Анна Романова - Моя няня
коже пошли мурашки. – Прочти, прочти, прочти… Это тебе!
Виолетта шумно вдохнула и прикрыла глаза. Она вдруг чётко поняла, что, если даже попытается
разобрать написанное, то сойдёт с ума окончательно.
– Я одна, – твёрдо и громко сказала она. – Одна.
Хохот повторился. Виолетта вскрикнула и вскочила с кровати. Смятая бумажка отлетела в сторону,
но упала вверх той стороной, на которой было выведено, хоть и корявым подчерком, но вполне
отчетливо – СДОХНИ.
Сама слабо понимая, почему так поступает, Виолетта прошла к балкону и, отыскав пепельницу, в
которой всегда лежала и зажигалка, схватила последнюю. Потом подняла злосчастный листок и
подожгла его. Он горел, скручиваясь и извиваясь, будто Виолетте вздумалось подпалить живое
существо. К запаху сожженной бумаги добавилось ещё что-то, от чего захотелось закашляться и
начало мутить. Она не хотела даже думать о том, что может оставить в доме что-то,
принадлежавшее к увиденной чертовщине. Прошло ещё некоторое время, прежде чем Виолетта
почувствовала себя спокойнее. Всё же сонливость наконец-то взяла своё, и на этот раз получилось
отключиться до самого утра, вплоть до пронзительного визга будильника.
***
Перерыв был испорчен. Виолетта с трудом избавилась от назойливых представителей партнёрской
фирмы. Шеф мотался по командировкам, а поставленный заместитель не понимал ещё что и к
чему. Виолетта неплохо владела финансовым вопросом, но не могла дать ответы абсолютно на все.
В результате складывалась нехорошая обстановка, заставлявшая Виолетту нервничать ещё больше.
Бессонная ночь никак не способствовала трезвому расчету и сообразительности.
Общими усилиями они сумели убедить представителей, что не стоит поднимать паники и приехать
через пару дней, когда явится сам Виктор Борисович, и они сумеют посмотреть на сложившуюся
ситуацию со всех сторон.
Голод скрутил желудок, даже начала болеть голова. Виолетта подождала, пока роскошное авто
представителя отъедет от здания, и тут же кинулась к полке, чтобы взять кошелёк.
– Ты куда это? – сидевший за его компьютером Витька, пытаясь переустановить слетевшие
программы, с удивлением посмотрел на неё.
– Время еды, – кратко сообщила она. – Не хочу падать в голодный обморок.
Программист нахмурился и покачал головой:
– Ты на себя сегодня в зеркало смотрела? Какой ещё обморок? Я думал, ты давно в нём!
Виолетта резко выпрямилась и сурово глянула на Виктора, но тот, кажется, и не думал издеваться.
Выражение лица действительно говорило о том, что он озабочен этим вопросом.
– Витенька, – проворковала делившая с Виолеттой кабинет финансистка Инна, – не хами. Люди в
обмороке не ходят!
Он снова уткнулся в монитор:
– Ну, подумаешь. У меня сегодня возникло ощущение, что ещё как ходят. Прям как сомнамбулы!
Или эти… зомби!
– А не пойти бы вам обоим? – вежливо предложила Виолетта и вышла из кабинета. Никто не успел
ответить, однако её это чрезвычайно порадовало. Вступать в пререкания с людьми, с которыми
нужно ещё как-то пережить вторую половину рабочего дня, крайне не хотелось.
Любимая кафешка оказалась на удивление пустой. Виолетта быстро сделала заказ, толком даже не
вчитываясь в ингредиенты. Официант её знал и уже приблизительно понимал, что нужно вечно
куда-то спешащей женщине в деловом костюме и отрывистыми словами.
Виолетта бездумно рассматривала интерьер кафе. Домашнее, уютное, в песочно-коричневых
тонах. Оно, пожалуй, и привлекло этим. В нём было что-то такое, что напоминало о почти забытом
детстве, в которое уже никто не вернётся. И выпечка у повара была отменной! Почти такой, как…
Виолетта нахмурилась, силясь вспомнить, как часто мать готовила пироги или булочки. Но ничего
в голову не приходило, хотя даже вкус появился во рту. Она точно знала, что были и пирожки: в
меру сладкие, ароматные, присыпанные корицей. Иногда, правда, к запаху почему-то
примешивалась сладость сирени. Виолетта вздрогнула, осознавая, куда завела её дорожка
воспоминаний.
– Да гори оно синим пламенем, – прошептала она.
– Это ты ком?
Послышался скрип кожаного сидения напротив, и Виолетта увидела улыбавшегося Игоря.
Выглядел он отменно, в глазах плясали смешинки, а губы растянулись в довольной улыбке.
Убью гада, пронеслось в голове. Пришлось сдержать себя, чтобы не скрипеть зубами. Хотя очень
уж хотелось.
– Привет, как поживаешь? – как ни в чем не бывало произнёс он. – Давненько не виделись.
Виолетта демонстративно посмотрела на наручные часы:
– О, да. Несколько часов, не так ли?
Игорь изумлённо посмотрел на неё:
– Ты о чём это?
– Не строй из себя святую невинность, – прошипела она, заметив, что Игорь вздрогнул от её слов.
Кажется, даже испугался, хотя Виолетта не совсем понимала, чего тут можно бояться. – Какого ты
меня преследуешь?
– Я тебя не преследовал, – начал было он, но поняв, что она не собирается верить его словам, резко
замолчал.
Виолетте принесли заказ. Она принялась за еду, хорошо понимая, что, если будет оставаться
голодной, то точно сожрёт сидящего напротив человека. Некоторое время Игорь продолжать
играть в молчанку, но потом всё же вздохнул.
– Ладно, ты права. Вины моей это не уменьшает.
– Зачем? – С набитым ртом особо не поговоришь, а плов был просто изумительным: с морковью и
изюмом – всё, как полагается.
– Я волнуюсь за тебя, – произнёс Игорь. – Твоя мать сказала, что с тобой может приключиться беда,
что ты связалась с каким-то странным человеком.
Виолетта недоумённо уставилась на него. О чём мать говорила с Игорем, она не имела понятия. К
нему почему-то она относилась куда лучше, чем к дочери. Но вот про состояние Виолетты она
ничего не знала! Да и про Богина (а странный человек, скорее всего, именно он) знала разве что
Каталинская и некоторые коллеги, которые вчера его увидели вечером.
– Со мной всё в порядке, – сказала она, вытирая рот салфеткой. – Прекрати за мной везде ходить.
– А может, я хочу попробовать начать всё сначала? – попытался закинуть он удочку, но, увидев
мрачный взгляд Виолетты, тут же умолк.
– Игорь, мы всё закончили, – четко произнесла она, выделяя каждый слог, будто выравнивая слова
молотком.
– У меня есть хороший врач, – медленно и тихо произнёс он, словно не слыша её, – если
понадобится помощь, то…
Виолетта вдруг почувствовала липкий страх. Как и откуда – было не разобрать, но что-то упорно
твердило ей, что сдаваться нельзя.
– Нет! – прикрикнула она так, что даже оглянулось несколько человек с соседнего столика.
