Клари Ботонд - Любовники старой девы
— Принеси нам вина, Маргарета, — тихо попросил он.
Неужели меч этого человека сегодня днем перепугал толпу несчастных и ничтожных?
Женщина кротко покинула комнату.
Хозяин и гость молчали.
Жигмонт в задумчивости поглаживал черную бороду.
ГЛАВА 3
Смиренная, ничего не взыскующая нищета!
Верховой сразу выделяется в шумной суматохе порта. На нем дорогая и странная в этой местности одежда. Его манера держаться в седле, убранство его коня, вооружение — все выдает одинокого независимого искателя приключений. Он едет шагом, неспешно. Конь ступает на булыжники узкой улочки. Задумчивого всадника окружают тотчас дешевые продажные женщины, нищие, мелкие торговцы. Но и эти подонки мира ощутили в незнакомце сдержанную силу. Они боятся хватать его коня за узду, касаться рук путника. Они лишь теснятся вокруг него, нестройно выхваляясь, жалуясь, призывая. Изредка он спокойным жестом чуть приподымает руку и серые фигуры пугливо отбегают, толкая друг друга.
Это Жигмонт!
Он выезжает на площадь. Это маленькая площадь южного приморского города, известного всему Средиземноморью, одна из многих площадей этого города, не самая красивая, но есть в ней что-то тихое и уютное. В этот утренний час площадь пустынна. Только горлицы перепархивают по холодным каменным плитам, и воркование их кажется на диво громким. Посреди площади — старинный фонтан, возможно, это работа древних римлян — первых здешних горожан. Со стороны фонтан видится каменной колодой, массивной и темной. Бока его украшены полустершимися изображениями, некогда рельефными, а теперь как бы вдавившимися в камень. Фонтан молчит, не бьют струи. Позеленелая стоячая вода плещется в его бассейне. Всадник подъезжает ближе и склоняется, желая рассмотреть, что же изображено на каменных рельефах. Он различает контуры женских фигур в длинных одеяниях, волосы уложены узлом на затылке. Он один на этой пустынной площади. Но вдруг ему показалось, что здесь есть еще кто-то. Жигмонт резко подымает голову.
На краешке низкого каменного ограждения присела женщина. На ней широкое рубище, но от этого рубища не исходит характерный неприятный запах старческой гнилостности, хотя женщина стара. Лицо у нее очень смуглое, очень сморщенное, рот запал, глаза потускнели и ввалились. Лежащие на коленях руки — тоже сморщились и покрылись темными пятнами — знаками старости. Женщина не протягивала ладонь за подаянием, но сидела, грустно сгорбившись, и во взгляде ее потускневших темных глаз читались тоска, покорность.
На какое-то мгновение Жигмонту почудилось, будто это одна из нечетких фигур, высеченных на старых камнях колодца, вдруг ожила!
Зрелище одинокой изможденной старости тронуло всадника. Он невольно подумал о своей дальнейшей участи. Кто знает, где и как завершится его жизнь!
Конь тихо заржал. Жигмонт натянул поводья. Он хотел было кинуть старухе на колени какую-нибудь мелкую монету. Но почему-то подумалось, что это обидно! Повинуясь внезапному чувству, он подъехал ближе. И вдруг снял с пальца золотое кольцо и, склонившись с седла, положил старухе на колени, скрытые грубым одеянием.
Женщина не произнесла ни слова. А он резко тронул коня и поскакал через площадь.
Жизнь его была более чем бурная. После он не мог вспомнить, откуда у него это кольцо. Подарок возлюбленной? Плата за услугу? Дар друга? Кольцо с печаткой. Рисунок на печати изображал мужскую фигуру, по обеим сторонам которой остановились две женщины с человеческими головами, но с телами птиц. Отъехав довольно далеко от площади, он вспомнил, как получил кольцо. Воспоминания нахлынули на него волной. Но в жизни он так много терял и находил, что только рукой махнул, отгоняя волну досадных воспоминаний, и она сникла, растаяла в бесконечной почве памяти.
Город просыпался.
На улицах и площадях плотно воцарялось движение, на первый взгляд хаотическое, слагающееся из тысяч мелких целей самых различных людей.
Одинокий всадник продвигался медленно. Он уже четко ощущал, что за ним следят. Он знал, почему следят. Ему трудно было определить, с какой стороны придет опасность. Кто знает о нем? Кому поручат уничтожить его?
Миновал полдень.
С раннего утра всадник разъезжал по городу, его успели заметить многие. Одежда его бросалась в глаза. Да и сам он не прятался. Словно бы даже нарочно старался держаться на людях.
Жигмонт спешился у небольшого кабачка, показавшегося ему чистым. Подбежавшему слуге приказал поставить коня на конюшню, поводить, обтереть и накормить.
— Приду посмотрю!
Слуга почтительно кланялся, вслушиваясь в странные интонации говорившего. Было ясно, что человек — из далекой страны!
Жигмонт вошел вовнутрь. Заказал обед. Выпил вина. После вышел, проверил, как обошлись с конем. Остался доволен, бросил слуге мелкую монету.
К обеду приготовили жареное мясо, вино, хлеб. Жигмонт принялся за еду.
В комнату с низким сводчатым потолком вошел слуга. Жигмонт посмотрел на него с досадой. Слуга остановился у самой двери, всем своим видом стремясь показать, что беспокоит трапезующего, да, беспокоит, но отнюдь не по своей воле!
— С вами желают говорить, господин!
— Кто? — голос Жигмонта звучал резко, сам он нетерпеливо хмурился. Ему казалось, что беспокоят его напрасно, из-за пустяка.
— Женщина, господин!
— Кто она? Ты знаешь ее?
— Нет, господин! А, может быть, и да, господин! Я не знаю, не могу знать всех городских служанок, господин!
Жигмонту почудилась насмешка. Он метнул на парня взгляд, исполненный такой силы, что тот приметно вздрогнул.
— Стало быть, это служанка? — спросил Жигмонт.
— Служанка, господин! Она одета, как служанка знатной госпожи! Она желает говорить с вами с глазу на глаз!
— Хорошо! Впусти! И ступай!
Слуга поклонился низко, как только мог, и скрылся за дверью.
Спустя совсем короткое время дверь приотворилась. Вошла молодая женщина. Слуга верно определил, кто она. Явно это была служанка дамы богатой и высокородной. И не простая служанка, но близкая доверенная прислужница, которой можно поручить самое рискованное дело.
Она приблизилась к Жигмонту, изящно склонилась и вынула из-за корсажа маленький плоский сверток.
За дверью слуга навострил уши. Однако его ожидания были обмануты. Мужчина и женщина говорили тихо.
Жигмонт развернул сверток. Это было письмо, послание, короткое и гласившее:
«Ждите в полночь у Северных ворот. Моя служанка проводит вас. Это письмо сожгите».
Лицо читавшего выразило изумление.
Письмо написано на его родном языке!
