Лана Синявская - Ночной крик
Вика была окружена розами с тех самых пор, как себя помнила. Ее мать занималась разведением роз и была просто помешана на них. Розы, розы и только розы. Мать обожала их, холила и лелеяла. Иногда Вике казалось, что мать любит их даже больше чем мужа и единственную дочь. Никогда она не говорила с ней таким ласковым голосом, каким ворковала над очередным корявым саженцем, который не желал расти как положено. В отличие от Вики, на свои саженцы мать никогда не сердилась и никогда не повышала на них голос.
И все-таки, несмотря на все усилия, таких цветов, как в этом саду, у нее не было. Вика даже зажмурилась от этого великолепия. Крупные, полностью раскрывшиеся цветки и нежные, робкие бутоны всевозможных расцветок окружали ее со всех сторон и обволакивали своим ароматом. Тут можно было найти все оттенки – от снежно-белого до черного. Черная роза. Мать всю жизнь мечтала вырастить этот экземпляр. Кажется, этот сорт назывался «Черный принц» и достать его было практически невозможно. Но когда дело касалось роз, для матери Вики не было ничего невозможного…
Ей не повезло. Капризный цветок приказал долго жить, промучившись в горшке чуть больше месяца. Мать горевала по нему, как по погибшему ребенку. Это было для Вики последней каплей. Именно из-за «Черного принца», будь он неладен, она приняла окончательное решение начать жизнь самостоятельно…
– Я вижу, вам очень нравятся мои цветы? – спросила Эмма, о которой Вика, погрузившись воспоминаниям, успела забыть.
«Знала бы ты, как я их ненавижу», – подумала девушка, но вслух, улыбнувшись, сказала:
– Разве такое не может не нравиться? Они просто великолепны. Как вам это удается?
Эмма улыбнулась:
– Это нетрудно, если знать, как подступиться. Я сорву для вас цветок. Нет, пожалуй, два. Кажется, этот произвел на вас самое сильное впечатление?
Она наклонилась над «Черным принцем» и неуловимым движением переломила толстый колючий стебель, даже не поранившись.
Еще одна странность. Вика-то знала, как трудно сломать розовый стебель. Ее мать всегда пользовалась специальным секатором и перчатками.
Эмма протянула девушке благоухающий крупный цветок с покрытыми росой лепестками цвета черного бархата, а сама потянулась за следующим. На этот раз она немного помедлила и даже оглянулась на Вику, словно пыталась подобрать ей цветок, как какую-нибудь шляпку или туфли. Вика почему-то заволновалась, ожидая, что она выберет.
Эмма выбрала нежно-розовую, не до конца распустившуюся розу и так же легко обломив ее, протянула девушке.
Два цветка. Вика немного опешила. Четное число полагалось носить только на кладбище. Но Эмма, казалось, не обратила никакого внимания на ее смущение. Она, не дожидаясь, когда Вика последует за ней, плавно скользнула дальше по дорожке. Вика поплелась следом.
У огороженного участка Эмма снова притормозила.
– Подождите меня здесь, мне нужно кое-что прихватить.
Сказав это, Эмма вошла в калитку, оставив Вику одну. Девушка чувствовала себя очень неуютно, зная, что где-то поблизости бродит страшный Неро, которого никто не позаботился посадить на цепь. Чем дальше отходила женщина, тем больше беспокоилась Вика. Наконец, не выдержав, она засеменила следом, остановившись только возле ограды, рассчитывая, в случае чего, нырнуть за спасительный забор.
Здесь пахло совсем по-другому. Аптекой, как сразу же определила Вика. Приглядевшись к лучеобразным грядкам, она догадалась, что перед ней не просто трава. Серые, зеленые, золотисто-коричневые листья, желтые мелкие цветы и розоватые пахучие метелки-соцветия казались странно знакомыми. Лекарственные растения – вот что это было. Теперь Вика определенно узнала мяту, зверобой и вербену. Названия остальных – а их были десятки – припомнить не удавалось. Но были здесь и не только лекарственные травы. Наперстянка с мясистыми прикорневыми розетками и опущенными чашечками розовых в крапинку – точно забрызганных кровью – цветков на длинных стеблях; мутно-белые цветы беладонны, жгуче-красные ягоды ландыша. Эти растения были очень ядовиты. Теперь Вика не удивилась бы, обнаружив в укромном уголке сада грядку с бледными поганками.
Слухи относительно Эммы получали все новые подтверждения. Мама дорогая, куда же она попала? Впрочем, мама тут ни при чем. Попади она в этот сад, она поселилась бы в розарии и согласилась бы мыть этой странной женщине ноги, если бы та пообещала ей саженец «Черного принца».
Дом Эммы Вальтер больше напоминал дачу где-нибудь в Переделкино. Обшитый снаружи тесом, он был довольно большим, по крайней мере, раз в пять больше ее собственного. Вот только вид из окна подкачал: сразу за воротами начиналось деревенское кладбище. Вика разглядела за деревьями несколько ржавых крестов и парочку покосившихся надгробий. Но Эмму это соседство, похоже, нисколько не смущало. Она, должно быть, привыкла и не обращала ни на что внимания.
Каменная кладка фундамента дома местами сильно раскрошилась, в трещинах бурно разрослись дикие травы – тимьян, колокольчики, ромашка и, само собой, лопухи. Впрочем, вряд ли Эмму это интересовало, тем более, что она рассчитывала в скором времени переселиться в жилище получше.
Наконец-то Вика увидела Неро. Он лениво лежал на боку под развесистой липой и полностью игнорировал ее присутствие. Но Вика чувствовала, что спокойствие это обманчиво. Стоит ей сделать всего лишь шаг в сторону и пес тут же бросится на нее. Словно нарочно, Неро расположился около калитки и Вика при все желании не смогла бы покинуть дом без разрешения хозяйки.
Странно, ей никто вроде бы не угрожал и ничего от нее не требовал, но отчего-то она ощущала себя пленницей. Надолго ли?
– Проходите, – сказала Эмма, когда они поднялись на крыльцо. Ее голос под высокими сводами застекленной веранды прозвучал как-то глухо.
Оказавшись в коридоре, Вика сунулась было в первую попавшуюся дверь, но хозяйка немедленно и довольно грубо остановила ее.
– Не сюда, – дернула ее за рукав Эмма, – гостиная справа.
Вика немедленно отметила ее поспешность и тут же захотела попасть туда, куда ее не пустили. Что там за дверью? Какая тайна?
Вика думала об этом все время, пока Эмма кипятила воду в электрическом чайнике и заваривала странно пахнущий чай. Две розы, позабытые, лежали рядом на журнальном столике. Никто не позаботился о том, чтобы поставить цветы в воду. Кстати, Вика заметила, что при таком изобилии, в доме нет ни единого розового букета. Отчего-то хозяйка не пожелала украсить своими цветами огромную гулкую комнату.
Эмма разлила чай. Над большими фарфоровыми голубыми чашками поплыл густой пар, наполняя комнату незнакомыми пряными запахами. За окном полил дождь, настоящий ливень, а здесь было удивительно тепло и уютно. Вика чувствовала, как помимо воли расслабляется, все ее страхи куда-то улетучились, ей почему-то не хотелось ни о чем думать и, тем более, никуда спешить. Аромат трав дурманил ей голову, навевая странную дремоту и, наверное, она бы даже уснула, если бы на крыльце не послышались чьи-то тяжелые шаги.
