Стивен Галлахер - Властелин страны кошмаров
«Все уже наверняка поняли, что я не тот, за кого себя выдаю», — решил Джим, дойдя до конца прохода. Другого выхода из палаты не было. Когда у него хватило смелости оглянуться, медсестра по-прежнему смотрела в его сторону.
Он остановился в ногах кровати, у которой не было посетителя. Лежащая на ней старушка была желтой и высохшей, словно мумия. Редкие седые волосы аккуратно расчесаны. Глаза, напоминавшие тусклые бусины, смотрели в пространство, не замечая присутствия Джима.
Джим опустил чемоданчик на пол у кровати и придвинул стул, чувствуя себя подлецом.
Старушка была хрупкая, как бумажный змей из папиросной бумаги. Джим тихо произнес:
— Я надеюсь, вы не будете возражать. Я только на минутку и потом уйду.
Уйду куда? Последним его пристанищем была клиника, больше ему некуда было идти. В дальнем конце палаты медсестра разговаривала с одной из нянечек и, кажется, опять смотрела в его сторону. Руки старушки свободно лежали на груди, поверх теплой пижамы. Джим взял ее руку в свои. Словно несколько прутиков очутилось в его ладони. Она не сопротивлялась. Только теперь Джим ощутил, что она сознает его присутствие и испытывает волнение. Ее рука дрожала, как птичка. Как канарейка, которую Гранди между делом раздавил и выбросил, явившись ему в кошмаре прошлой ночью. Может быть, стоило обратить больше внимания на это видение, которое оказалось реальностью, а он не решился ее осознать.
— Я знаю, кто вы, — сказала сестра, остановившись в ногах кровати, и Джим, как после ледяного душа, вернулся к ощущению реальности. Рука старушки все еще подрагивала в его пальцах.
— Миссис Алленби говорит только о своем Джордже, — произнесла сестра, обходя кровать и глядя на бесплотную тень на подушке с профессиональным сочувствием. — Больше ни о чем.
— Правда? — пробормотал Джим, уставясь в пол в ожидании неминуемого разоблачения.
— Она верила, что вы непременно сдержите обещание.
Грейс Алленби уставилась в пространство, напрягая остатки сил на поддержание признаков жизни.
— Я не мог выбраться раньше. Я и сейчас только на минуту, — сказал Джим, чувствуя себя последним мерзавцем.
Сестра наклонилась вперед и, похоже, увидела в старушке нечто такое, чего не замечал Джим:
— Она что-то хочет сказать.
Сейчас она его выдаст! Морщинистые губы чуть искривились. Джим наклонился ближе, понимая, что он это вполне заслужил.
— Джордж! — прошептала она. — Джордж!
Сухонькая ручка пожала его пальцы.
О, Линда.
Глава 14
Вечер.
Площадь Пикадилли, Лондон, станция метро.
Джим слонялся в полосках света и тени, стараясь не попадать в поле зрения видеокамеры, наблюдавшей за входом в метро у него за спиной. Время от времени он глядел, перемещается камера или нет, но кажется, она была зафиксирована на месте. Красный огонек индикатора тускло светил сквозь слой копоти на ее корпусе. Черно-белая свидетельница молчаливо наблюдала за бродягами, зеваками и любопытствующими туристами, что проходили перед ее объективом.
Джим приглядывался уже около часа. Раскалывалась голова, Джим чувствовал себя одиноким и очень хотел есть. Его пригрозили выкинуть из вагона экспресса, который доставил его в Лондон, только за то, что он кричал во сне. В данный момент он был твердо уверен только в одном: те люди, которые лечили его, сами довели его до того состояния, от которого лечили. Он не знал, как или зачем. Но был совершенно уверен в том, что разобраться во всем этом должен сам, союзников у него нет.
Ладно, если нужно, он справится и один.
Вестибюль станции метро служил убежищем для бродяг, которые решили, что на улице слишком холодно. Потолок низкий, полутемно, кремовые когда-то стены пожелтели над выбеленными плитами пола. Толпа скопилась вокруг телефонных автоматов и билетных турникетов, мимо которых лежал путь к эскалаторам. Большинство сразу спускалось вниз, кое-кто просто слонялся, стараясь не привлекать к себе внимания.
Двоих Джим заприметил особо. Они не отходили далеко от выщербленного барьера, отделявшего вход на станцию, во всяком случае, до тех пор, пока не появлялись двое полицейских, совершавших обход каждые полчаса. Тогда эти двое исчезали, словно юркие ящерицы с садовой ограды. В остальное время они с кем-то обменивались репликами, вели переговоры, которые длились не больше минуты, и вообще производили впечатление людей, занятых каким-то потайным делом.
В конце концов Джим решил попытать счастья. Он подошел к ним:
— Есть деловое предложение.
Тот, что был посмуглее, глянул на Джима с подозрением. Обоим было чуть за двадцать, у обоих была угреватая кожа, глаза выдавали ночной образ жизни. У смуглого были жиденькие усы. Он оглядел Джима, приняв в расчет чемодан, одежду от «Армии спасения» и общий облик. В конце концов, он решил, что с Джимом безопасно иметь дело.
Он произнес:
— Деловое предложение какого характера?
Джим объяснил, чего хочет. Смуглый огляделся по сторонам, потом ткнул пальцем в своего напарника и сказал:
— Иди с Бенни. Твое дело уладит он. У него нет судимости, поэтому все дела ведет он.
Бенни-банкир пошел вперед; испытывая нервную дрожь, Джим последовал за ним. Под фонарями, среди толпы он ощущал себя в безопасности, но пустынный переход — это другое дело.
Они миновали темные полуподвальные окна бывшего магазина женской одежды и вступили в длиннющий, ярдов пятидесяти, коридор, выложенный кафелем. Он вел вниз мимо афиш кинотеатров, музеев, рекламных стендов и консультаций для беременных. В дальнем конце коридора Бенни указал на боковой тупичок, железная дверь которого была распахнута.
— Прошу в кабинет, — произнес он как заправский чиновник и, пропустив Джима вперед, последовал за ним. Они очутились в каком-то углу, полном мусора. Доносилось гудение электросушилок из туалетов, расположенных дальше по коридору, вокруг витал запах застарелой мочи тех, кто был слишком пьян или ленив, чтобы пройти еще несколько шагов.
Похоже, Бенни это не беспокоило. Он сказал:
— Ну, что там у тебя?
Джим показал ему чемоданчик и начал было объяснять, что к чему, но Бенни прервал его:
— Ладно, ладно.
Покопавшись в чемоданчике, он выудил четыре таблетки разного цвета. Он их понюхал, разломил, попробовал на язык и, наконец, проглотил, разжевав, как конфеты. Когда они опустились в желудок, он постоял с закрытыми глазами несколько секунд. Потом потряс головой, чтобы прийти в себя.
Джим наблюдал все это представление с некоторым недоверием.
— Вам обязательно пробовать все?
