Наиль Измайлов - Убыр
Это была огромная свинья. Стоящему-то выше пояса, а сейчас вдвое выше меня. Не розовая, как на картинках, а очевидно черная даже под густым слоем грязи. Только влажный пятак был розовым – и здоровым, с компакт-диск размером. То-то она меня так легко с ног снесла. А теперь добить собиралась. Или сожрать.
Да ладно, свинья не съест.
Дилька, вопившая из-под запотевших очков с середины улицы, замолчала, чтобы со стоном вобрать побольше воздуха, – и я очнулся. Свинья бежала не со скоростью ветра, но все равно пугающе быстро, брызги из-под копыт вылетали как мелкий колючий салют, а земля подо мной тряслась. Может, и не сожрет, но затопчет, в ней килограмм триста минимум – эта мысль меня дернула назад и в сторону. Рука, на которую я опирался, скользнула, и я чуть не грянул затылком в грязь и под копыта. Удержался, оттолкнулся и не перекатился, конечно, но скакнул на пятках и копчике вправо косым кузнечиком.
Дилька завизжала.
Свинья вонючим паровозом пролетела мимо, больно зацепив левую ногу, – меня развернуло, но не убило – и с треском впечаталась мордой и плечом в забор. Забор зашатался. Что ж меня второй день все раздавить-то хотят, подумал я отчаянно, наблюдая, как свинья, словно бульдозер, сдает назад и снова разворачивается.
Каблуки нашли прочное место, я уперся, вскочил и заорал, перекрикивая сестру:
– Бежим, туда!
И махнул рукой в сторону дальнего барака. Дилька услышала. Во всяком случае, побежала, оскальзываясь, но не падая – и не переставая орать, теперь прерывисто, с поправкой на шаг. Бежать к дальнему бараку я не хотел: свинья, похоже, оттуда и выскочила. А вдруг у них там гнездо? От выводка, или как там толпа свиней называется, не уйдешь – видел я кино, где вот такие специально натасканные туши за минуту человека обгладывали. От одной бы уйти.
Интересно, эту тоже специально натаскивали или голод научил на людей бросаться, думал я, стараясь держаться между Дилькой и свиньей, чтобы отвлечь зверюгу на себя – ну или отпинаться попробовать.
Отпинаешься тут. Ногу откусит, вон зубы какие.
Но еще раз я увернулся – туша снова пролетела мимо, теперь в паре корпусов, и я приободрился: выкрутимся, Дилька уже до воротец, ведущих во двор барака, добежала, сейчас затворимся – и хрюкай хоть до астмы.
Дилька дернула ворота и крикнула:
– Наиль, тут закрыто!
– Сильнее дергай! – рявкнул я, отступая от изготовившейся свиньи по кругу и косясь себе за левую ногу, чтобы не споткнуться.
– Тут замок!
Я замер и всмотрелся.
На серой пластине, перечеркивающей решетку узких ворот, болтался здоровенный черный замок. Не ржавый, новенький такой.
А из дальнего барака неторопливой рысцой выступили еще две свиньи. Каждая размером с полторы этой, готовой к очередной атаке.
5
До сих пор термины типа «свинство» и «свинарник» мне казались мягкими и щадящими. Я ошибался: хряки выглядели твердыми, будто отлитыми из паршивого чугуна. И совсем беспощадными.
Не знаю, подготовленная это ловушка или случайно получилось, но мы оказались в тупике. По обочине сильно не побегаешь, дорога упирается в решетку, ширина дороги метра четыре, и это расстояние свинские корпуса перекрывают почти без зазоров.
Копец.
– Лезь наверх! – крикнул я.
Дилька быстро оглянулась на меня и снова уставилась в свои кулаки, вцепившиеся в арматуру. Я попытался вспомнить, чем можно отвлечь свинью, вспомнил только желуди, которых не было ни у меня, ни в округе, и бросание в сторону шапки. Правда, такой трюк на собак рассчитан, но что делать-то. Я от шапки потею все время, тепло уже, а мамы рядом нет, чтобы мозг на тему непокрытой головы выносить.
Я сорвал шапку с головы, с криком сделал один и другой выпад в сторону ближней свиньи – она повела мордой и чуть тормознула – и швырнул шапку в дальний забор.
Свинья остановилась и развернулась всем корпусом, рассмотреть, что же это такое черное и вязаное шмякнулось за драный куст. Реакцию ее подружек или, не знаю, друзей-родственников изучать времени не было. Я подбежал к Дильке и махом попытался закинуть ее повыше. Не получилось: у нее руки к решетке точно приварили. И очень мешал телефон, который я не успел сунуть в карман – и теперь тем более не успевал. Я быстро забормотал: «Отпусти, Дилька, ну отпусти, ну все-все, хорошо, сейчас все хорошо будет, сейчас поднимемся, ну разожми ручки», аккуратно, но быстро разомкнул ее пальцы, подхватил под мышки и поставил сестру на перекладину решетки, проходившую на уровне груди, как раз вдоль пластины с замком.
Тут же в правое бедро в упор шарахнули из старинной пушки. Нога занемела, а я всем телом и особенно скулой и левой тазовой косточкой влетел в ворота.
Догнали.
Ворота дернулись.
Дилька вскрикнула, но удержалась.
Надо было прыгать к ней, но вдруг сорвусь или ее сорву.
Я, не оборачиваясь, умудрился махнуть полуотключенной ногой – и угодил в мягкий широкий бок. Бок храпнул, хоть пинок вышел слабым, зато стало ясно, что делать. Лишь бы не откусила. Я ухватился за прутья как мог высоко, махнул уже обеими ногами назад, пятки уперлись в окорок, я просеменил по нему, как по деревянному шару в спортлагере, и нетвердо закрепился на жерди гуляющего хребта. Миг постоял буквой «Г», соображая, пробовать ли затоптать гадину, решил, что она меня запросто, а вот я ее вряд ли, – и осторожно перенес целую ногу на перекладину рядом с Дилькой. Не сорвался, топнул все-таки напоследок и забрал отбитую ногу. Обнял Дильку, ухватившись за мокрый неровный прут возле ее ребер, чтобы не грохнулась. После этого решился извернуться и посмотреть вниз.
Внизу было страшно. Вот есть такая сказка «Три поросенка» про веселых беззащитных поросят. А продолжения у нее нет. И понятно почему. Потому что три выросших поросенка – это не сказка, а жуть на колесиках, еще и вонючая.
Три хряка ждали внизу. Не хрюкали, не гавкали и не метались. Стояли мордами в ворота, даже не задирая головы к нам. Ждали, говорю же.
А если задерут головы? Да еще подпрыгнут?
Ножом встретить. Ага. У них там сала столько, что лезвие целиком уйдет и рука по локоть, – а они лишь насторожатся. Самое обидное, что твари не на тех напали, если мстить собирались: мы с Дилькой их сроду не ели, только в колбасе с сосисками. Но тогда на нас, скорее, соевые бобы нападать должны. А может, свиньи как раз таких бобов нажрались – и пошли мстить за всех.
Я люблю придумывать полезные вещи и всегда делаю это своевременно.
Баран.
Я спохватился, переключился на изучение ворот и спросил Дильку:
– Держишься?
– Да, – ответила она плаксиво. – Наиль, а чего они?..
– Не знаю. Слушай, ты сможешь вон дотуда дотянуться?
Я показал так и не убранным телефоном на следующую перекладину. Она шла над моей головой, а еще метром выше ворота кончались гнутой крашеной трубой.
