Дорогой Фрэд, — Корбин даже распахнул Монтгомери объятья. — Рад, что ты смог вырваться. У меня тут Арденский лес, ей-Богу, вокруг одни влюблённые парочки, — усмехнулся он, — но и мы скучать не будем. Завтра я жду Перси Грэхема, обещал приехать и Арчибальд Хилтон. Может, и Гелприн появится. Этого вполне довольно для партии в вист. И тогда мы, старые холостяки, проведём время не хуже остальных. Кого не греет любовь, — Блэкмор игриво подмигнул милорду Фредерику, — согреет недурной коньяк, не правда ли?
Глава 2. Гости и домочадцы Генри Корбина
Никогда не путай выдержку с гостеприимством.
Ральф Эмерсон.Не успел Монтгомери удивиться именам приглашённых, как за спиной хозяина показался, приветствуя их, сэр Эдвард Марвилл, барон Чирбури. Старый герцог мрачно отдал поклон.
Есть люди, которые нам неприятны, хотя их и не в чем упрекнуть. Просто проскальзывает в их обращении какая-то холодная неискренность, и опытные люди способны заметить неприметные признаки дурных привычек задолго до того, как видят их воочию. Монтгомери вспомнил, как встречался в таверне с очень вежливым, приятной наружности джентльменом, но со странным взглядом: казалось, будто он из-под ресниц хорошо вас видит, а вы его — нет. То был самый обыкновенный карточный шулер.
Эдвард Марвилл напоминал Монтгомери этого типа: та же суетность, то же смазливо-слащавое, женственное лицо и жалкое сложение. Такие люди, брезгливо подумал старый герцог, никогда не оскорбят вас правдивостью, не обеспокоят своеобразием и не унизят доверием. Плюгавец, ей-Богу, хоть женщинам, как замечал Монтгомери, такие вертопрахи обычно нравились. Некоторое достоинство ему придавали только костюмы, сшитые хорошим портным, да прикрасы современной моды. Всё, что он умел — это сорить деньгами, унаследовав эту привычку от отца и деда, правда, демонстрировать свои таланты ему удавалось редко: денег в семье почти не осталось.
Через две недели, как сказал Корбин, предстояло оглашение помолвки Марвилла с мисс Кэтрин Монмаут, племянницей лорда Блэкмора. В свете судачили, что девица, страстно влюбившись, пошла против воли дяди-опекуна, резко высказавшегося против этого брака, и настояла на своём. Ещё одна племянница его сиятельства, кузина мисс Монмаут, мисс Сьюзен Сэмпл, уже месяц была помолвлена с молодым Чарльзом Говардом, племянником и наследником лорда Финли, однако тут лорд Генри не возражал, мотивируя согласие тем, что жених, нищий сегодня, всё же должен когда-нибудь разбогатеть.
Пока хозяин приветствовал Чарльза Говарда, Фредерик Монтгомери осторожно оглядывался по сторонам, ожидая увидеть Хильду Хантингтон и племянниц лорда Генри, но их не было. Между тем он думал, что уж мисс Сэмпл выйдет поприветствовать приехавшего жениха. Тут Генри, однако, посоветовал им поторопиться: ужин через час, вещи в их комнатах, слуги проводят их, леди уже ушли переодеваться.
— Хотят поразить женихов красотой, — снова подмигнул Монтгомери Блэкмор, улыбаясь немного криво, и тут же виновато добавил, наклонившись к его уху, — ты извини, Фрэд, я распорядился поместить тебя в западных комнатах, оттуда открывается прекрасный вид на болота, но окна не поднимай, снизу, особенно после дождей, несёт тиной, — Генри Корбин вздохнул и развёл руками, — это чёртово болото — моя вечная головная боль.
Монтгомери кивнул, бросил взгляд на беседующих о чём-то Марвилла и Говарда, которым вскоре предстояло стать почти свояками, и направился в выделенные ему апартаменты. Комнаты были уютны и дорого обставлены. В гостиной старый герцог с любопытством выглянул в окно: на закате, обливавшем уступы горной гряды и бурые пятна болотной ряски особым палево-рыжим светом, вид и вправду был прелестен. Правда, милорда Фредерика удивило, что, несмотря на довольно жаркий сентябрьский день, над болотом курилась туманная дымка, особенно густая в ложбине меж двух валунов, удивительно напоминавших огромных жаб, но размышлять об этом было некогда. Вошёл камердинер Монтгомери, прибывший почтовой каретой ещё до полудня, и поторопился помочь господину.
— Что тут слышно, Джекобс?
Монтгомери нисколько не сомневался, что получит исчерпывающий ответ: его слуга легко заводил знакомства среди челяди в любом доме, куда бы ни приезжал его господин. Глупо было думать, что сегодня Джекобс зря терял время. Милорд поощрял любопытство камердинера не потому, что был склонен к досужим сплетням. Он просто любил быть в курсе происходящего. Лакей же, практичный и здравомыслящий, прекрасно знал прихоти своего господина.
— Все сбились с ног, милорд. Кухарка ворчит, что ей не прокормить такую ораву гостей, горничных не хватает, экономка жалуется на нехватку дров, одеял и полотенец, грум брюзжит, что из-за чужих лошадей в конюшне не хватит сена, конюх фыркает, что приходится постоянно гонять повозку в Сохэм то в лавку за скатертями, то к мяснику, то на маслобойню, то ещё за чем-нибудь, — тут к такому не привыкли.
— А что говорят о племянницах Корбина?
— Девицы весьма своенравны, к тому же — не шибко-то ладят друг с другом. Но в местной таверне сплетничают, что их матушки, сестры его сиятельства, тоже друг друга недолюбливали. Это, выходит, у них семейное, милорд.
— А леди Хильда уже здесь?
— Нет, милорд, — покачал головой камердинер, — вдову герцога Хантингтона ожидают завтра. Пока прибыла её компаньонка, но она, кажется, итальянка, выглядит чрезвычайно странно и весьма неразговорчива, — на лице Джекобса промелькнуло разочарованное выражение: он не привык, чтобы с ним отказывались поболтать горничные или камеристки. — Она только обронила, что миледи обязательно приедет.
— А что в ней странного, Джекобс?
— Её зовут Бартоломеа Дальбано и она уродлива, как смертный грех, сэр. Настоящая ведьма.
Монтгомери пожал плечами. Внешность слуг его никогда не интересовала.
— Постарайся всё же узнать, приглашена ли леди Хильда своим крёстным, и если да, то с какой целью?
— Это я и так знаю, милорд, — Джекобс самодовольно улыбнулся, — миссис Майлз, экономка, сказала, что господин последний год траура постоянно переписывался с леди Хильдой, и она уже гостила здесь в январе. Ей необычайно понравился замок зимой, она обмолвилась, что хотела бы посмотреть на эти места на исходе лета, и лорд Генри тогда же пригласил её побывать здесь на Михайлов день, когда закончится траур.
— А она понравилась молодым леди?
— О, они её не видели, — педантично уточнил Джекобс, — мисс Кэтрин и мисс Сьюзен провели зимние месяцы в Лондоне. Здесь они обе живут только с конца мая по конец сентября и, говорят, ненавидят Блэкмор Холл. Обе молодые леди сами очень хотят посмотреть на герцогиню.
