Юрий Леж - Бульвар
— И вы были в сауне ровно в восемь, месье Арнич? — уточнил комиссар и по его внешнему виду даже матерый психолог не смог бы понять — удовлетворен или разочарован сыскарь результатом опроса. — И долго вы там расслаблялись? вдвоем с компаньоном?
— Мы же приличные люди, месье комиссар, и я, и мой компаньон, — улыбнулся Арнич, — а приличные люди просто обязаны опаздывать… Лекса пришел в сауну первым, видимо, сразу после восьми часов, я не уточнял у него специально, но вы можете это сделать сами. А я задержался, пока шел от Центрального телеграфа, и подошел примерно в половине девятого.
— И в какой вы были сауне? — кажется, больше для проформы, чем по делу, уточнил комиссар.
— «Золотой ключик», месье комиссар, вы ее знаете? отдельное здание, маленькое помещение в подвале, отличная звукоизоляция, хоть из пушек пали, никому из окружающих просто невозможно помешать. Мы заказывали два часа, с восьми до десяти вечера, но — увы — нам этого не хватило и пришлось продлевать время, благо, такая возможность в тот вечер имелась…
— И вы были там одни? — повторил вопрос комиссар.
— Ну, во-первых, там была обслуга, — сделал вид, что вспоминает подробности Арнич. — Простыни, полотенца и прочее нам подавал мужчина по имени Влас или Глас, я плохо понял, как именно, высокий, очень худой с могучими такими бровями, да, пожалуй, брови у него как раз можно назвать, по-вашему, месье комиссар, особой приметой. А стол накрывала женщина лет сорока, худенькая, невзрачная, по имени мы ее не звали, да и появлялась она всего один раз за весь вечер. Во-вторых, мы заказывали девушек, и из-за них-то и продлили время…
— Так понравились? — скептически спросил комиссар, пренебрегавший проститутками с молодых лет сначала по причине безденежья, а потом уж и по долгу службы, ведь это только в дешевых детективах продажные полицейские курируют «ночных бабочек», постоянно пользуясь их услугами задаром.
— И не только, месье комиссар, начнем с того, их привезли уже после половины девятого, а за час невозможно не только получить маломальского удовольствия от женщины, но и даже познакомиться толком, будь это хоть прожженные профессионалки или просто искательницы приключений с дискотеки, — плотоядно улыбнулся Арнич. — А, во-вторых, в самом деле, девочки оказались очень симпатичные и раскованные, мы весело провели время… от души, что называется…
— Про их имена даже не спрашиваю, они у профессионалок для каждого клиента разные, — съязвил комиссар в отместку. — Но вот хотя бы телефончик вы запомнили, по которому делали заказ? или забыли сразу же, как только набрали?
— Не просто запомнил, месье, даже сохранил визиточку их конторы, — усмехнулся Арнич, доставая из внутреннего кармана бумажник, а из него маленький розоватый прямоугольник визитки. — Надеюсь, у девочек из-за прискорбного факта отдыха в нашем с Лексой обществе не будет неприятностей? Очень бы не хотелось выглядеть обычным стукачом даже в глазах профессионалок…
— Я не полиция нравов, — пробурчал комиссар, забирая из рук молодого человека визитку и внимательно вчитываясь в название и мелкий номер телефона в уголке. — Если они без нервотрепки подтвердят ваши слова, то претензий с моей стороны к ним никаких не будет… А как они добирались до сауны?
— Их привез сутенер, такой экзотический тип, с косматой бородой, то ли грек, то ли албанец, вы знаете, месье комиссар, я такие бороды видел только в кино… — Арнич чуть-чуть прикрыл глаза, будто бы вспоминая, как выглядел тот самый бородатый сутенер, что привез в сауну девиц.
2
…последний переход получился совсем уж легким психологически, но невыносимо тягостным физически, все-таки это был уже четвертый переход за последние полтора часа. Пришлось отдохнуть почти четверть часа прежде, чем предстать перед отсутствующими наблюдателями среднего роста молодым человеком в короткой кожаной курточке и черных брюках, заправленных в высокие «казаки».
Зато значительно слабее, чем всегда, хотелось забиться в темный тихий угол и полежать там полчаса, а то и час, закрыв глаза, зажав уши, старательно не дыша носом. Но тогда можно было вычеркнуть собственное алиби, и Арнич, пересиливая себя в четвертый раз за этот вечер, подхватил с холодной земли небольшой кожаный рюкзачок, модный у молодежи в этом сезоне, быстро выбрался на близкую, хорошо знакомую улицу и пошел к двухэтажному маленькому зданию с сияющей вывеской «Золотой ключик» и тускло освещенными окнами первого этажа.
Удача, такая желанная сегодня гостья, продолжала сопутствовать ему: двое охранников в стандартной сиреневой униформе сосредоточенно смотрели телевизор, пристроившись в маленькой каморке неподалеку от входа, и только мельком оглянулись на его легкие шаги. Значит, точное время и состояние самого Арнича в момент мимолетной встречи они не запомнят, даже если допрашивать их потом под гипнозом.
Молодой человек проскользнул тенью дальше, на узкую крутую лестницу вниз, в подвальное помещение, и по длинному коридору, облицованному в рост человека деревянными панелями, добрался до раздевалки, в которой посетители обычно оставляли верхнюю одежду. Краем глаза Арнич заметил, что дверь в комнату прислуги в самом начале коридорчика распахнута настежь, но в самой комнате никого нет. Опять везение…
Напротив раздевалки, в предбаннике, обставленном красивой кожаной мебелью и стеклянными маленькими столиками, звучали голоса, и Арнич со спины увидел трех девиц и чуть блудливое лицо своего компаньона Лексы, о чем-то с девицами переговаривающегося, но не стал задерживаться и проскользнул в помещение, аккуратно и бесшумно прикрыв за собой дверь. Теперь он мог расслабиться по-настоящему, не так, как во дворике полуразрушенного, готового под снос дома, а присев на банкетку, вытянув ноги и на несколько минут прикрыв глаза, что бы постараться изгнать боль из напряженных мышц.
В раздевалке, внутри шкафа-купе, висели плащ, пиджак, рубашка и брюки Лексы, стояли его ботинки с вложенными в них носками и рядом с ними небольшая сумка. Арнич, чуть передохнув, поспешил повесить в шкаф свою куртку, превозмогая утихающую боль, стянуть через голову темную водолазку и сбросить «казаки», под которыми почему-то не оказалось носков. Вот теперь вполне можно посидеть неподвижно, теперь любой, вошедший в раздевалку, скажет, что видел полуодетого мужчину, явно не только что забежавшего сюда с улицы, а просто отдыхающего после окончания трудовой пятницы.
Отдыхающего… отдохнуть-то как раз и не удалось. Голоса в предбаннике возвысились до состояния спора, и Лекса, заметивший, как проскользнул Мишель в раздевалку, воззвал через закрытую дверь к справедливости и своему компаньону:
