Мария Введенская - Мир Уэйда
Вестибюль, словно сошедший с фотографии, изливал максимальное количество света и пафоса. Уэйд не любил такие места, потому что чувствовал себя обязанным как-то по-особому себя вести. Крис, в общем-то, тоже никогда не работала на публику, однако чего-то ей приспичило тогда… шикануть наверное хотела, а так отдать тучу денег, чтобы потом рвать задницу, дабы соответствовать. Нет, это определенно было не для них.
– И как мы будем действовать? – буркнул Уэйд.
– Пойдем к лифтам… – предложил Гарри. – Я думаю всё проще, чем, кажется.
– То есть… – предположил Уэйд. – По правилам жанра, куда бы мы не пошли, придем куда надо?
– Да, сэр. – откликнулся Гарри.
Они сделали круг почета по лощеному гладкому узорчатому полу, пытаясь сориентироваться, а потом Гарри махнул рукой в сторону, обозначив искомое ими место – зону с лифтами. Пол был натерт до такого состояния, что отражал идущих. Казалось вот-вот и покажется портье похожий на Тима Рота, и очередь гостей у регистрационной стойки, а лобби заполнится гудящими каждый свою мелодию постояльцами. Тогда всё станет почти нормально. Подойдя к лифтам, Уэйд нажал на кнопку, и двери одного из них тут же открылись, изливая на них с Гарри мягкий свет и приглушенный пропитанный виски и куревом вокал Джимми Хендрикса «Ветер кричит Мэри». Они настороженно переглянулись.
– Мадам… – многозначительно гаркнул шериф и выразительно махнул рукой, пропуская Уэйда вперед. Тот театрально и злобно сощурился и вошел в лифт.
– Так, ну и что это значит?.. – он сложил на груди руки и задумчиво кивнул на панель. Там было всего две кнопки «низ» и «верх».
– Всё проще некуда… а ты боялся. – усмехнулся Гарри.
– Все-то ты знаешь. – подозрительно сказал Уэйд и нерешительным движением нажал на кнопку «Верх», что бы это не значило.
В настоящей Астории, что на Парк Авеню, сорок семь этажей, так что на короткий подъем он не рассчитывал. Однако, как это ни странно, еще до того, как Уэйд успел найти тему для разговора, чтобы унять собственные сомнения и страхи, лифт остановился и раскрыл свои двери. Джимми даже не успел допеть куплет. Ощущение создалось такое, что дальше второго этажа они не уехали.
– Это что, верх, что ли? – с сомнением спросил Уэйд.
– Похоже.
Они, озираясь, вышли из лифта в просторный шикарно отделанный коридор, устланный чудесным ковром, и обставленный в немного чопорном стиле коричневой кожаной мебелью. Однако Уэйд сомневался, что здесь хоть немного осталось от оригинального убранства Астории. По стенам висели довольно зловещие и на вид древние полотна в тяжелых черненых рамах. На некоторых были изображены люди, пойманные в довольно неожиданных ситуациях, как например жирная прежирная леди, жадно глядящая на лобстера. Она одна за столиком с вилкой наизготовку в богатом платье, и ничего ей в жизни не надо кроме как поедать саранчой все, что только возможно. Или бал, где прекрасная пара в несколько готичном одеянии кружится в центре роскошной залы. И это действительно красиво, пока ты не замечаешь лица остальных людей, на которых написано остервенение, зависть, алчность и ненависть. Пара слишком хороша. Кажется, что их сейчас просто уничтожат. Музыка закончится, и сотни живых мертвецов обрушаться на них лавой. Хотя может статься, что всё это просто ловушка – слишком уж уверенна в себе пара – это видно по их гладким лицам, по взглядам. А картина с человеком во фраке и ножницами – он с таким безумием смотрит на них, что кажется, вот-вот убьет кого-нибудь. Или себя – будет колоть в десны и резать язык, пока не истечет кровью до смерти. Такие картины не держат дома, потому что они не доставляю эстетического удовольствия, а пугают.
Кроме кожаной мебели по стенам стояли несколько полосатых канапе, старинное пианино, укрытое ажурной кремовой скатертью с золотой нитью и огромная напольная амфора, наполненная сухоцветами.
Уэйд слепо вперился в одну из картин, на которой были изображены два дворянина в широкополых шляпах с перьями и в сюртуках, один из которых держал за ноги застывшего в немом протесте петуха, а другой замахивался здоровенным тесаком. Он не казался докой в этом деле. Вряд ли эти двое вообще хотели есть. По жестоким ухмыляющимся и алчным лицам было очевидно, что это всего лишь забава, желание узнать – а что если…. Желание попробовать нечто новенькое. Убийство – ведь это нечто новенькое? Масса свежих и острых ощущений. С этим ничто не сравниться.
– Жуть какая… – Уэйда передернуло.
Впереди открывался коридор, уходящий довольно далеко, и вереницей тянулись двери, но лишь одна – та, что справа имела номер. 2308.
– Ну что, мой друг… – он запнулся, когда взгляд, наконец, упал на Гарри, который сейчас окончательно перестал напоминать человека, известного Уэйду сорок с хреном лет.
Он побелел как снег. Лоб и надгубье лоснились от испарины, рот приоткрылся, а губы подрагивали. Внезапно Гарри показался очень-очень старым и дряхлым, как будто кто-то высасывал из него жизнь прямо сейчас… и этот кто-то стоял рядом с ним. Стоял молча, просто вылупившись своим спокойным взглядом на Гарри, который смотрел в ответ и был очень далек от спокойствия. Уэйд не знал этого человека, но судя по реакции друга понял, что это и есть один из самых страшных его секретов. Было или не было. Он имел болезненный вид. Лет тридцать пять-тридцать семь, белобрысый, какой-то безликий в клетчатой видавшей виды рубахе и перемазанных краской джинсах, довольно худенький невысокий, светлобровый и светлоглазый. Казалось, что его лицо присыпано песком – все такое золотистое, обработанное солнцем.
– Гарри… – позвал Уэйд осторожно, видя, что у того сейчас случится как минимум сердечный приступ. – Гарри, что с тобой? Ты как будто призрак увидел.
– Я и увидел. – просипел тот, подрагивая, будто сходило нервное напряжение.
– Что? – не понял Уэйд, но Гарри даже глазом не повел.
Он буквально разъедал взглядом человека, стоящего напротив. Взглядом, полным ненависти и страха. Два сложных по сочетаемости чувства, потому что одно постоянно должно доминировать. Но, тем не менее, человеческая психика выдает подобное очень часто.
– Ты же мертв, сука… – прошипел Гарри. – Я точно знаю. Томас Стилович, верно? Я всё узнал, это было несложно…. Что уставился, сука??? ПОЧЕМУ ТЫ ЖИВ!? ОТВЕЧАЙ!!!
Тот лишь слепо мигнул.
– Я знаю, он сдох. – обратился Гарри к Уэйду.
Он казался сейчас совершенно раздосадованным и растерянным. Обезумевшим из-за всего этого, и почти слетевшим с катушек.
– Он подох на стройке в семьдесят пятом, во Фрипорте. Люлька, в которой он поднимался, сорвалась вниз. Я знаю. – закивал Гарри как ненормальный. – Я потратил кучу времени, чтобы узнать, кто он и где находится. Я всё о нем знаю, потому что собирался убить его.
