Юрий Петухов - САТАНИНСКОЕ ЗЕЛЬЕ
А когда прорезались в студне два красных безумных зрачка, Сергей завопил, что было мочи, и последним судорожным, безнадежным и каким-то инстинктивным движением перекрестил четырехпалого урода. Жуткий, леденящий душу рев вырвался из разверзшейся смрадной глотки... и все пропало!
– Ну вот, – грустно вздохнул за спиной зеленый. – Теперь уповайте на самого себя! Мы вам помогать больше не будем!
Сергей, еще не прочухавшись, оседая у вновь появившейся заплесневелой стены, проканючил слезливо:
– А сами-то обещали, как же так?! Отца Григорио туда спровадить, а меня... А меня назад, к себе!
– Никто вам ничего не обещал, милейший. Над замкнутым циклом мы не властны! – прошипел зеленый как-то зло и стро– го. – Нечего других обвинять-то, когда сами виноваты.
Сергей понял, что дела его неважные, что на этот раз он не выкрутится – лучше б уж и впрямь, топором по башке! И все-таки перед смертью ему кое-что надо было выяснить.
– Откуда эти гады узнали про мою теорию происхождения одушевленного человека? – спросил он напрямик.
– Вашу ли? – засомневался с ехидцей зеленый.
– Ладно, неважно чью. Откуда, я спрашиваю?! Они и в свитке своем записали все. Тут не может быть совпадений.
– Это все Барух проказник, – прогнусавил зеленый, – он, кому, же еще в такие игры играть!
Барух Бен-Таал отдал тюремщику два звена от своей цепи, чтобы тот отвез его в пещеру у моря. Тюремщик мог забрать и всю цепь, так же как и инквизиторы. Но Барух предупредил их, что по старому поверью, кто заберет цепь силой, тот на ней и повесится к утру. Желающих рискнуть не оказалось.
– Да потише ты, черт старый! – ругался Барух на тюремщика.
Тот вез теурга по разбитой гардизской дороге в своей одноколесной тачке с двумя длиннющими ручками. Дорога была усыпана каменьями и всякой дрянью. А теург не переносил после пыток ни малейшего толчка. Он орал на каждой колдобинке.
– Какой же ты колдун, дьявол тебя забери, – сокрушался добродушный тюремщик. – Колдун бы давно исцелил себя! Нет, ты городской сумасшедший, а никакой не теург! Видали мы заклинателей духов, видали!
Барух не спорил с глуповатым увальнем. Ему все уже осточертело в Гардизе. Вон! Вон отсюда! И никогда ни ногой! Этот мясник чуть не отправил его на тот свет! Эх, лишь бы до пещеры добраться!
– Ну ладно, дальше сам, – пробасил тюремщик, – доберешься, тут близко. Нам туда запрещено! – И вывалил Баруха из тачки в пыль.
Барух полз долго. Полз, роняя капли все еще сочащейся из-под повязок крови в пыль. Но он видел цель. И потому дополз.
У входа в пещеру, последний раз полюбовавшись желто-зеленым гардизским морем, плавными взмывами берегов и неторопливыми волнами, он поднялся на ноги, оперся о стену.
– Вон! – проговорил он вслух со злобным выражением на лице. – Вон отсюда! – Последние слова прозвучали отнюдь не по-гардизски.
Переходник был запрятан под четырнадцатым камнем от входа. Барух два раза сбивался со счета. Но он начинал снова, он был упрямым. В голове все кружилось, глаза отказывались смотреть на белый свет даже в полумраке пещеры, перед ними все еще плескались желтые волны.
– Пора! – проговорил Барух.
Он вытащил прибор. Приложил его к груди. Надавил на сердцевину сквозь тоненькую кожаную перепонку. Круглый переходник задрожал, пещера наполнилась гулом. На раны старика словно кипятком плеснули. Он скорчил гримасу, съежился. И в тот же миг его выбросило в склепе, на широченной плите. Точность была невероятная! Барух расхохотался в голос. Он уже не чувствовал боли. Он торжествовал, ему опять удалось обдурить этих гардизских дураков!
Осмотревшись внимательнее, он убедился в своей правоте. Вход в инферно не был заперт. Он не успел замкнуть цепи, слишком быстро все произошло, слишком резвы оказались стражи! Они не знали, как запереть адские ворота, да и откуда им знать! Но золото позвонков они уволокли, утащили, корыстолюбцы, жлобы! Да знай они, что там, под плитами, сейчас золота в тысячи раз больше, в миллионы, они б с ума посходили от этого знания. Быдло! Дикари!
Сейчас Баруху не нужна была гексаграмма. При открытом входе переходник сам создавал микрополя, сам разрушал поверхностно-слабые связи, этого хватало.
А ведь все плохо кончилось, потому что он забыл прочертить обережный круг. Это непростительный промах! Но что теперь слезы лить?! Теперь надо уносить ноги от сюда.
– Вон!!! – изрек Барух Бен-Таал из Гардизы, он же Аргавар Блистательный из Внутреннего Мира, магистр пространственно-временной баллистики, прима-бакалавр замкнутых структур. – Во-онШ
Никто из гардизцев не понял бы его выкрика. Но им и незачем было его понимать. Как в прошлый раз открылись два провала по обеим сторонам от надгробной плиты, полыхнуло до сводов адским огнем, запахло серой, черный дымок заструился меж изъеденных временем саркофагов.
Барух-Аргавар заглянул в зияющую бездну, и вытянутое изможденное лицо его окрасилось багровыми отблесками Преисподней. Он сделал шаг вперед, вскинул руки над головой. И полетел в огнедышащую пропасть.
Сергей внимательно слушал зеленого. Кто знает, может, тот и не врал. Полной уверенности не было, тем более, что зеленый умел убеждать собеседника.
– Это Барух-пройдоха вытянул из тебя мысли, – гнул свое скользкий инопланетянин, – а потом и выложил этим олухам, они падкие на всякие такие штучки. А ему нужна была, извините за выражение, отмазка. О-о, этот деятель всех продаст и всех купит. Наша агентура за ним уже четвертую сотню лет гоняется по всем измерениям!
Сергей готов был поверить во все эти измерения, в гонки за барухами, гингами и прочими сатанинскими отродьями, он уверовал уже в отражения, во внутренние и внешние миры, почти во все... но причем все-таки он?! Почему он должен мыкаться между всеми этими нелепостями?!
– Замкнутый цикл, – твердил свое зеленый. – В мире есть силы, которые выше остального. А что касается людей там всяких и прочих разумных, бросьте вы эту чушь про какое-то там дыхание, про зачатие из космоса, бросьте! Все разумные и неразумные твари во всех мирах, включая и отраженные, это лишь гадкие и вонючие комки слизи! Никакой в них души не было, нет, и никогда не будет! Запомните – не будет! И вдыхать-то ее некому, почтенный, некому! – Он стучал себя по морщинистому покатому лбу и клялся: – Связи, чисто материальные связи вот тут! И ни черта больше! Замкнутые и разомкнутые цепи, системы и подсистемы. Все!
Он гипнотически действовал на Сергея. Тот вообще был подвержен влияниям всевозможных шарлатанов, заклинателей, экстрасенсов и прочей шаманствующей братии. Но зеленый был на три головы выше их всех. Он лишь самую малую часть говорил. Все основное шло прямо из его зеленой головы в Сергеев мозг, шло телепатически и еще как-то, как сам Сергей не понимал, наверное, на уровне сверхсознания. И спорить с зеленым было бесполезно.
