Ирина Лобусова - Монастырь дьявола
– О Господи…. – он обхватил голову руками, – сколько человек они убили?
– двоих… Нет, троих… там еще тетка одна на дороге попалась, из местных. Свидетельница…. Они и дали ей по голове. Тетка была старая, сразу копыта отбросила.
– Трое… И двое охранников… Пять… А шесть? Кто же шесть?
– Босс, что с вами? С вами все в порядке?
– Уходи! Убирайся отсюда! Вон!
Пятясь, начальник охраны покинул кабинет. Дрожащими руками босс принялся рыться в ящиках письменного стола, выбрасывая содержимое прямо на пол. Наконец он нашел… расправил на столе какую-то бумажку. Когда он прочитал, на его лице отразился ужас….
– Тринадцать жертв…. Должно быть тринадцать жертв…
Он бросился к двери – но дверь была заперта. Страшно закричав, он забарабанил по двери кулаками, но вместо деревянной поверхности двери руки его вдруг погрузились в сноп раскаленного пламени…. Огонь охватил живую плоть, быстро перемещаясь по всему телу… От боли он завопил. Осознание, что именно он был шестой жертвой, стало последним, что случилось с ним на земле.
Когда, взбудораженные истошными воплями, охранники взломали дверь кабинета, зачем-то запертую изнутри, их глазам предстало страшное зрелище. На ковре перед дверью лежал черный, полностью обугленный труп их босса. Во всей обстановке комнаты не было никаких признаков пожара. И никаких подсказок, откуда мог появиться огонь.
Книга по-прежнему лежала на столе. Начальник охраны медленно приблизился к столу, взял книгу в руки, и, перепуганный тем, чтобы никто не вспомнил, что именно он последним говорил с покойником, быстро сообразил:
– Надо отвезти подарок его другу, в казино… На день рождения… Сказать, что так, мол, и так, произошел несчастный случай. Поздравить. Он бы этого хотел.
1413 год, Восточная Европа
Над водами реки стлался рассветный туман. Сонный крестьянин вязал силки на водяных птиц, стоя по щиколотку в ледяной воде. Тишина была мирной. Поселок спал. Только в редких домах огоньки масляных ламп пробивались сквозь тьму. На рассвете вставали те, кто ухаживал за скотом.
Клочья тумана стелились по воде, поднимались над камышами как облака пара, и крестьянин подумал, что день будет холодным. Гром, раздавшийся вдали, со стороны дороги, идущей через лес, заставил крестьянина выпустить веревки из руки и насторожиться. Он подумал, что приближается гроза, но это странно: не было грозовых туч, к рассвету небо становилось светлым на горизонте. Гром усилился, вскоре его раскаты стали отчетливо слышны.
Выходя из леса, дорога спускалась к реке, делая крутой изгиб, затем шла прямо в поселок. Темное облако, увеличиваясь в размерах, появилось на дороге из леса. Именно оттуда шел странный звук…
Крестьянин увидел, как первый солнечный луч, выбившийся из-под облаков со стороны реки, осветил железную броню. Это был отряд вооруженных всадников, которые на полном скаку мчались к спящему поселку.
Бросив силки, крестьянин выбежал на дорогу, чтобы мчаться домой со всех ног. В одной из хижин мирно спали его жена, старуха-мать и трое детей. Но далеко убежать не успел… Один из первых всадников, поравнявшись с человеком, ударил мечом. Нелепо взмахнув руками, крестьянин рухнул в дорожную пыль с перерезанным горлом. Кровавый ручей, стекая вниз, смешался с рекой, окрашивая воды в багровый цвет…..Обнажив мечи, издавая воинственный клич, всадники ворвались в поселок.
Всадники с обнаженными мечами, в сверкающих тяжелых доспехах мчались вперед, и с губ коней падали хлопья пены, а из-под копыт во все стороны летели вывороченные комья земли. Всадники мчались, обнажая мечи на скаку, мчались туда, где уже виднелись крыши каменных, деревянных, глинобитных домов и хижин, бледные на рассвете. Сноп пламени ударил вверх, в еще темное небо, дома занялись сразу и истерический женский крик взвился в воздух и повис под небом, как оборванная нить. Пламя, крики, звон мечей…. Деревянный дом разваливался в огне, куски горящего дерева и металла летели в воздух.
Кровь капала вниз, прямо на руку всадника, со сверкающего клинка. Женщина с искаженным, залитым кровью лицом, темные волосы которой слиплись от крови, бежала по дороге, прижимая к груди мертвого младенца с окровавленной шейкой и остекленевшими глазами, в безнадежной попытке убежать, увернуться от разящих мечей… Очень скоро женщина упала под ударом меча, лошадь взметнулась на дыбы на фоне пламени, заполонившего все небо, на фоне черного столба дыма от пепелища, продолжающего тлеть. Багровая полоса тянулась по дороге из-под живой изгороди кустарника, и земля отказывалась впитывать темную кровь. Снопы пламени…Ржание коней… Треск горящих домов… И крики, безнадежные крики… кони и крики, звон железа и глухой звук мягкой человеческой плоти, падающей на землю…. Какофония ужаса, застывшего на фоне алеющего пламени, оранжево-багровых костров…. Остекленевшие глаза младенца и женский крик, переходящий в оборванный смертью хрип, минуя рыдание… И зажженный огонь, горящий во имя ненависти над землей…
Тень, упавшая на дорогу, тень бежавшего человека и огромная тень настигающего коня….. Женщина с распущенными волосами падала и бежала, бежала и падала, раздирая о комья земли разбитые ноги, до тех пор, пока темная тень не упала на ее след…. Всадник схватил женщину за волосы, запрокинул к небу голову…. Затем швырнул о землю, привязывая к седлу… За лицо, за руки, веревкой, крест-накрест, к седлу, и потащил по комьям земли, раздирая лицо, пустив коня на скаку… Потащил, оставляя на земле длинные кровавые пряди волос, вырванных под копытами коней.
В темном зале трактира женщина медленно приходила в себя.
– Это было сегодня утром. Солдаты уничтожили поселок. Потом и сюда придет смерть. Будет черная тень над прекрасной землей. Облака дыма и огня уничтожат все живое. Глаза людей утонут в озерах боли. А реки наполнятся слезами. Кровавые удобрения упадут на почву, на которую ступят страшные кони…. Всадники с кровавыми мечами вступят в кровавую битву. Их мечи скрестятся под плач детей, которых женщины будут уносить от беспощадной резни… Но унести не успеют… мертвые серые камни, на которые больше не ступит нога человека, поглотят кровавые реки не пролитой крови и станут черными. А в этом городе навсегда поселится смерть. Пустые дома с заколоченными ставнями… Запертые двери, которые никто не откроет… Топот коней, звон мечей, всадники смерти в огненно-красных плащах… Стоны умирающих…. Огненные снопы пламени, взметнувшиеся высоко в небо…. Так высоко, что они достанут до неба как крик нечеловеческой боли…. Они схватят женщин, свяжут, как преступниц против всего человеческого рода, и привяжут к седлам своих коней, чтобы протащить по мостовым, раздирая о молчащие камни красоту и молодость…. И женские волосы, длинные женские волосы прядями останутся на порогах домов, вырванные кровавыми руками….. Безжизненные мертвые пряди, как и эта безжизненная проклятая земля…. Все это я видела в своем зеркале… я видела… так будет….
