Джейн Остин - Гордость и предубеждение и зомби
Мистер Коллинз самым пунктуальным образом прибыл в понедельник через две недели, однако в Лонгборне его приняли далеко не столь радушно, как в первый раз. Впрочем, он был слишком счастлив, чтобы требовать к себе много внимания, и любовные хлопоты, к счастью, не позволяли ему надолго задерживаться в обществе Беннетов. Дни напролет он проводил в Лукас-лодж, иногда возвращаясь в Лонгборн с извинениями за свое долгое отсутствие в час, когда все семейство уже собиралось расходиться спать.
Миссис Беннет пребывала в самом плачевном состоянии. Любое упоминание о свадьбе надолго выводило ее из себя, но куда бы она ни пошла, везде только об этом и говорили. Ей был ненавистен самый вид мисс Лукас. Она глядела на нее с ревнивой неприязнью, думая только о том, как та станет хозяйничать в ее доме. Стоило Шарлотте зайти к ним, как миссис Беннет воображала, что та осматривает будущие владения, а всякий раз, когда они с мистером Коллинзом о чем-то тихо переговаривались, ей казалось, что они решают, как бы выставить ее с дочерьми из Лонгборна по-еле смерти мистера Беннета. С этими жалобами она приходила к мистеру Беннету.
— Право же, мистер Беннет, — сказала она, — как ужасно думать о том, что Шарлотта Лукас станет хозяйкой этого дома и что я доживу до того дня, когда мне придется уступить ей свое место!
— Душа моя, не поддавайтесь столь мрачным мыслям. Давайте думать о более приятных вещах. Будем надеяться, до того, как я умру, мистера Коллинза, который всегда с таким рвением рассуждает о Небесах, отправит туда орава зомби.
Глава 24
Ответное письмо мисс Бингли положило конец всем сомнениям. В самых первых строках она заверяла мисс Беннет, что они проведут зиму в Лондоне, и передавала сожаления своего брата по поводу того, что он не успел до отъезда проститься со всеми своими друзьями в Хартфордшире.
Никакой, решительно никакой надежды не оставалось, и когда Джейн прочла письмо до конца, то не нашла там ничего утешительного, кроме чрезмерных заверений автора в искренней к ней привязанности. Большую часть послания занимал панегирик в честь мисс Дарси. Вновь были перечислены все ее достоинства, и Кэролайн радостно расписывала их возросшую близость.
Элизабет, которой Джейн почти сразу же пересказала содержание письма, выслушала ее с молчаливым негодованием. Она разрывалась между желанием утешить сестру и немедленно отправиться в столицу, чтобы расправиться со всем семейством Бингли.
— Милая Джейн! — воскликнула Элизабет. — Ты слишком добра и обладаешь поистине ангельской кротостью и бескорыстием. На всем свете для тебя нет ни единого неприятного человека, и тебе больно слышать, когда я нахожу причины убить кого-либо! Но не бойся, себе я лишнего не позволю и не стану покушаться на твою привилегию видеть во всем лишь хорошее. Этого не будет. Немного на свете тех, кого я по-настоящему люблю, а тех, кого уважаю, еще меньше. Чем лучше я узнаю мир, тем сильнее он мне не нравится, и каждый встреченный мной зомби лишь укрепляет меня во мнении, что Господь отвернулся от нас в наказание за проступки таких людей, как мисс Бингли.
— Лиззи, дорогая, не поддавайся подобным чувствам. Они лишь опечалят тебя. Ты не учитываешь разницы в обстоятельствах и характерах. Ты так часто поминаешь нашего доброго учителя, но, боюсь, ты позабыла многое из его мудрых наставлений. Разве нас не учили сдерживать свои чувства? Не стоит с такой готовностью воображать, будто кто-то желает нас намеренно оскорбить. Часто во всем виновато лишь наше собственное тщеславие.
— Я вовсе не думаю, что мистер Бингли хоть в чем-то руководствовался злым умыслом, — сказала Элизабет. — Но, даже не желая навредить или причинить боль, человек может совершить ошибку, которая сделает другого несчастным. Для того чтобы задеть чью-либо честь, достаточно невнимания к чувствам окружающих, легкомыслия или нерешительности.
— И по-твоему, всему виной какое-то из перечисленных качеств?
— Да, последнее. Но мне нельзя продолжать, иначе ты расстроишься, услышав, что я думаю о дорогих тебе людях. Останови меня, пока это еще возможно.
— Так ты по-прежнему утверждаешь, что на него повлияли сестры?
— Я уверена в этом так же твердо, как и в том, что мой меч к твоим услугам, пожелай ты расправиться с ними.
— Я не верю этому. С чего бы им оказывать на него воздействие? Ведь они могут лишь желать ему счастья, а если он и впрямь ко мне привязан, то не будет счастлив с другой.
— Твое первое положение ошибочно. Они могут желать ему не только счастья, но еще желать, чтобы он стал богаче и значительнее, желать, чтобы он женился на девушке, достоинства которой составляют деньги, связи и высокомерие.
— Вне всякого сомнения, они желают, чтобы он женился на мисс Дарси, — ответила Джейн. — Но быть может, их побуждения гораздо лучше, чем ты думаешь. Они с ней дольше знакомы, чем со мной, и немудрено, что ее они и любят больше. Но каковы бы ни были их стремления, вряд ли они будут идти вразрез с желаниями их брата. Какая сестра осмелится на такое? Если бы они думали, что он влюблен в меня, то не стали бы пытаться нас разлучить, а если бы и попытались, то у них бы ничего не вышло. Но, говоря, что он и впрямь привязан ко мне, ты обвиняешь всех в дурных и неестественных поступках, а меня больно ранишь. Не огорчай меня подобными мыслями. Я не стыжусь своих ошибок. Позволь мне думать обо всех как можно лучше.
Элизабет с трудом сдерживала гнев, но Джейн была старше и, кроме того, считалась предводительницей сестер Беннет. Ей оставалось только повиноваться. С этого момента они старались даже не упоминать в разговоре имя мистера Бингли.
Миссис Беннет все удивлялась и сокрушалась по поводу того, что он никак не возвращается, и хотя Элизабет каждый день пыталась втолковать матери, что этого не произойдет, надежды на то, что она успокоится на сей счет, не было никакой. Миссис Беннет утешала себя тем, что мистер Бингли снова приедет летом.
Мистер Беннет смотрел на все происходящее иначе.
— Итак, Лиззи, — сказал он однажды, — полагаю, твоя сестра страдает из-за любви. Передай ей мои поздравления. Любовные страдания почти столь же приятны девушкам, как и замужество. Есть о чем подумать, да и чем выделиться среди подружек. Когда же наступит твой черед, Лиззи? Вряд ли ты хоть в чем-нибудь уступишь Джейн. Время пришло. В Меритоне столько офицеров, что хватит разбить сердца всем девицам в Англии. Выбери Уикэма. Он отличный малый и научит тебя кое-каким женским радостям, которыми ты пренебрегаешь более остальных своих сестер.
— Благодарю вас, сэр, но я вполне довольна тем, что обручена со Смертью. Не каждому же выпадает такая удача, как Джейн.
