Стивен Кинг - Все предельно (сборник)
И я его обошел. На обгоне молоковоза мы выиграли с полмили, и копы немного поотстали, поскольку с одной стороны движение ограничивала разделительная полоса, а с другой — поток медленно двигающихся автомобилей. Мы резко свернули вправо, такой уж мудреный попался в этом месте поворот, и на секунду и молоковоз, и автомобиль копов скрылись из виду. И вдруг мы увидели по правую руку узкую дорогу, мощенную гравием и заросшую сорняком.
— Туда! — выдохнул Джек и откинулся на спинку сиденья, но я уже и без того сворачивал на эту дорогу.
То оказалось старое шоссе. Проехав по нему примерно семьдесят ярдов, я увидел впереди ферму, с виду — давно заброшенную. Выключил мотор, и все мы вышли из машины и стали за ней.
— Если появятся, устроим им представление, — сказал Джек. — Потому как я в отличие от Гарри Пирпонта на электрический стул не тороплюсь.
Но никто не появился, и минут через десять мы все снова сели в машину и поехали по главной дороге, причем ехали медленно и очень аккуратно. А потом я увидел одну вещь, которая мне дико не понравилась.
— Джек, — сказал я, — у тебя изо рта кровь идет. Ты вытри, а то еще рубашка запачкается.
Джек оттер губы большим пальцем правой руки, посмотрел, увидел на нем кровь, а потом улыбнулся мне — эта улыбка до сих пор снится мне по ночам. Широкая, радостная, но в ней так и светится ужас.
— Просто прикусил щеку изнутри, — сказал он. — Ничего страшного.
— Ты уверен? — спросил его Джонни.
— И еще чего-то дышать трудновато, — сказал Джек. Снова вытер губы пальцем, на этот раз крови было меньше, и это, похоже, его успокоило. — Давайте уматывать отсюда к чертовой бабушке!
— Заворачивай обратно, к Спиральному мосту, Гомер, — сказал Джонни. И мне это тоже не понравилось. Далеко не всё в байках о Джонни Диллинджере правда, но он всегда умел найти дорогу к дому, даже когда этого дома у него не было вовсе. И я всегда верил в это его чутье.
Мы опять ехали на законной и добропорядочной скорости в тридцать миль в час, когда вдруг Джонни заметил бензоколонку «Тексако» и велел мне свернуть вправо. И вот мы снова помчались по сельским ухабистым дорогам, и Джонни приказывал мне свернуть то вправо, то влево, хотя, лично на мой взгляд, все эти дороги казались совершенно одинаковыми: просто проложенные в грязи колеи от колес между давно убранных кукурузных полей. Грязь тут была страшеннейшая, на полях попадались участки, где еще лежал снег. И время от времени нашу машину провожал глазами какой-нибудь постреленок. Джек становился все тише и тише. Я спросил, как он себя чувствует, и он ответил: «Я в полном порядке».
— Надо бы осмотреть тебя как следует, когда все устаканится, — заметил Джонни. — Ну и привести в порядок пиджак. Иначе с такой дыркой на спине люди подумают, что кто-то тебя подстрелил! — Он громко расхохотался, я тоже заржал. Даже Джек засмеялся. Этот Джонни, он кого хочешь мог развеселить.
— Не думаю, что зацепило глубоко, — заметил Джек, когда мы выехали на шоссе под номером 43. — Кровь изо рта больше не идет, вот, смотри, — и с этими словами он обернулся к Джонни и показал ему палец с засохшим пятном крови. Потом откинулся на спинку сиденья, и тут кровь так и хлынула у него изо рта и носа.
— Думаю, мы отъехали на безопасное расстояние, — сказал Джонни. — Самое время позаботиться о тебе. Хотя лично я не вижу ничего страшного. Раз можешь говорить, ты скорее всего в порядке.
— Конечно, — ответил Джек. — Я в полном порядке, — но голосок у него был довольно слабенький.
— В порядке, как тот хрен на грядке, — сказал я.
— Да заткнись ты, придурок хренов! — сказал он, и все мы снова заржали. Они смеялись надо мной. Прямо чуть не лопнули от смеха.
По главной дороге мы проехали минут пять, и тут вдруг Джек вырубился. Привалился мордой к стеклу, из уголка рта поползла тонкая струйка крови и запачкала окно. Все равно что раздавить насосавшегося крови москита, подумал я. У Джека до сих пор красовался на голове тюрбан из коврика, только теперь он слегка съехал набок. Джонни снял тюрбан и оттер им кровь с лица Джека. Джек что-то забормотал, даже руки приподнял, чтоб оттолкнуть Джонни, но они тут же безвольно упали на колени.
— Эти копы уже успели предупредить своих по радио, — сказал Джонни. — Стоит сунуться в Сент-Пол, и нам кранты. Так мне кажется. А ты что думаешь, Гомер?
— Да то же самое, — ответил я. — И что тогда у нас остается? Куда двинем, в Чикаго?
— Ага, — согласился он. — Только перво-наперво надобно бросить эту тачку. Они и номера уже знают. А даже если нет, все равно, невезучая она, эта тачка. Чертовски невезучая!
— А что с Джеком? — спросил я.
— Джек будет в полном порядке, — ответил он, и у меня достало ума и сообразительности не затрагивать больше эту тему.
Проехав еще примерно с милю, мы остановились, и Джонни прострелил переднюю шину невезучего «форда». Джек сидел на земле, привалившись к капоту, и лицо у него было жутко бледное.
Когда нам нужна машина, в дело всегда вступаю я. «Интересная штука, — заметил как-то Джонни. — Ни одна собака не остановится, сколько ни сигналь, но стоит тебе поднять руку, и все машины к твоим услугам. Почему, хоть убей не пойму!»
Гарри Пирпонт как-то объяснил ему, в чем секрет. Было это, когда банды Диллинджера еще не существовало в природе, а была банда Пирпонта. «Да потому, — сказал тогда Гарри, — что он выглядит, как Гомер. Сроду не встречал человека, который больше походил бы на Гомера, чем наш Гомер Ван Митер».
Помню, мы все тогда долго ржали, и вот теперь настал момент, когда мне снова пришлось вступать в дело. Но только сейчас нам было не до шуток, потому как теперь это был вопрос жизни и смерти.
Мимо проехали три или четыре машины, все это время я притворялся, что вожусь с лопнувшей шиной. Затем показался трактор, но он нам не годился — слишком уж медленный и шумный. К тому же в прицепе ехали трое парней. Водитель замедлил ход и спросил: «Нужна помощь, амиго?»
— Ничего, все в порядке, — ответил я. — Маленько поработать, нагулять аппетит перед обедом, никогда не помешает. Так что не смею вас задерживать.
Он осклабился в ухмылке и поехал дальше. Парни в прицепе сделали нам ручкой.
Затем появился «форд», самое то, что надо. Я замахал руками, делая знак остановиться. И при этом стоял так, чтобы сидевшие в нем видели лопнувшую шину. И еще я улыбался им во весь рот. Улыбка эта говорила — я всего лишь безобидный Гомер. Вот, застрял на обочине, и без вас мне никак.
Сработало. В машине сидели трое — мужчина и молодая женщина с толстым младенцем на руках. Семья.
— А у тебя, похоже, прокол, приятель, — сказал мужчина. Он был в костюме и плаще, вещи чистенькие, но, прямо скажем, не первого класса.
