Фрэнсис Вилсон - Застава
Сперва он мучил старика направленным светом, пока ему самому это не надоело. Потом Юлью привели на то место, где погибли эсэсовцы. Из гостиницы принесли все тетради и книги, которые хоть чем-то походили на журналы регистрации, и свалили все это в огромную кучу в углу бывшей камеры. Взгляд румына то спотыкался о надпись на стене, то опускался к полу, то шарил по лицам четырех солдат, поднявших его среди ночи, потом снова упирался в засохшую кровь на полу. Кэмпферу трудно было смотреть на эти кровавые следы. Каждый раз он вспоминал изувеченные шеи двоих солдат, стоявших перед его кроватью.
Когда майор начал чувствовать, что пальцы у него деревенеют несмотря на толстые кожаные перчатки, он вышел наконец из своего темного угла и предстал перед Юлью. При виде эсэсовского офицера старик с ужасом попятился и чуть не споткнулся о гору журналов.
— Кто владеет замком? — безо всяких предисловий непринужденно спросил Кэмпфер тихим вкрадчивым голосом.
— Я не знаю, господин офицер.
Он ужасно говорил по-немецки, но все же это было лучше, чем искать переводчика. Кэмпфер ударил его по щеке перчаткой. Он еще не чувствовал злобы; просто это была обычная методика допроса.
— Кто владеет замком? — так же спокойно повторил он.
— Не знаю!
Майор снова ударил его.
— КТО?!
На этот раз Юлью заплакал, на губах показалась кровь. Это было хорошим знаком — такой долго не выдержит.
— Я, правда, не знаю! — взмолился он.
— Кто дает тебе деньги, чтобы платить людям, работающим здесь?
— Курьер.
— От кого?
— Не знаю. Он не говорит. Наверное, из банка. Он приезжает сюда два раза в год.
— Значит, ты подписываешь ордер или чек для оплаты. От кого эти чеки?
— Я подписываю письмо. Там наверху написано, что оно из швейцарского Средиземноморского Банка. В Цюрихе.
— Какими деньгами он рассчитывается?
— Золотом. Золотыми монетами по двадцать левов. Я плачу Александру, а он уже раздает сыновьям. Так было всегда.
Кэмпфер наблюдал, как Юлью вытирает глаза и постепенно успокаивается. Наконец-то в его цепочке появилось первое звено! Теперь он свяжется с внешней разведкой СС, и они выяснят, кто направляет из Цюриха курьера с деньгами для владельца гостиницы в Трансильванских Альпах. Потом СД выйдет на владельца счета, а там уж — и на хозяина замка.
А что потом?..
Этого Кэмпфер еще не знал, но пока события должны развиваться именно так. Он повернулся и уставился на слова, выведенные на стене. Кровь Флика и Вольца, которой они были написаны, уже засохла и теперь стала буро-коричневой. Некоторые буквы были написаны или неаккуратно, или он просто никогда таких раньше не видел. Другие еще можно было узнать. Но в целом слова оставались непонятными. И все же в них должен был заключаться какой-нибудь смысл:
ТОЖИК ОСТАВИТЕ НАШ ДОМ
Кэмпфер кивком указал на стену.
— Что здесь написано?
— Я не знаю, господин офицер! — Юлью весь сжался, чтобы не видеть сверкающей голубизны глаз майора. — Прошу вас… Я правда не знаю!
По выражению лица Юлью и по его голосу Кэмпфер понял, что тот действительно ничего не знает. Но это не имело большого значения. Все равно румына надо как следует потрепать, сломать, довести до предела, чтобы он, хромая, вернулся к своим товарищам и рассказал им о страшном и беспощадном обращении, которое он испытал на себе, имея дело с офицером в черной форме. И тогда они поймут, что пока не поздно им надо дружно и сообща изо всех сил стараться помочь СС.
— Врешь! — заорал он и сильно ударил Юлью кулаком в лицо. — Здесь написано по-румынски! Я хочу знать, что именно!
— Это только похоже, что по-румынски, господин офицер, — застонал старик, приседая от страха и боли. — Но это не так. Я не знаю, что тут написано!
Это вполне соответствовало тому, что Кэмпфер и сам успел уже выяснить с помощью карманного разговорника. Он старательно изучал Румынию и румынский язык с того дня, как узнал, что сможет участвовать в проекте Плоешти. И к настоящему времени довольно неплохо понимал диалект дако, надеясь в ближайшем будущем вполне сносно на нем объясняться. Майор не хотел, чтобы румыны, с которыми ему предстоит работать, могли обмениваться при нем фразами, смысл которых оставался бы для него непонятным.
Но в стране было еще три основных диалекта, сильно отличавшихся друг от друга. Слова же, написанные на стене, казалось, не принадлежали ни к одному из них. Старый Юлью — а он, вероятно, единственный грамотный человек во всей деревне — и то не смог их прочесть. И теперь ему придется горько пожалеть об этом.
Кэмпфер отвернулся от румына и четверки своих солдат. Он ни к кому конкретно не обращался, но слова его были сразу же поняты:
— Научите его искусству перевода.
Через секунду мучительной тишины раздался сдавленный крик и тяжелый звук падающего тела. Ему не надо было оборачиваться, чтобы представить себе всю картину. Один из солдат, очевидно, сильно ткнул старика прикладом в живот, и тот упал на колени. И теперь они будут сапогами искать самые чувствительные места его тела. А их они знали прекрасно.
— Хватит! — внезапно прозвучал чей-то голос, и Кэмпфер тут же узнал его: Ворманн!..
Взбешенный таким наглым вмешательством, майор резко повернулся к нему с гримасой ярости на лице. Это уже прямое неподчинение! Вызов! Но едва открыв рот, чтобы поставить капитана на место, он заметил, что тот держит палец на спусковом крючке пистолета. Конечно, он не осмелится выстрелить. И все же…
Солдаты смотрели на своего командира, не зная, как поступить. Кэмпферу очень хотелось приказать им продолжить, но он был не в силах заставить себя говорить. Тяжелый взгляд Ворманна и непредсказуемость его поведения разом остудили весь пыл майора.
— Этот румын отказался с нами сотрудничать, — попытался объяснить он.
— И поэтому вы считаете, что избить его до беспамятства, если не до смерти, — самый верный способ получить то, что вам нужно? Как умно!.. — Ворманн подошел к Юлью, мягко оттолкнув солдат, будто те были неодушевленными предметами. Он внимательно оглядел владельца гостиницы, потом пристально посмотрел на каждого из солдат.
— Так вот каким образом немецкие воины борются за славу Отечества!.. Я думаю, ваши матери и отцы стали бы очень гордиться вами, если бы увидели, как вы избиваете вчетвером безоружного старика. Какая отвага!.. Почему бы вам не пригласить их посмотреть? А может быть, вы и их уже успели избить, когда последний раз были дома?
— Хочу предупредить вас, капитан, — начал Кэмпфер, но Ворманн уже отвернулся, переключив все внимание на владельца гостиницы.
