Фред Стюарт - Вальс Мефисто
Оставив Эбби пилюли для трехразового приема, он прошел наверх, чтобы перехватить стаканчик виски перед тем, как отправиться домой.
Майлз нервничал и, после уходя Чака, Пола спросила у него в чем дело.
– О, все в порядке. Просто я волнуюсь из-за дебюта, вот и все.
Она сварила суп, приготовила сэндвичи и отнесла их вниз, Эбби, которую, по-видимому, вовсе не печалил собственный грипп. Казалось, она была в восторге от того, что избавилась на несколько дней от школы.
Эбби спросила, нельзя ли ей посмотреть телевизор. Пола разрешила и включила его, настроив на «Стар Трек». Эбби мгновенно погрузилась в проблемы двадцать третьего века. Робин свернулся на полу рядом с ее кроватью и заснул.
* * *На следующий вечер, когда Пола пришла домой, горло у Эбби почти не болело и кашель с насморком почти исчезли.
Присев на краешек постели, Пола улыбнулась.
– Вы кажетесь ужасно здоровой, юная леди!
– Все в порядке, если бы не нога, – ответила Эбби.
– А что с твоей ногой?
– Ну…в общем, она болит.
– М-да. Иначе говоря, ты выдумываешь нечто новенькое, чтобы не пришлось идти в школу. Эбби растерянно улыбнулась.
– Она в самом деле немножко болит. А мне действительно пора вернуться в школу?
– Боюсь, да. Ты хорошо выспалась дней?
– Да, пока меня не разбудил тот человек.
– Какой человек?
– Ну тот, в смешной черной шляпе.
И Эбби переключилась на старый фильм, идущий по телевизору; «Любимые женщины Энди Харди». Пола нахмурилась.
– Что за человек и что за черная шляпа?
– Он был наверху, разговаривал с папой. Не знаю, кто он такой. Но я слышала, как они спорили, и это меня разбудило. Как звать актера, играющего Энди Харди?
– Микки Руни.
– Кто он? Никогда о нем не слышала.
– Он актер, – нетерпеливо пояснила Пола. – Ты видела этого человека?
– Ну да. Я поднялась до середины лестницы и посмотрела в зеркало на площадке, так, чтобы можно было наблюдать за ними, а они меня не видели. Он сидел на стуле, а папа стоял перед ним. Папа казался испуганным.
– Испуганным? Почему?
– Не знаю. А Микки Руни до сих пор снимается в кино?
– Иногда. А как выглядел тот человек в черной шляпе?
– Выглядел молодым и симпатичным. Но только…очень злым.
– О чем же они спорили?
– Всего я не слышала. Но тот человек сказал: «Ты должен сделать это немедленно» – и тогда папа сказал, что, вроде бы не хочет этого делать, а тот повторил, что он должен, потому что это входит в контракт. И не спрашивай, что именно нужно сделать, потому что я сошла вниз и легла в постель… Мне нравится Микки Руни. Хорошо, если бы он сделал новый фильм.
Пола поцеловала ее и поднялась.
Она нашла Майлза наверху. Он сидел за роялем, просматривая партитуру сонаты для клавесина, которую решил исполнить на дебюте.
– Милый, кто это был здесь днем?
– Никого. А в чем дело?
– Эбби сказала, что здесь был человек, с которым вы поспорили. Человек в черной шляпе.
Она могла поклясться, что Майлз на мгновение испугался. Лицо его побелело как мел, хотя он, избегая ее взгляда, не сводил глаз с партитуры.
– Ах да, это Билл Грэнджер. Один из помощников Филипа Розена по рекламе. Он забежал поговорить о гастролях, которые готовит для меня Филип.
– Гастроли? Когда?
– Пока не знаю. Их нельзя спланировать до появления аннотаций. Если они окажутся плохими, поездки не будет.
– Но Эбби сказала, будто вы спорили.
– Должно быть, она ошиблась.
– Сказала, что тот требовал, чтобы ты немедленно что-то сделал. Что-то, что тебе не нравилось.
– О, это. – Майлз глянул на нее и улыбнулся. – Он хочет, чтобы я участвовал в «Шоу Гриффитса». Я сказал, что сделать это до дебюта будет ошибкой. Подумай сама, ну кто обо мне сейчас знает? Может быть, позже, но не сейчас.
Она села и принялась перелистывать доставленный утром «Тайме».
– А этот Билл, или как его там, – всегда не снимает в гостях шляпу?
– Что?
– Шляпу. Он всегда остается в шляпе? Минутное молчание.
– Пожалуй, да. Не спрашивай почему. Я виделся с ним лишь пару раз… Хочу пробежать разок-другой фугу перед ужином, ладно?
– Пожалуйста.
* * *За ужином Пола спросила, был ли Билл Грэнджер другом Дункана Эли.
Майлз срезал жир с бараньей котлетки.
– Возможно, они, были знакомы. Не знаю, было ли это дружбой.
– Кажется, я видела его на похоронах Дункана. Как раз, когда мы уезжали с кладбища. Я заметила, как человек в черной дерби подошел к могиле и вылил на гроб масло – в точности, как это сделала Роксанна.
– В самом деле? Я не заметил его на похоронах.
– Майлз, тебе не кажется, что сатанизм не был для Дункана лишь забавой? Что он в тайне им занимался? И что все остальное – Роксанна, Филип, этот тип Грэнджер, также замешаны в этом?
– С чего это ты решила?
– Прежде всего, из-за того, что они проделывали на его похоронах.
Майлз пожевал котлетку, иронически глядя на жену.
– Вероятно, ты права. Держу пари – все они плясали вокруг грибов-поганок при свете луны, летали на помеле и веселились, как в старые добрые времена.
Раздраженная его несерьезностью, Пола оставила эту тему.
* * *Той ночью что-то пришло в дом. Что-то угрожающее. Но это был чужой дом. Дом из сна: огромный, заброшенный особняк девятнадцатого века с дырами в крыше и растущими сквозь половицы сорняками. Через разбитые оконные стекла проникал ветер и колыхал продранные кружевные шторы. Снаружи росли искривленные кипарисы; их ветви, пригибаемые ветром, шуршали по крыше.
Пола никогда не видела такой дом и не могла понять, зачем она здесь, хотя бы и во сне. Она стояла на площадке шаткой деревянной лестницы с отвалившимися перилами.
Ступени вели вниз, в огромную гостиную с колышущимися кружевными шторами. Мебели там не было, не считая латунной кровати в центре комнаты.
Что-то находилось в доме.
Она обернулась и посмотрела в огромное треснутое зеркало на стене площадки. Наподобие ее собственному зеркалу, оно отражало верхнюю часть лестницы. Оттуда на нее смотрел человек в черной шляпе.
– Ты должен сделать это, – произнес он, – сделать немедленно.
– Что сделать?! – вскричала она. Человек холодно взглянул на нее.
– Я говорю не с тобой.
Ледяной ветер пронесся по дому и взлетел вверх по лестнице. Пола вздрогнула и посмотрела вниз. К ней поднимался Дункан Эли. Она прижалась спиной к зеркалу, завороженная видом разлагающегося трупа. Темно-синий костюм, в котором его похоронили, был изъеден в нескольких местах; кожа его приобрела зеленоватый оттенок. Глаза были раскрыты, но казалось, он не видел ее, потому что, достигнув площадки, прошел мимо, не взглянув на нее. Затем поднялся на второй этаж.
