Владислав Жеребьёв - Я - обычный
— Бешеный, — пожал плечами охранник, невозмутимо подгоняя грузовик к черным стальным створкам, которые кто-то уже спешно раскрывал.
Спрыгнувший на ходу Марик видимо занялся подавленным, так как из-за дальнего борта послышались хлопки выстрелов, а потом довольное бормотание, а я зашел с другого края и, выбив крюки держащие левый борт, принял первую коробку.
— Николай, — кивнул коренастый мужик лет сорок с коротко стрижеными волосами.
— Константин. — Улыбнулся я. — За дальним бортом Марик, он же Маразм, за рулем Марк.
— Привет, — Марк помахал рукой из кабины.
— Коробок немного, — пояснил Николай, подавая мне вторую тяжеленную, с надписью «шпроты». — Не больше двадцати. Я хотел было посчитать, да так нервничал, что не приедете.
— Все консервы? — На всякий случай поинтересовался я.
— Ага, — кивнул мой собеседник, подволакивая к выходу очередную коробку.
Выдохнув, я подхватил её и, поставив на плечо, рывком забросил в дощатый кузов. Получилось более или менее, по крайней мере, не нужно было бегать от погрузочного окна и до борта.
— Поторопитесь. — Подал голос Марик, перещелкивая затвор. Дворик, в котором находилась погрузочная зона магазина, был обнесен проволочной сеткой, с намотанной поверху егозой, а за забором были вполне себе живые дворы. Сквозь сетку виднелась детская площадка с качелями, дальше садик, в котором совершенно беззаботно раньше играла детвора, после садика… стоп… Автомат на том конце загрохотал, выплевывая одну за другой свои смертоносные заряды и раскалывая маленькие детские головки. За забором, вцепившись маленькими побелевшими пальчиками в решетку, на нас смотрели десятки маленьких искалеченных трупиков. Давно уже умершие малыши беззвучно стояли по ту сторону ограды, как будто наблюдая, как взрослые люди занимаются какими-то своими, важными делами, как вот мы с Николаем.
Звуки выстрелов вдруг резко прекратились и позади кузова послышались странные булькающие звуки. Впечатлительным оказался Марик, хоть и с хорошей реакцией, но сейчас, видать, травил на землю свой завтрак.
— Отставить стрельбу, — заорал я опомнившись. — Маленькие они, не пройдут.
— Твою ж ты мать! — из кабины вывалился Марк и принялся опустошать свой желудок, да и появившийся в погрузочных створках Николай, держащий в руках очередную коробку, вдруг приобрел землистый цвет лица.
— Отставить блевать! — Продолжал орать я, скорее для себя самого, чем для кого-то из своих людей. — Отставить! Марк, за руль. Двигатель не глушить! Николай, таскай быстрее, так до вечера не управимся. Марик, держи арку на выезде, о любом движении сообщать незамедлительно. — Выхватив коробку из рук позеленевшего товарища, я отправил ее в кузов и подтолкнул оцепеневшего Николай внутрь.
Марк оправился быстрее всех и, пошарив по сумкам, вытащил оттуда початую бутылку виски. Свинтив пробку, он сделал несколько солидных глотков, после чего алкоголь перекочевал в трясущиеся руки Маразма. Нам с Николаем, слава богу, допинг не понадобился.
— Не правильно все это, — наконец произнес Марик, качая головой. — Это же детки, им лет пять было по максимуму.
— И что ты предлагаешь? — Поинтересовался я, принимая очередную тяжеленную коробку.
— Похоронить, — предложил админ, и тут же осекся, осознав всю абсурдность своего предложения.
— Был тут один, тоже всех хоронил, — проворчал Марк, забираясь в кабину.
Наконец погрузка подошла к концу и если бы не мурашки, бегающие по затылку из-за стоящих за забором маленьких детских трупов, операция проходила по плану и без особых проблем.
— Вот что, Коля, — заговорщицки начал я, приняв у того последнюю коробку с провиантом. — У тебя за стеной соседи есть по спортивной тематике. Что у них там вообще происходило, не в курсе?
— В курсе, — закивал Николай. — У них с нами смежная подсобка, так что частенько пересекались. Чета Прохоренко этот магазинчик держала, так сказать частный семейный бизнес. Накануне Петр закрыл магазин, и укатил с женой на две недели в деревню. То ли матушка у него померла, то ли еще кто из ближайших родственников. Скоро так укатил, даже о сменщике не позаботился. Все замки только понавешали да на сигналку поставили пультовую.
— Ничего не вывозили?
— Не, — Николай подумал и снова завертел головой, — кассу может только сняли.
— Касса нам без надобности, — потер я ладони и, заскочив в кузов, достал оттуда фонарь. — Значит так, господа, — начал я вещать из кузова, словно Ленин с броневика. — Сейчас мы с Николаем сгоняем в соседнее помещение. Оно как бы по спортивной тематике, а теплые спальники, ботинки и ветровки нам бы очень пригодились. Вы двое, — я кивнул Марку, высунувшемуся из кабины, — остаетесь здесь и действуете по плану. Стрелять, если что, только одиночными. Поскольку вменяемой связи у нас, кроме своих глоток нет, а из-за двух стенок не очень-то и покричишь, то очередь означает, что пора все бросать и сваливать. На одиночные выстрелы обращать внимание не буду. Это кстати, тебя, Марик, отдельно касается.
Все еще бледный от пережитого Маразм, согласно закивал, вцепившись руками в автомат.
— Ну и ладушки. — Выдав Николаю фонарь, я перебросил автомат на грудь и кивнул, показывай, мол, а тот тут же нырнул в окошко, щелкнув выключателем.
Погрузочный отсек мы преодолели достаточно быстро, так же как и ряды с продуктами, которые только печальным взглядом и оставалось что проводить. Не смогли бы мы все вывезти, слишком много, а жадность в нашей ситуации — это последнее дело. Перегрузим грузовик, да сядем, посреди дороги.
Наконец впереди, в свете фонаря, замаячила простая дощатая дверь на обычной щеколде, ведущая в ту самую смежную подсобку семейного бизнеса, где я намеревался прошерстить ассортимент.
Отстранив Николая, я лишь велел посветить, и, сняв автомат с предохранителя, аккуратно отворил дверь. Пусто. Дальше шел узкий тамбур, заставленный ведрами, швабрами и разного видал моющими средствами, из-за которых вероятно и сталкивались два магазина. Потом дверь посерьезнее, очевидно запертая с той стороны на висячий замок. Потыкав в запертую дверь кулаком, я вдохнул и, разбежавшись, врезался в преграду всем своим весом. Ну, наконец-то пригодился мой сидячий образ жизни. Пивной живот и начавшие уже было появляться валики на боку, прибавили моей массе больший вес, дужки на двери не выдержали и, хрустнув, слетели вместе с болтами, а я по инерции покатился по полу. Если бы посерьезней подумать головой, без спешки и эмоций, то можно было бы предположить, что в запертом помещении, чисто гипотетически, мог находиться инфицированный, который с удовольствием впился бы в ляжку мне, сейчас так забавно дрыгающемуся на полу, но мне везло. Помещение склада, где располагалась львиная часть продукции магазина, была пуста. Повезло мне и второй раз, когда очухавшись от собственного акробатического этюда, я сел, оперевшись о стену, выставил вперед автомат и расплылся в блаженной улыбке идиота.
