Хидеюки Кикути - Ди, охотник на вампиров
Погрузив труп на лошадь позади седла, Дорис для надежности сыромятным шнурком прикрутила руки и ноги старухи к кобыле. Так покойница не свалится на ходу и никуда не денется, даже если кто-то и проникнет в нее. Дочь охотника привыкла к работе такого рода — Дорис управилась меньше чем за три минуты. Затем девушка вскочила в седло.
«В любом случае теперь я отправлюсь к главной дороге».
Лошадь сделала всего пару шагов, когда Дорис резко развернулась. Что-то тяжелое прожужжало за ее спиной. Раздался шлепок — и отрезанная голова старухи, описав кровавую параболу, бухнулась на землю, за миг до удара оскалившись и открыв глаза — глаза демона! Затем она устремилась к особе, ответственной за отделение ее от тела. Всадник, возвышавшийся на ближнем холме, метнул вперед черную молнию; расколотая ото лба до подбородка голова старухи упала в пыль и больше не двигалась.
Дорис осознала, что отделалась легким испугом.
За ее спиной застыл обезглавленный труп, чьи когтистые пальцы еще миг — и разорвали бы девичье горло. С запястий свисал лопнувший шнур. Злой дух завладел телом колдуньи еще до того, как Дорис прикоснулась к ней. Чуть только покойница избавилась от пут, чтобы напасть на Дорис сзади, всадник на холме с непревзойденным мастерством и скоростью отрубил колдунье голову.
Лошадь встряхнулась, и безголовое тело шлепнулось в траву, а Дорис наконец повернулась к своему спасителю.
— Ох, Ди, я…
Румянец вспыхнул на ее щеках. Впрочем, держался он недолго.
Красота спускавшегося с холма ловкача не уступала красоте Ди, но это определенно был не он.
— Поверить не могу, как ты просекла. — Поравнявшись с девушкой, Рэй-Гинсей чарующе улыбнулся. Он говорил о том, что она ощутила чужое присутствие и обернулась за долю секунды до нападения.
— Ерунда. Похоже, я вновь у тебя в долгу. Что за оружие ты применил?
Рэй-Гинсей сделал вид, что удивлен столь необычным для дамы вопросом.
— Да простит меня юная леди, но, судя по твоему одеянию и кнуту, ты, видимо, из охотников.
— Охотником был мой отец. А я вроде как играю в него, — не смущаясь и не скромничая ответила Дорис и улыбнулась. По неизвестной причине улыбка получилась натянутой.
Осознав, что даже после обмена любезностями Дорис смотрит на него неотрывно, но не на лицо, а скорее, на отягченную оружейным поясом талию, привлекательный юноша мрачно усмехнулся.
— Что привело тебя сюда в столь ранний час? Ты был на дороге?
— Точно так.
— В таком случае не отвезешь ли вместо меня в Город тело старой леди? Я бы и сама поехала и объяснила все шерифу, но, честно говоря, сейчас я немного спешу. — Дорис остановила лошадь и быстро описала, что случилось.
Молча выслушав девушку, Рэй-Гинсей пробормотал:
— Понятно. Значит, вот оно как… Да, я позабочусь о трупе. С обоими телами обойдутся должным образом.
— С обоими? — Дорис нахмурилась, но беззаботная улыбка юноши разгладила морщинку на ее лбу. — Ладно, хорошо. Спасибо.
Она натянула поводья, но тут сильные руки обхватили красавицу и заключили ее в объятия. Изо рта Рэя-Гинсея струился сладкий аромат, совершенно не свойственный мужчинам.
— Какого черта…
— Я спас тебе жизнь, причем ценой жизни одного из четырех моих спутников. Конечно, ты очень красива. Да еще вчерашний случай… Едва ли кто-нибудь станет винить меня, если я взыщу маленькую компенсацию.
— Лучше отпусти меня, иначе…
— А еще ты видела нечто, не предназначенное для твоих очей. Мы действительно не можем позволить тебе отправиться в город и рассказать обо всем случившемся. Так что тебе придется умереть здесь и сейчас. Скажем так, почему мне нельзя отомстить за павшего товарища? Не сопротивляйся. Ты еще поживешь немного. По крайней мере до тех пор, пока я не получу удовольствие…
Рот молодчика сомкнулся на губах девственницы. И тут же, охнув, Рэй-Гинсей поспешно отпрянул. Он прижал руку ко рту, отвел ее — кровь запятнала ладонь. Укус Дорис был впечатляющим, тонкие губы оказались прокушены.
— Не тронь меня! Есть кому обо мне позаботиться, и я не желаю, чтобы меня касался червяк вроде тебя!
В голосе девушки кипела ярость. Она думала, что сейчас кукольное личико Рэя-Гинсея вспыхнет от злости, но он всего лишь улыбнулся гневным речам Дорис. Только это была не та очаровательная улыбка, на которую люди охотно отвечают. Эта была сатанинская ухмылка, которую мы уже видели на главной дороге.
Содрогнувшись, Дорис послала верный кнут в самый центр ненавистного лица. Мужчину и девушку разделяло меньше полутора футов — слишком близко для удара бича. И все же развернувшаяся черная плеть ужалила точно. Сейчас прекрасное лицо обернется кровавым месивом! Однако кнут внезапно поглотила черная вспышка, вырвавшаяся из пояса противника Дорис. Рэй-Гинсей поистине чудесно владел своим причудливым V-образным оружием — конец бича срезало в мгновение ока. При этом лицо юноши расцвело прежней милой улыбкой.
— Хай-я!
Сообразив, что у нее нет ни единого шанса на победу, Дорис во весь опор погнала лошадь к развалинам.
Торопясь спастись, девушка как будто забыла о мощи вражеского оружия и о том, как оно снесло голову старухе с расстояния шестьдесят футов. Однако Рэй-Гинсей не стал атаковать немедленно. Лишь когда конь Дорис приблизился к сердцу руин, молодчик коварным броском метнул вперед черную жужжащую молнию. Оружие безжалостно разрубило правую заднюю и правую переднюю ноги скакуна, а затем, описав плавную петлю, перерезало обе ноги коня с левой стороны. Потери одной конечности животного было бы достаточно для предотвращения бегства Дорис, но то, что произошло, не вписывалось ни в какие рамки и было открытой демонстрацией жестокости.
Лошадь упала, окруженная кровавым туманом.
— О, какая красота! — Рэй-Гинсей, вернувший оружие назад, восхищался открывшейся перед ним сценой.
Когда лошадь рухнула, гибкое тело взвилось в воздух, сделало сальто и, почти не покачнувшись, уверенно опустилось на землю.
Однако лицо Дорис было смертельно бледным.
Нет, она вовсе не забыла об оружии неприятеля и о его адской ловкости, поэтому гнала лошадь зигзагами. Тем не менее черная молния, словно предугадав траекторию их движения, точнехонько отсекла ноги скакуну — справа налево.
Дорис неожиданно осознала, что несется вперед, прямо на врага, в некотором смысле еще более страшного, нежели аристократ. Копье и меч остались приторочены к седлу, но кнут девушка из рук не выпускала. Впрочем, он казался странно легким и никчемным.
Рэй-Гинсей меж тем медленно и лениво въезжал в развалины.
