Андрей Фролов - Тс-с-с…
Сам Димка про своего деда по отцовской линии не распространялся, да и вовсе помнил его смутно. За всю жизнь и общались-то считаные разы, тот вроде всегда отшельником слыл. А тут вдруг это странное ощущение…
— Семен Акимович! — заставив себя вытряхнуть из головы колкие мысли, Оксана замахала рукой, стараясь, чтобы выглядело приветливо. — Здравствуйте!
Зной продолжал опутывать их липким саваном, в ушах поселился назойливый гул шмелей и мошкары.
— Артемка, опшикался бы, а то закусают, — запоздало бросил мужчина вслед сыну, но тот уже не слышал.
А затем дед повел себя странно, чего подспудно Оксана и ожидала. Остановился в десятке шагов от джипа, устало склонился, упираясь руками в колени, стал дышать надрывно и громко. И вдруг приложил руку к лицу, спрятав узловатые пальцы под полем шляпы.
— Тс-с-с, родненькие, тише… не надо шуметь…
Оксана нахмурилась, покосившись на мужа. А тот взгляда не заметил, зашагав навстречу родственнику, распахнул объятия:
— Дед! Здравствуй, родной! Ну, чего ты на жару выскочил, мы бы сами добрались, тут же по прямой…
К старику подскочил Артемка, но вдруг встал столбом, заметив, что дед не спешит подхватывать правнука на руки.
— Здравствуй, здравствуй, внучок. — Семен Акимович перевел дух, пошел навстречу.
Теперь Оксана могла хорошо рассмотреть его лицо — морщинистое и дочерна загорелое, беззубую улыбку, неуверенную и тусклую. Проходя мимо правнука, старик все же остановился, наклонясь и трепля мальчишку по белобрысой макушке:
— А ты, наверное, Артемка, правнук мой?
— Ага, — только и выдавил малец, не очень понимая, как себя вести. — Здравствуй, дедушка.
— Здравствуй, богатырь. — Дед Семен улыбнулся, на этот раз по-настоящему, протянул ребенку узкую сухую ладонь. Мальчик пожал, неуверенно обернувшись на отца. — И сколько же годочков тебе, пострел?
— Девять… скоро.
— Совсем взрослый! Ну, и ты здравствуй, Димочка…
Они наконец встретились, обняв друг друга, и на сердце Оксаны отлегло. Наверное, это все стресс и жара. В конце концов, Димка ее больше сотни километров от Барнаула отмерил, а еще от Новосиба сколько ехали… Дороги качеством не радовали, угасающие алтайские деревни тоже, вот и накопилось.
— Сколько ж мы не виделись-то? — дед Семен отодвинул внука на вытянутых руках, разглядывая с нескрываемым восторгом. — Я же тебя последний раз видел во-о-от такусеньким…
— Да ладно тебе!
Оксана вздохнула. Сейчас начнутся разговоры о том, что виделись они на похоронах тетки в Бийске и было это двадцать лет назад. И что Димке тогда было чуть за семнадцать, и что не помнят уже ничего оба, и что время течет как вода…
Она нырнула в салон, забрала с приборной доски солнцезащитные очки. Захлопнула дверь, чтобы не напускать внутрь июльское пекло, выразительно глянула на дочь. Та все поняла без слов, плеер сняла, из машины вышла.
— Ох ты, красавица! — дед Семен повернулся к показавшейся из-за джипа девочке. — Вот, значит, какая ты у меня, Машенька.
— Привет, дедушка, — даже не пытаясь изображать восторг или щенячью радость, Машка выбралась по высокой траве на дорогу, обняла деда. Сдержанно, как считала уместным. — Рада тебя видеть.
— Вы ж мои красивые, — он вертел головой, отчего смешная соломенная шляпа хлопала полями. — Ну, вот и сбылась мечта, посмотрел на вас, родненькие… Ах, Димка, спасибо тебе, что приехали. А это, надо полагать, супруга твоя?
Он прищурился, внимательно изучая Оксану. Посмотрел на детей, словно ища сходства с матерью, остался доволен увиденным. Шагнул навстречу, протягивая руку.
— Семен, — представился он, приподнимая шляпу.
— Оксана, — она сняла очки и пожала сухую, но все еще сильную руку. Хорошо, видно, деду жилось на натурпродуктах, раз столько энергии сохранить сумел. — Спасибо, что пригласили.
Димка, стоящий сейчас за спиной родственника, скорчил ей смешную гримасу, но дед Семен как будто увидел, с улыбкой повернулся к внуку:
— Да ладно тебе, сорванец! Неужто не знаю, что для вас, городских, сюда добраться — как море переплыть. Ничего, не обижен, — все еще не выпуская руки Оксаны, он вдруг подмигнул ей. Задорно и лукаво, как ее муж обычно подмигивал детям. — Неволить не буду. Пару дней погостите, а там сами решайте, уезжать или до снега оставаться. — И вдруг повторил, отчего Оксану бросило в холод, несмотря на душную, давящую жару: — Только шуметь не нужно. — Выпустил ее ладонь, с видом знатока осмотрел «Лендровер». — Знатная машина. В наши годы таких не делали. Импортная небось?
Оксана кивнула, все еще чувствуя бегущие по спине мурашки. Машка откровенно скучала, разглядывая кружащих над лесом птиц, Артемка изучал иссиня-черного жука, найденного у дороги.
— Прибуксовали немного, — вдруг сказала Оксана, удивившись тому, что голос дрогнул. Она откашлялась, торопливо надевая очки.
— Пришлось поурчать, дед, не серчай…
Тот кивнул, оборачиваясь к внуку.
— Ну так пешочком бы… У меня ж лошадь, выдернули бы драндулет ваш.
Оксана выразительно взглянула на мужа поверх очков — я же, мол, говорила. Тот демонстративно отвернулся, покачал головой.
— Да драндулет этот сам кого хочешь выдернет, вот я и решил…
— Ну и славно, — отрезал дед, хотя ничего славного в их необычной встрече Оксана пока не наблюдала. — А чего это мы на дороге-то? Неправильно. Вы давайте в машину свою садитесь да за мной потихонечку катите. Где ямы на дороге, я покажу, чтобы не прибуксовывать больше. А то у меня ведь уже и обед готов…
Артемка, упустивший жука, вприпрыжку вернулся в джип. Машка пробиралась через придорожную траву с плохо скрываемым раздражением. Дмитрий, возвращаясь за руль, все еще разглядывал деда, которого не видел столько лет. А еще ехать не хотел, тоже мне… Оксана села в машину.
Теперь Семен был значительно больше похож на старого деда, чем в своем марафонском забеге со склона. Шел перед «Фрилэндером» неспешно, приволакивая левую ногу, лениво отмахивался от одолевающей мошки. Немалое ее количество, кстати, успело просочиться и в джип. Теперь мошка зудела, бестолково стучась в стекла, а радостный Артемка давил насекомых ногтем.
Оксана, вынув из бардачка репеллент, несколько раз пшикнула в воздух.
— Ну что, рада, сердобольная ты моя?
— Еще бы! И ты рад, просто себя со стороны не видишь.
— Ты посмотри… — Дмитрий вывернул руль, ориентируясь на знаки старика. — И не изменился дед-то. А ведь почти двадцать лет прошло…
— А ты хорош, — она смешно надула щеки. — Родной, чего на жару выскочил? — И натянуто рассмеялась, прикрывая рот ладошкой.
