Джеймс Герберт - В плену у призраков
Эш поднялся, ни на секунду не спуская глаз с обезумевшего пса, чей лай эхом отдавался в каменном помещении и оттого казался еще более страшным. Он торопливо попятился от мавзолея, пригнувшись в ожидании нападения в том случае, если псу все-таки удастся пролезть через решетку двери. Только благополучно добравшись до края просеки, он повернулся к мавзолею спиной и побежал, преследуемый остервенелым лаем Охотника и лязгом железа о камень. Он продирался сквозь кустарник, перепрыгивал через мелкие препятствия, отпихивая цеплявшиеся за одежду ветки. Не зная, сколько еще времени незапертая дверь будет удерживать Охотника, он в отчаянии стремился как можно дальше убежать от обезумевшего пса.
Голоса. Нет, здесь не может быть никаких голосов. И все же он их слышал вокруг себя. В гуще леса.
Сам он тоже кричал что-то, но не понимал, что именно.
Сдавленные смешки. Господи! Да они же просто издеваются над ним. Тени мечутся среди деревьев.
— Прекратите! — крикнул — а может, уже простонал — он.
Они шепчут что-то в ответ.
Сзади послышались шорох листьев и громкий треск веток: кто-то — или что-то — двигался очень быстро, буквально преследуя его по пятам. Тяжелая поступь. Это пес несется по траве, собираясь напасть на него.
— Помогите!!! — завопил Эш, но в ответ услышал лишь дразнящий смех.
Он не осмеливался смотреть назад, не решался даже оглянуться через плечо. Он может споткнуться, может упасть или зацепиться за что-то, может увидеть это воплощение черной ярости, преследующее его. Треск слышался все ближе, он был уверен, что до него явственно доносится тяжелое дыхание и утробное рычание догоняющего зверя, что он уже чувствует вырывающийся из пасти жар.
Ноги отказывались повиноваться ему, как будто вдруг разом ослабели все суставы, он бежал наугад, не координируя движения. Он шатался, при каждом шаге тело дергалось, легкие, казалось, вибрировали и бились о грудную клетку. Пес уже почти догнал его, он слышал — уже слышал! — звук раскрывающейся пасти, клацанье зубов и хлюпанье высунутого языка…
Голубизна неба на миг ослепила его, он почувствовал, как чьи-то руки ухватили его за грудь — и увидел стоявшую на его пути фигуру. Эш непременно упал бы, но те же руки подхватили и удержали его.
Он несколько раз моргнул, и затуманенное не то от яркого света, не то от страха зрение прояснилось.
Перед ним на тропинке, так близко, что он ощущал запах пудры, покрывавшей изборожденное морщинами лицо, все еще крепко держа его, стояла няня Тесс. Цветы, которые она несла в руках, теперь беспорядочно рассыпались по земле.
Он задыхался и по-прежнему не в силах был произнести ни слова. Он смог только махнуть рукой, указывая на лес за спиной, с трудом удерживаясь, чтобы вновь не побежать.
Но позади никого не было. Он слышал только возмущенное щебетание птиц, потревоженных его безумным бегом. Деревья и кусты стояли неподвижно, лишь легкий ветерок слегка шевелил листву.
16
Опершись локтями о неровную поверхность стола и сжимая дрожащими губами сигарету, Эш сидел в кухне. Осенние цветы, которые он выбил из рук няни Тесс на лесной тропинке, когда буквально врезался в женщину, лежали рядом. Они слегка завяли, но все еще источали сильный аромат. Он глубоко затянулся, вынул изо рта сигарету и зажал ее в дрожащих пальцах.
Няня Тесс повернула к нему сморщенное озабоченное лицо и внимательно посмотрела. Стоя возле буфета, она наливала бренди в стакан, и руки ее при этом тоже слегка дрожали. Поставив бутылку на место, но все еще крепко держа ее за горлышко, она на секунду зажмурилась. Потом открыла глаза и, решительно взяв стакан, поставила его на стол перед Эшем.
— Выпейте, — приказала она. — Это поможет вам успокоиться.
Эш сделал большой глоток, потом еще один. Тетушка Мариэллов отодвинула стул и села сбоку от Дэвида. Он чувствовал на себе ее пристальный, изучающий взгляд.
— Так, говорите, Охотник снова напал на вас? — взволнованно спросила она. — Он вас преследовал?
Эш кивнул и уставился в стакан, который сжимал обеими руками.
— Но его нигде не было видно, — сказала она. — Если Охотник гнался за вами, что же заставило его остановиться?
— Не знаю, — голос Дэвида был низким и слегка хриплым от выпитого бренди. — Возможно, увидев вас, он спрятался. Все, что мне известно, это то, что он бросился на меня внутри… внутри этого чертова склепа.
Она заметно вздрогнула.
— Мистер Эш, что заставило вас пойти к семейной усыпальнице?
— Господи, я попал туда совершенно непреднамеренно. Я заблудился и наткнулся на этот склеп. Почему никто не сказал мне, что у Мариэллов есть фамильный мавзолей?
— Мы не сочли это важным, — ответила она. — И я по-прежнему так считаю. Раз в неделю я хожу туда, чтобы заменить цветы, но, боюсь, мавзолей постепенно разрушается, как, впрочем, приходит в упадок и многое в Эдбруке.
В какой-то момент Дэвиду показалось, что мысли ее витают где-то далеко, совсем в другом времени и месте.
Эш глотнул еще бренди и откашлялся.
— Родители Кристины… они тоже покоятся в мавзолее?
— Их останки были привезены из Франции и погребены в Эдбруке. Вы сказали, что обнаружили Охотника в склепе?
— Да, он прятался где-то в глубине. Я думал… — Он покачал в нерешительности головой. — Я думал, что Кристина прячется там от меня. Она бросила меня в лесу, какая-то поистине детская выходка…
— Вы должны извинить ее, мистер Эш, ее и ее братьев за их… инфантильность. Я думала, с годами, после всего, что произошло, они повзрослеют. Мне казалось, что горе — потеря родителей — поможет им измениться. — Плечи ее поникли, и вся она как будто вдруг сжалась. — Но трагедия оказала на них совершенно противоположное воздействие. Она словно заставила их с головой уйти в детские игры и шалости…
— Послушайте, — нетерпеливо перебил ее Эш, — эта собака слишком опасна, чтобы бегать на свободе.
Она вдруг выпрямилась, и тон ее стал довольно резким.
— О нет, Охотник абсолютно безобиден, мистер Эш. Уверяю вас, он не причинил бы вам никакого вреда. Он вообразил, что защищает свою хозяйку, и хотел только испугать вас и заставить уйти.
— О чем, черт возьми, вы говорите? Кристины поблизости не было.
Няню Тесс совсем не обескуражил его гнев, она, наоборот, стала вдруг очень печальной.
— Я и понятия не имела, что Охотник по-прежнему охраняет ее последнее пристанище.
— Я пытаюсь выяснить хоть что-то, мисс Вебб, а вы мне совсем не помогаете, — медленно выговаривая каждое слово, отчеканил Эш. — Чье последнее пристанище?
