Трой Деннинг - Безумный бог
- Ты опоздал, Кайрик. - От слов Тира я чуть не лопнул. - Мы уже зачитали обвинение.
- Ты, как обычно, ошибаешься. Безглазый,- ответил Единственный. - Я прибыл вовремя. А вот ты и остальные заявились пораньше.
Волна возмущения, прокатившаяся по залу, была слабым бормотанием для богов, но мне она показалась грохотом землетрясения. Кайрик не обратил на это внимания и поставил меня на то, что ему казалось дыбой, пуховой постелью было для Сьюн и склепом для Келемвара.
- Но ваша поспешность вряд ли даст свои плоды, - проговорил Единственный. - Я знаю обвинение и готов доказать его несостоятельность.
- Каким образом? Замучив этого беднягу до смерти? - спросила Мистра. От ее сияния отделился блестящий поток магии и, пролетев по комнате, окутал меня с ног до головы. В ту же секунду все мои раны исчезли. - Мы знаем, что ты жесток, Кайрик. Вопрос в том, на что именно ты способен.
Я сразу раскусил замысел Блудницы: она пыталась разозлить Единственного и погубить меня, а потому я закричал:
- Что ты наделала? Не нужна мне доброта шлюхи! - По сравнению с громогласьем богов мои слова прозвучали не громче пения сверчка, но это меня не остановило. Я плюнул в сторону, откуда исходило сияние Мистры, и завопил во все горло: - Чума на все твое колдовство! Оно ничто по сравнению с Истинной Верой!
Кайрик расхохотался, и от этого раската я слетел со своего насеста на пол. набив себе синяки на ребрах, но смех спас мне жизнь. В одну секунду шесть молний, посланных шестью богами, ударили в скамью, где я только что стоял. Если ни одна из этих молний не принадлежала Мистре и если она не отозвала свое волшебство, излечившее мои раны, то оттого только, как я уверен, что опасалась вызвать гнев Темного Повелителя.
Продолжая посмеиваться, Кайрик поднял меня с пола и выставил на всеобщее обозрение.
- Это Малик-эль-Сами-ин-Нассер, и я не позволю вам его убить. Малик мой свидетель.
- Свидетель? - прорычал Келемвар.
- Я ведь имею право на свидетеля, - обратился Кайрик к Тиру. - Он и будет моей единственной защитой.
- Разумеется, - ответил Тир. - Любой по твоему выбору может здесь выступить.
- И на этот раз никто его не прервет? - поинтересовался Кайрик. - Не пошлет в него молнию?
- Любой свидетель находится под моей защитой, - пообещал Тир. - Никто не причинит ему никакого вреда. Ясно, Талос?
Из сияющего пятна, каким мне казался Талос, раздалось неохотное потрескивание в знак согласия, после чего он начал дрейфовать по залу, круша все на своем пути. Сияние Келемвара подплыло поближе к Мистре. Сьюн скользнула за спину Темпоса, а светящаяся тень Шары начала уменьшаться сама по себе. Все они знали о книге, спрятанной у меня под одеждой, и, подобно Кайрику, все они верили, что это «Кайринишад».
- К чему нам слушать этого смертного? - Сияние Сьюн придвинулось к сиянию Темпоса так близко, то они слились в одно целое. - Пусть лучше Темпос снимет свое обвинение!
- Нет.
- Ради меня! - Сьюн так отчаянно стремилась предотвратить слушание «Кайринишада», что готова была предложить ему себя прямо тут на месте. - Я была бы весьма… благодарна.
- Темпос, ты разумно поступишь, приняв ее предложение, - подхватила Шара. - Если будешь настаивать на своем обвинении, то всем нам от этого будет только хуже.
Не успела Предвестника Ночи присоединиться к голосу Сьюн, как их поддержали Сильванус и Талос, а затем и Чантия с Летандером добавили свои голоса в растущий хор. И тогда я подумал, что теперь уже не важно, какая книга спрятана у меня под одеждой. Будь это даже «Наставления калифа в любви», все равно боги сняли бы свои обвинения.
Но только не Мистра, не Келемвар и не Темпос. Они дружно воскликнули «нет!», и по залу пронесся порыв настоящего ветра. Когда ветер утих. Повелитель Битв добавил:
- Я не сниму своих обвинений, не могу,- Темпос говорил правду, ведь он не мог нарушить слово, данное Маску.
- А я и не прошу, - сказал Единственный. Я весь покрылся мурашками, почувствовав, как он самодовольно заулыбался. - Более того, я требую права ответить на обвинение. Малик, начни читать.
- Прямо сейчас. Всемогущий? - Меня почти порадовало то обстоятельство, что под одеждой был спрятан вовсе не «Кайринишад»; после ужасного приступа тошноты, который я испытал, едва притронувшись к сундуку, вряд ли я остался бы жив, если бы пришлось зачитывать сам священный том. - Я?
- Ты, Малик. И прямо сейчас!
Когда я вынул из-под одежды фолиант, в зале поднялось оглушительное бормотание. Сияния Темпоса, Талоса и Келемвара разом поплыли на меня, а Тир двинулся им наперерез. В горле у меня образовался такой ком, что я не мог говорить: я понимал, что в предстоящей битве мне не уцелеть.
Тогда вперед выступила Мистра и поймала Келемвара за руку:
- Погоди! Пусть читает. - Не дожидаясь ответа, она повернулась ко мне.- Приступай, Малик. Начинай сначала. Никто не причинит тебе вреда.
Заверение Блудницы поразило ее соратников богов не меньше, чем меня самого. Келемвар замер на месте, как, впрочем, и Талое с Темпосом, и даже сияние Тира развернулось, чтобы взглянуть в лицо Мистре.
- Что? - вскричал Кайрик.
- Она сказала, пусть читает. - Голос Тира был задумчивым. Судья помолчал секунду, потом медленно развернулся к Кайрику. - Надеюсь, у тебя нет возражений?
- Разумеется нет, но если она подменила книгу, когда колдовала над моим свидетелем, залечивая его раны…
- К улике она не притрагивалась, - сказал Тир. - Я сам проверял. Итак, позволишь ли ты ему начать?
- Да. - Самодовольство в голосе Кайрика сменилось настороженностью, и. когда он обратился ко мне, я уловил в его словах подозрительность. - Приступай, Малик.
Я раскрыл книгу и увидел, что это дневник Ринды, где только в первом абзаце насчитывалось с десяток кощунственных заявлений. Понимая, какой непоправимой ошибкой будет зачитывать это святотатство в присутствии Единственного, я решил подменить строки Ринды историей восхождения нашего Темного Повелителя к божественным высотам, которую любой ребенок в Церкви Кайрика знает наизусть.
Но стоило мне открыть рот, как в ушах раздалось громкое шипение и вместо «Детства во Тьме» из моих непокорных губ вырвалось святотатство. Я мог читать только то, что видел перед собой:
- «Впервые я увидела Кайрика в дубильной мастерской, где воздух был наполнен смрадом окровавленных шкур и дубильных чанов. Зловоние в мастерской стояло нестерпимое, но в то же время было вполне уместным, оно как нельзя лучше соответствовало моим чувствам к Принцу Лжи».
Я попытался замолчать. Но стоило мне оторвать взгляд от страницы, как в голове снова раздалось ужасное шипение, и я невольно вперился в следующую строку. Я тогда еще не знал, что угодил в сети колдовства против лжи. Я вынужден был читать историю в книге - и как только начал, не мог остановиться! Представьте мой ужас, когда из моего рта продолжали сыпаться богохульства:
